Чтение 18–й страницы книги ~Обращение Тихона или Русский Экзорсист~

Тихон чуть привстал: поглядеть, чего там тот с чернильницей в углу
вспомнил (из-за стола не видать было), и брови чуть не на макушку задрал:
как мужик был голый, то, нагнувшись, предъявил он Тихону два уха свои
сросшиеся, сидевшие, как бабочка, на том месте, где у всех - просто дырка.

- Ох, ё... - выдохнул Тихон.

Мужик, задом с бабочкой к Тихону стоя, вроде сказать что дернулся, но не
сказал: занят был, наливая из бутыли-десятилитровки в чернильницу свою чернила
струйкой тонкой. (А может - не чернила: мутное ж всё, не поймешь.)

И сел Тихон срочно, потому как мужик бутыль уже назад ставил.

Поставил, а сам с чернильницей к столу вернулся, озабоченный, но Тихона в
упор не видя. А чуть сел и перо обмакнул, сказал строго, к бумажке приступая:

- Щрения. Разговоры прекратить! тить!.. тить!.. тить!..

Тихон, всё поняв, встал с того, на чем сидел, и, прикрывая одною рукой срам
свой мутный, шагнул к столу и свободной рукой дал по нему кулаком скраю, отчего
всё, мужика включая, скакнуло и поехало дальше:

- Тить!.. Принадлежность... прочерк... Иерархокатегория... прочерк...

"Автомат, - думал Тихон, у стола стоя и за мужиком наблюдая. - Кукла.
Барахлит малость, но пашет еще - у-у! Сила."

Мужик строчил, оглашая.

"Только чего ж это ему уши туда вставили? Это, наверно, кто изобрел - в
чертежах напутал. А потом и собрали, как нарисовано. И всё-то у нас так: и то,
да не туда..."

А мужик долбил:

- Ремендация тире использовать опыт... Резолюция двоеточие сомнению не
подлежит... Подпись... Дата... Место печати...

Тихон уже его не слушал. Он стоял, оборачиваясь помалу вокруг себя и
пытаясь определиться: "Куда ж это я попал-то? Муть одна, не поймешь ни хрена и
дверей нету. Склад какой, что ли?.."

Мужик между тем, бумагу, похоже, закончив и подув на нее, бросил ее на пол
(упала сразу, не порхала), а потом сморкнул, ноздрю одну зажав, под ноги себе
чем-то темным и - копытом туда... ("Мать честная!") Дал мужик копытом по бумажке
и на ней скраю печать вышла из того, высморкнутого. Печать была выпуклая, с
неровными краями. (Это Тихон увидал уже присев, глядя меж тумбами стола как в
ворота.)

"Сургуч, чертов сургуч!.." - сверкнуло ему, и он, поймав углом глаза
движение сбоку, туда развернулся и встал, обнаруживая перед собою того, о ком
только что подумал.

Это был Димедрол. Тот, самый первый еще, какой Тихону спирту налил. Стоял
он в столбняке, с глазами, на лоб съехавшими. Уши - лопухами, и вообще - всё как
тогда, только без рогов. Рот у Димедрола был раззявлен без звука...

Тут Тихон уже не выдержал:

- И ты тут? От, казена мать, уёму на вас нету... Чего тебе еще надо?

И ответил Димедрол, как неживой:

- Я не могу понять сейчас,

Как вышло так, что вы у нас

Здесь оказались, ведь не час

Еще вам здесь быть этот раз,

Вы, видно, формулу-заказ

Произнесли с конца назад-с...

- Так, - сказал Тихон. - Хватит, отдохни.

Он решил наконец разобраться: кто, что, откуда, зачем, почему и где он сам
сейчас есть.

- Говорить будем так: я тебе скажу, а ты ответишь. Коротко ответишь! Понял?
И без коников своих. Вопрос первый: куда я попал?

Бес, стоя перед ним, мучительно задергался всем телом, будто отбивая внутри
какой-то слышимый ему одному ритм...

Тихон, такое увидав, тон сменил:

- Ладно. Ты это... Сядь, наверно... Вот тут есть чего-то. Ты не бойсь, оно
выдержит...

И взяв беса за плечи, Тихон усадил его на мутный стул, на каком сам недавно
сидел.

- Ты успокойся. Это ничего, это автомат такой просто...

Мужик за столом продолжал строчить, изрекая, новую уже бумагу:

- Взыскания... Поощре...

- Счас заест, - сообщил Тихон бесу, держа его, дергающегося, за плечо.

- Щре... ре...

- Всё. Чернила пошел наливать... Hу, ты как? Отошел?

Бес, еще мелко дрожа, протянул лапку к тому, в угол отошедшему, и еле
слышно прошелестел:

- Это бес-резолютор. Иерархокатегория - посредственная! Hам здесь нельзя!!!

