танцовщицу, были порядком навеселе. Держа в руке бокал, датская красотка
расслабленно прислонилась к стене. В ее ледяном самообладании появилась
маленькая брешь. Судя по виду, она не стала бы возражать против некоторого
нарушения регламентов. Увидев, как я приближаюсь, она с соблазнительной
гримаской осведомилась: -- Так это вы тот писатель, который пишет ужасные книги?
-- Я не удостоил ее ответом. Отставил бокал и с ходу отрезал ей путь к
отступлению короткой очередью слепых, грубых, не допускающих возражений
поцелуев. С силой оттолкнув меня, она высвободилась. Но не рассердилась.
Напротив, интуиция подсказывала мне, что с моей стороны ожидается еще одна атака
на ее неприступную добродетель. -- Не здесь, -- проговорила она, не понижая
голоса.
Тем временем девушка-индуска начала свой танец; гости чин-чином расселись по
местам. Молодая датчанка, которую, как выяснилось, звали Кристина, вытащила меня
на кухню под пустяковым предлогом, что ей, дескать, нужно помочь с сэндвичами.
-- Знаете, я ведь замужем, -- сказала она, как только мы остались наедине. -- И
у меня двое детей. Двое прекрасных детей. Вы любите детей?
-- Я люблю вас, -- отозвался я, без лишних церемоний вновь давая волю рукам и
запечатлев на ее лице жадный поцелуй.
-- Скажите: женились бы вы на мне, -- перешла она в наступление, -- будь я
свободна?
Вот тебе на: взяла и открыла огонь, не сделав даже холостого залпа. Я был так
ошарашен, что ответил единственное, что может сказать мужчина в данной ситуаций.
Я ответил "да".
-- Да, -- повторил я. -- Хоть завтра... Хоть сейчас -- скажите только слово.
-- Не торопитесь, -- отпарировала она, -- неровен час, поймаю вас на слове. --
Это было сказано с такой прямолинейностью, что на мгновение я совершенно
протрезвел, чуть ли не запаниковал. -- Ну, не тревожьтесь, в мои планы не входит
призывать вас делать это немедленно, -- продолжала она, наслаждаясь моей
растерянностью. -- Мне просто любопытно было узнать, относитесь вы к типу
мужчин, склонных к женитьбе, или нет. Мой муж умер. Вот уже больше года как я
вдова.
391
Последние слова вызвали у меня прилив желания. Каким ветром, спрашивается, ее
занесло в Париж? Ясное дело: хочет пожить в свое удовольствие. В ее
привлекательности было что-то безошибочно нордическое, свойственное многим
женщинам из этих краев, в чьих натурах избыток целомудрия ведет постоянный спор
с неменьшей чувственностью. Я знал, чего она ждет от меня: любовного трепа.
Можно было нести что угодно, вытворять что только в голову взбредет, но на
одном-единственном условии: требовалось пустить в ход испытанный амурный
лексикон -- весь набор звонких, пустеньких, слезоточивых словечек, существующих
для того, чтобы навести нарядный камуфляж на хищную, неприкрыто грубую подоплеку
сексуальной агрессии.
Плотно прижав ладонь к ее влагалищу, от которого сквозь платье струился горячий
пар, как от свежей кучи навоза, я пустился во все тяжкие: -- Кристина. Какое
восхитительное имя! Его может носить только такая женщина, как вы: так оно
романтично. Оно наводит на мысль о льдистых фиордах, о столетних елях,
занесенных снегом. Будь вы деревом, я вырвал бы вас из земли с корнями. Я
вырезал бы на вашей коре свои инициалы... -- Продолжая нести околесицу, я, не
отпуская, держал ее цепкими пальцами, постепенно просовывая их в ее влажное
лоно. Неизвестно, как далеко бы все это зашло, не помешай хозяйка нашему
кухонному tete-a-tete*. Хозяйка -- та тоже была охотливая сучка. В результате
мне пришлось одновременно обхаживать их обеих. Из вежливости мы вынуждены были в
конце концов перейти в большую комнату, где еще плясала танцовщица-индуска. Мы
устроились в самом темном углу, за спинами других. Одной рукой я со страстью
ласкал Кристину; другой -- ублажал как мог вторую новообретенную партнершу.
Преждевременный конец вечеру положила кулачная драка, завязавшаяся между двумя
пьяными американцами. В разгар общего замешательства Кристина слиняла вместе с
понурого вида графом, в чьей компании и появилась. К счастью, я успел
заблаговременно обзавестись ее адресом.
Вернувшись домой, я во всех подробностях описал Карлу мою невинную эскападу. Он
тотчас загорелся. Надо непременно пригласить ее отужинать -- и чем скорее, тем
лучше. Заодно он приведет и свою подружку -- новенькую, с которой познакомился в
цирке Медрано. По словам Кар-
___________
*Разговор наедине (фр.)
392
ла, она была гимнасткой. Не поверив ничему из того, что он наговорил, я, тем не
менее, усмехнулся и заявил, что предложенный вариант считаю оптимальным.
И вот вожделенный вечер настал. Карл приготовил ужин и, по обыкновению, накупил
самых дорогих вин. Первой появилась гимнастка -- тоненькая, сообразительная,
живая, с небольшим остреньким личиком и кудряшками на затылке, делавшими ее чуть
похожей на шпица. Она воплощала собой одно из тех беззаботно-непоседливых
созданий, которые трахаются при первой встрече. Карл, правда, не рассыпал в ее
адрес неумеренных похвал, как бывало с предыдущими его избранницами. Однако
чувствовалось, что он испытывает неподдельное облегчение, обретя подобающую
замену нелюдимой Элиане.
-- Ну, как она тебе? -- спросил .он, отведя меня в сторону. -- Думаешь, сойдет?
Правда, неплоха? -- И, помолчав, добавил: -- Между прочим, Элиана, похоже,
совсем втюрилась в тебя. Может, наведаешься к ней как-нибудь? Не самое худшее
для траха, могу тебе поручиться. С ней нет необходимости тратить время на
ухаживание:
скажи пару добрых слов, а затем можешь валить ее на кровать. А уж как дойдет до
этого места, оно у нее срабатывает бесперебойно, как пожарный насос...
Произнеся столь многообещающее предварение, он сделал знак Коринне, своей
подружке-акробатке, приблизиться. -- Повернись, -- приказал он. -- Хочу, чтобы
он полюбовался твоим задом. -- Оценивающе похлопал ее по ягодицам. -- Ты только
пощупай их, Джо, -- подначивал он. -- Как бархатные.
Только я вознамерился убедиться в этом лично, как послышался стук в дверь. --
Ну, это, должно быть, твоя телка, -- заметил Карл. Открыв дверь и завидев
Кристину, он испустил восторженный вопль и, облапив ее обеими руками, буквально
втянул в комнату, без устали приговаривая: --Она же великолепна, великолепна!
Какого черты ты скрывал от меня, что она так хороша?
Я начал всерьез опасаться, как бы он совсем не свихнулся. Идиотски приплясывая и
хлопая в ладоши, как ребенок, он обежал комнату. -- Ну, Джо, ну, Джо, --
повторял он плотоядно. -- Она просто бесподобна. Более аппетитной телки тебе за
всю жизнь не встречалось!
Услышав слово "телка", Кристина насторожилась. -- Что это значит? -- спросила
она подозрительно.
-- Это значит: вы прекрасны, несравненны, ослепительны, -- заверил Карл,
воздевая руки в экстазе. Его
393
округлившиеся глаза, подернувшись влагой, стали совсем щенячьими.
Кристинин английский не простирался дальше начальных классов; что до Коринны, то
она разбиралась в нем еще хуже; так что в конце концов мы все перешли на
французский. Для затравки глотнули эльзасского. Кто-то завел граммофон, а потом
Карл, приняв на себя функции увеселителя, с лицом багровым, как свекла, горящим
взглядом и влажным ртом, запел громким, пронзительным голосом. В промежутках он
подкатывался к Коринне и смачно чмокал ее в губы, не раз испытанным способом
демонстрируя, что помнит о ее присутствии. Однако весь напыщенный вздор, который
сыпался из него, адресовался исключительно Кристине.
-- Кристина! -- разглагольствовал он, поглаживая ее как кошку. -- Кристина!
Какое магическое имя! -- В действительности он презирал его: помню, Карл не раз
говорил, что это нелепое имя под стать разве что корове или ломовой лошади. -- У
меня оно ассоциируется... дайте подумать... -- и бешено завращал глазами, будто
пытаясь приручить непокорную метафору, -- с тонким кружевом в лунном свете. Нет,
не так: в свете сумерек. Я хочу сказать, оно тонкое, хрупкое, совсем как ваша
душа... Налейте-ка мне, кто-нибудь. Авось, что-нибудь поизысканнее придет в
голову.
Кристина, которую не так-то легко было оторвать от земли, прервала его пылкие
излияния, рассудительно осведомившись о том, готов ли ужин. Карл тут же напустил
на себя оскорбленный вид. -- Как столь прекрасное создание, как вы, в такой
момент может думать о еде? -- изумился он громко.
Против ужина, однако, ничего не имела и Коринна. Мы уселись за стол, Карл --
по-прежнему со свекольно-красным лицом. Он переводил водянистый взгляд с одной
на другую и обратно, словно не мог решить, кого из них в следующий миг примется
облизывать с головы до ног. А уж в том, что он раньше ли, позже ли ухитрится
проделать это с обеими, сомневаться не приходилось. Не успев толком покончить с
содержимым своей тарелки, он поднялся с места и ни с того, ни с сего обслюнявил
Коринну. Затем походкой кота, нализавшегося валерьянки, приблизился к Кристине и
принялся как ни в чем не бывало обрабатывать ее. Эти пассы хоть и не были
отвергнуты с порога, но
394
привели наших дам в некоторое замешательство. Похоже, им было не совсем ясно, в
каком направлении будут развиваться дальше события.
А я -- я пока и пальцем не прикоснулся к Кристине. Мне любопытно было просто
наблюдать за ней: как она говорит, смеется, ест, пьет. Карл беспрерывно подливал
всем в стаканы, будто на столе громоздилась галерея бутылок не с вином, а с
лимонадом. Поначалу у меня сложилось впечатление, что Кристина держит себя
несколько скованно; однако действие алкоголя не замедлило проявиться. К тайному
моему удовлетворению вскоре я ощутил, как ее рука под столом сжала мне колено.
Недолго мешкая, я накрыл ее своей и потянул выше, к самой прорези в брюках.
Словно испугавшись, она отдернула руку.
Тем временем Карл бомбардировал ее вопросами о Копенгагене, о детях, о ее
семейной жизни. (У него напрочь выпало из головы, что супруг ее уже перешел в
мир иной.) И вдруг, ни к селу, ни к городу, поглядев на нее с похотливой
ухмылкой, выпалил: -- Ecoute, petite*, меня вот что интересует: в кровати-то он
часто задает тебе трепку?
Лицо Кристины вмиг стало пунцовым. Не отводя глаз, с каменным видом она
ответила: -- II est mort, mon man**.
Любой другой, получив такую отповедь, со стыда сквозь землю провалился бы.
Круз Андрей
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Распопов Дмитрий
Андреев Николай