Где-то под этим снегом лежал белый песок, некогда очень горячий и
превосходный после купания в ручье. Каждое дерево хранило воспоминания.
Каждый столбик ограды измерял собой мечту, со всякой новой Весной замыкая
ее в себе, чтобы сбылась. Вон за той кучей камней, между теми высокими
тополями - кладбище и собак, и Сюзи - кошки, собак ненавидевшей, однако
теперь лежит меж ними. Принц, сбитый машиной; Джерри, сожравший
отравленный кусок мяса; Панчо, боец, он уполз и сдох после своего
последнего боя. Здесь они убивали змей, стреляли птиц, насаживали на кол
лягушек, снимали скальпы с индейцев, грабили банки, вершили войны,
наслаждались миром. Но в этих сумерках их отец ехал на машине с Эффи
Хильдегард, и молчаливое белое покрывало пастбища годилось лишь для того,
чтобы по нему идти странной дорогой к дому.
обрулить его по снегу в два фута глубиной сбоку от дорожки. Голову он
опустил, на лице печать отвращения и боли. Артуро схватил его за лацканы
драповой куртки и придержал.
если услышит.
и был с другой женщиной? Какая разница, если мама все равно не узнает? А
кроме этого, это вообще не другая женщина: это Эффи Хильдегард, одна из
богатейших баб в городе. Неплохо для папаши; роскошно даже. Не так хороша,
как как его мать - нет: но это-то здесь при чем?
себя. Ну почему Август - такой кретин? Ему не хотелось бить брата. Иногда
шпынять Августа ему нравилось, но не сейчас. Он разжал кулак и в
раздражении хлопнул себя по бедрам.
это Мамме не поможет? Ты что, не видишь, как она и так плачет? Да ко всему
прочему еще и на Рождество. Ей будет больно. Чертовски больно. Ты ведь не
хочешь, чтобы Мамме было больно, ты ведь не хочешь сделать больно своей
родной матери, а? Ты сейчас хочешь мне сказать, что подойдешь к своей
родной матери и скажешь то, от чего ей будет просто дьявольски больно?
Разве это - не грех?
все лицо Артуро, когда он резко ответил:
совершить.
воззвал к брату обоими кулаками:
назад, потерял в снегу равновесие и хлопнулся на спину. Артуро оседлал
его, и двое закопались в пушистом снегу под ороговевшей корочкой. Его руки
сцепились у Августа на горле. Жал он крепко.
делать?
под которыми покоились его дохлые собаки. Закусил губу, тщетно ища в себе
ту ярость, что позволила бы ударить.
сразу же. Он пришел в ужас. Он сидел на Августе верхом, коленями прижимая
его руки к земле.
презрительно улыбался, и красный поток заливал его улыбку.
голову Августу на грудь, закопавшись руками в снег и повторяя:
Можешь спать с любого краю постели, где захочешь. Можешь забрать у меня
все деньги на кино.
холодный взгляд. И сразу же пожалел об этом, корчась на снегу возле
неподвижной безжизненной фигуры.
натянул поглубже шапочку и пососал кулаки, чтобы согреться. Август
по-прежнему лежал, кровь все текла у него из носа: Август-победитель
растянулся у его ног, как мертвый, хоть кровь еще идет, закопан в снегу, а
холодные глаза одним блеском выдают свою безмятежную победу.
тихо в снегу, вытирая лицо платком, смахивая снег со светлых волос.
Кровотечение остановилось только минут через пять. Они ничего не сказали
друг другу. Август бережно дотрагивался до своей распухшей физиономии.
Артуро наблюдал.
двинулся за ним, примолкнув от стыда: от стыда и от безнадеги. При свете
луны он заметил, как Август хромает. Однако не столько настоящей хромотой
- скорее то была карикатура, так неженка натруженно и виновато ковыляет
после первой поездки верхом. Артуро пригляделся. Где он видел эту походку
раньше? У Августа она получалась так естественно. И тут он вспомнил:
именно так Август обычно выходил по утрам из спальни пару лет назад, когда
мочил постель.
ты писаешься в постель.
развернулся и уставился ему прямо в глаза. То был неверящий взгляд,
некогда холодные глаза исчерканы мазками сомнения. Артуро мгновенно сделал
стойку, все чувства его вспыхнули от неотвратимости победы.
школе. Я записки напишу всем пацанам в школе. Расскажу всем, кого увижу.
Буду рассказывать и рассказывать, пока всему городу не расскажу. Всем
расскажу, что Август Бандини ссытся в кровать. Скажу-скажу!
в кровать! Ему двенадцать лет, а он ссытся в кровать! Вы слыхали такое
когда-нибудь? Йипиии! Слушайте все!
Артуро. Ни слова не скажу! Только не ори так. Я не писаюсь в постель,
Артуро. Раньше было, а теперь нет.
Влодавец Леонид
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Земляной Андрей
Акунин Борис
Куликов Роман