Гэтсби множились все лето благодаря усердию сотен людей, которые у него
ели и пили и на этом основании считали себя осведомленными в его делах, и
сейчас он уже был недалек от того, чтобы стать газетной сенсацией. С его
именем связывались фантастические проекты в духе времени, вроде
"подземного нефтепровода США - Канада"; ходил также упорный слух, что он
живет вовсе не в доме, а на огромной, похожей на дом яхте, которая тайно
курсирует вдоль лонг-айлендского побережья. Почему эти небылицы могли
радовать Джеймса Гетца из Северной Дакоты - трудно сказать.
законное, имя. Он его изменил, когда ему было семнадцать лет, в
знаменательный миг, которому суждено было стать началом его карьеры, -
когда он увидел яхту Дэна Коли, бросившую якорь у одной из самых коварных
отмелей Верхнего озера. Джеймсом Герцем вышел он в этот день на берег в
зеленой рваной фуфайке и парусиновых штанах, но уже Джеем Гэтсби бросился
в лодку, догреб до "Туоломея" и предупредил Дэна Коди, что через полчаса
поднимется ветер, который может сорвать яхту с якоря и разнести ее в щепки.
задолго до того. Его родители были простые фермеры, которых вечно
преследовала неудача, - в мечтах он никогда не признавал их своими
родителями. В сущности, Джей Гэтсби из Уэст-Эгга, Лонг-Айленд, вырос из
его раннего идеального представления о себе. Он был сыном божьим - если
эти слова вообще что-нибудь означают, то они означают именно это, - и
должен был исполнить предначертания Отца своего, служа вездесущей,
вульгарной и мишурной красоте. Вот он и выдумал себе Джея Гэтсби в полном
соответствии со вкусами и понятиями семнадцатилетнего мальчишки и остался
верен этой выдумке до самого конца.
ловлей кеты, добычей съедобных моллюсков, всем, чем можно было заработать
на койку и еду. Его смуглое тело получило естественную закалку в
полуизнурительном, полуизнеживающем труде тех дней. Он рано узнал женщин
и, избалованный ими, научился их презирать - юных и девственных за
неопытность, других за то, что они поднимали шум из-за многого, что для
него, в его беспредельном эгоцентризме, было в порядке вещей.
фантазии одолевали его, когда он ложился в постель. Под тиканье часов на
умывальнике, в лунном свете, пропитывавшем голубой влагой смятую одежду на
полу, развертывался перед ним ослепительно яркий мир. Каждую ночь его
воображение ткало все новые и новые узоры, пока сон не брал его в свои
опустошающие объятия, посреди какой-нибудь особо увлекательной мечты.
Некоторое время эти ночные грезы служили ему отдушиной; они исподволь
внушали веру в нереальность реального, убеждали в том, что мир прочно и
надежно покоится на крылышках феи.
блистательном будущем привела его в маленький лютеранский колледж святого
Олафа в Южной Миннесоте. Он пробыл там две недели, не переставая
возмущаться всеобщим неистовым равнодушием к барабанным зорям его судьбы и
негодовать на унизительную работу дворника, за которую пришлось взяться в
виде платы за учение. Потом он вернулся на Верхнее озеро и все еще искал
себе подходящего занятия, когда в мелководье близ берегов бросила якорь
яхта Дэна Коди.
приисков Невады и всех вообще металлических лихорадок, начиная с семьдесят
пятого года. Операции с монтанской нефтью, принесшие ему несколько
миллионов, не отразились на его физическом здоровье, однако привели его
чуть не на грань слабоумия, и немало женщин, учуяв это, пытались разлучить
его с его деньгами. Страницы газет 1902 года полны были пикантных
рассказов о тех хитросплетениях, которые помогли журналистке Элле Кэй
играть роль мадам де Ментенон при слабеющем духом миллионере и в конце
концов заставили его спастись бегством на морской яхте. И вот, после
пятилетних скитаний вдоль многих гостеприимных берегов, он появился в
заливе Литтл-Герл на Верхнем озере и стал судьбой Джеймса Гетца.
корпус яхты, ему казалось, что в ней воплощено все прекрасное и все
удивительное, что только есть в мире. Вероятно, он улыбался, разговаривая
с Коди, - он уже знал по опыту, что людям нравится его улыбка. Как бы то
ни было, Коди задал ему несколько вопросов (ответом на один из них явилось
новоизобретенное имя) и обнаружил, что мальчик смышлен и до крайности
честолюбив. Спустя несколько дней он свез его в Дулут, где купил ему синюю
куртку, шесть пар белых полотняных брюк и фуражку яхтсмена. А когда
"Туоломей" вышел в плаванье к Вест-Индии и берберийским берегам, на борту
находился Джей Гэтсби.
старший помощник, капитан, секретарь и даже тюремщик, потому что трезвому
Дэну Коди было хорошо известно, что способен натворить пьяный Дэн Коди, и,
стараясь обезопасить себя от всевозможных случайностей, он все больше и
больше полагался на Джея Гэтсби. Так продолжалось пять лет, в течение
которых судно три раза обошло вокруг континента, и так могло бы
продолжаться бесконечно, но однажды в Бостоне на яхту взошла Элла Кэй, и
неделю спустя Дэн Коди, нарушая долг гостеприимства, отдал богу душу.
обветренньм лицом, с пустым и суровым взглядом - один из тех необузданных
пионеров, которые в конце прошлого века вновь принесли на восточное
побережье Америки буйную удаль салунов и публичных домов западной границы.
Это ему Гэтсби косвенно обязан нелюбовью к спиртным напиткам. Случалось,
на какой-нибудь развеселой вечеринке женщины смачивали ему волосы
шампанским; но пил он редко и мало.
денег он не получил ни цента. Ему так и осталось непонятным существо
юридических уловок, пущенных в ход против него, но все, что уцелело от
миллионов Коди, пошло Элле Кэй. А он остался при том, что дал ему
своеобразный опыт этих пяти лет; отвлеченная схема Джея Гэтсби облеклась в
плоть и кровь и стала человеком.
всем нелепым слухам о его прошлом, которые я приводил раньше и в которых
не было и тени правды. К тому же он мне рассказывал это в дни больших
потрясений, когда я дошел до того, что мог бы поверить о нем всему - или
ничему. Вот я и решил воспользоваться этой короткой паузой в своем
повествовании, - пока Гэтсби, так сказать, переводит дух, - чтобы рассеять
все заблуждения, которые тут могли возникнуть.
Недели две я его не видел, не слышал даже его голоса по телефону - я почти
все вечера пропадал в Нью-Йорке, шатался с Джордан по городу и усиленно
старался втереться в милость к ее престарелой тетке. Но как-то в
воскресенье, уже под вечер, мне вздумалось пойти его проведать. Не прошло
и пяти минут после моего прихода, как явилось еще трое гостей; одним из
них был Том Бьюкенен. Я так и подскочил от удивления, хотя удивительным
было разве то, что это не произошло до сих пор.
некто по фамилии Слоун и красивая дама в коричневой амазонке, которая уже
бывала здесь прежде.
очень рад, что вы заехали. Как будто их это интересовало!
озабоченно расхаживал по комнате, нажимая кнопки звонков. - Сейчас
принесут чего-нибудь выпить.
равно не успокоился бы, если бы не угостил их, - должно быть, смутно
чувствовал, что только за тем они и явились. Мистер Слоун от всего
отказывался. Может быть, лимонаду? Нет, спасибо. Ну, бокал шампанского?
Нет, ровно ничего, спасибо... Извините...
сказал, когда их знакомили словно бы впервые.
вспомнил. - Ну как же. Я отлично помню.
не принимал; дама тоже помалкивала, но после второй порции виски с содовой
вдруг мило заулыбалась.
она. - Не возражаете?
Нам, пожалуй, пора.
Корнев Павел
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Сертаков Виталий
Белов Вольф