И хотел драпануть, но Тихон не дал, поймав его за плечи и вернув на место,
отчего бес заговорил внятней, пронзительным шепотом:

- Здесь нельзя! Если нет бумаги, если нет никаких бумаг, то нельзя...
Ка-те-го-ри-чески!..

- Чего нельзя? Я тут уже минут десять, и ничего.

- Что? - ужаснулся Димедрол. - Десять минут?! - и вдруг как ожил: - Hо вам
же нужно назад, к себе! Иначе - конец! Иначе мое задание, моя командировка...

Тихон запутался.

- Какой конец? Какая командировка? Да говори ты толком!

И бес заговорил совсем внятно, хотя всё равно быстро:

- Тихон Петрович, вам нужно сейчас вернуться... Сейчас же! Туда, к себе...
Иначе всё погибло! Я еще приду к вам, туда...

- Куда туда? - насторожился Тихон.

- Hа хоздвор, июля пятнадцат...

- Чего?! Опять? Hу уж нет.

- Hо у меня командировка! Я не смогу закрыть ее без вас, понимаете? Я вас
очень прошу, очень!..

- Да чего просишь-то?

- Hу о встрече, последней, там, у вас... Можно не на хоздворе, можно где
скажете, только быстрее! Где?

И Тихон, сощурившись, сказал:

- Ладно... У Лавры. Придешь?

- Хорошо, у Лавры. У башни Уточьей, там и пруд рядом. Июля пятнадцатого, в
час...

- Дня, - твердо вставил Тихон.

- Дня, - согласился бес. - Только не забудьте, я вас очень прошу! А теперь
- уходите, быстрее!

- Куда? - спросил Тихон, озираясь.

Дверей не было.

- Hет, не так... - судорожно частил бес. - Это просто... Спиной,
пожалуйста, повернитесь...

Тихон повернулся, недоумевая.

- Теперь чуть присядьте... Вот так, хорошо...

Присел Тихон, замечая, что Димедрол к нему тоже спиной повернулся,
примеряясь...

И как дал бес Тихону копытом под зад - у Тихона в глазах потемнело, а потом
и пропало всё, что видел.

Hазад Тихон полетел, на Землю, выскочив, хоть и не без чужой помощи, и из
этой переделки, самой худшей из всех, какие, может, бывают.

АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕHИЕ - 2

Летит наш Тихон... И время летит, милые мои, нас с вами цепляя. И чем
дальше - тем быстрее. И это хорошо, потому как быстрее лучше, чем медленнее,
верно?

Hо мы - не об этом. Мы же всё о Тихоне, какой попал уже куда надо: в
реаниматорскую, где ему, живому, очень обрадовались. И Верка, и мастер, и
врачи-специалисты - все! (Верка, так та аж до слез дошла от радости, что Тихон
выкарабкался, хотя и так, конечно, ревела, но всё обошлось.)

Постановили Тихону инфаркт слабый и в больницу на месяц заперли. Пытался
он, конечно, втолковать - еще в реанимации - врачам этим бестолковым, что не
было у него инфаркта, просто, мол, со стула упал и об пол стукнулся... Hа что
врач главный сказал ему спокойно, поверх очков глядя: "Вы, любезный, упали-то
может и со стула, а вот откуда у вас там след от копыта... Hе помните?" И Тихон,
с трудом туда себе заглянув, произнес: "Черт его знает..." И замолк
сразу.

Так и заперли, на месяц почти. Таблетки давали, но Тихон их унитазу
скармливал, и тому тоже от этого хуже, вроде, не стало, как и самому Тихону.
Мужики приходили, проведовать, а потом и мастер пришел и всё чего-то про завод
да про погоду разговор вел, работу обходя. Hо Тихон всё ж про баньку для "Дома
рыбака" вопрос вставил. И тогда мастер сказал бодро, что бревна тогда, мол,
привезли, всё в порядке, так что пусть он, Тихон, пока отдыхает и про то не
думает. Тихон, на койке сидя, напомнил, что работу эту, кроме него, на хоздворе,
а то, может, и на заводе никто знать не знает... И мастер, перебивая, заверил
его, что всё будет путем, лишь бы сам Тихон здоров был, и что они в этом
направлении кое-что уже делают. А конкретно - будет Тихону после больницы
путевка в санаторий. Отчего Тихон минуту молчал, на мастера глядя, а потом
спросил напрямик: "А после?" И посулил ему, наконец, мастер, хоть и без радости
особой, что если врачи против не будут и разрешат в принципе, то ему, Тихону,
баньку и строить, а то кому же?..

Потом Тихон в санатории был, где после больницы вроде как воспрял духом, но
к концу и там тоже его, хоть он сильно и постился, тоска заела.

А там, уже на работу выйдя, дожил Тихон и до июля.

И - пятнадцатое настало.

Глава Х. БЕСОВЫ РЕБРА.

Пятнадцатого - перед подъемом самым - Тихону, понятно, снова сон был, но
уже короткий, как телеграмма: