Чтение 18–й страницы книги ~Как вы мне все надоели!..~

улыбка - совершенно неистребимая! Хоть ты ее кипятком поливай - не уйдет с
губ эта шалая улыбка.

- Ты, Маго, меня не обижай почем зря, - не глядя на кухарку, отвечает
Лиза. - Ты лучше помоги мне корзинку для господина лекаря, графа и
Кабироля собрать. А потом принеси платье свое старое, плащ свой зимний с
капюшоном, который ты на тряпки пустить собиралась, парик покойной госпожи
лекарши. Пора Жилло в Коронный замок снаряжать.

- Почему это вдруг Жилло? - вскидывается Дениза. - Прямо в пасть
Равноправной Думе?

- А потому, - усмехается Лиза, - что спокойнее всего ему будет прямо
в этой беззубой пасти. Посуди сама, хозяйка - ведь его видели в Коронном
замке, когда там вся заварушка была, когда господина графа и лекаря нашего
схватили. Значит, это - последнее место, где его искать станут.

- Вот оно что! - ахнула Дениза. - Ну, я же говорила - мошенник!

- Если сообразят, что он в Кульдиге, то прямо сюда к нам за ним и
явятся - больше-то ему быть негде! Больше он в городе никого не знает,
поскольку приезжий! Так что - чем раньше этот красавец отсюда уберется,
тем лучше для нас для всех. А с графом и с господином лекарем лучше
повидаться не мне и не Маго, а ему самому. Чует мое сердце, там где мы,
две дуры, только хныкать будем, он выход из положения сыщет. Так, Жилло?

- Так, моя прелесть! - отвечает Жилло, глядя на хитрую девчонку
прямо-таки влюбленным взглядом. - Где там ваши юбки, где плащ, где парик?
Где корзины?

- В замке, Жилло, ты и останешься ночевать, - совсем уж неожиданно
продолжает Лиза. - Это проще, чем кажется. Днем туда кто только не
приходит! Равноправная Дума время назначила, чтобы с жалобами приходили.
Со всех концов государства люди являются, и иным на ночь глядя в дорогу
двигаться нет смысла. Для них в форбурге чердак конюшни под ночлежку
отвели. Понимаешь мою тонкую и мудрую мысль, а, Жилло? Форбург к Коронному
замку с юга примыкает, там раньше замковый огород был, потом службы
построили, потом стеной обнесли, потом еще чего-то там понаделали... Умный
человек посмотрит внимательно и разберется, что к чему.

- Девчонка права, уж там-то тебя искать не станут, - согласилась
Дениза. - Ну, побегу я, Жилло! А то без меня на кухне такое сделается!
Увидимся ли, нет ли, не знаю...

С тем забрала Дениза свое лежавшее на скамье имущество - юбку
полосатую, шаль и чепчик - смотала их поплотнее, под мышку сунула и к
двери направилась.

- Постой, - говорит Лиза. - Я тебя черным ходом выпущу. Так оно
надежнее будет.

И, ведя к черному ходу, осторожненько так приобняла.

Высвободилась Дениза, обернулась.

- Ты, Маго, если что, ко мне приходи. Работа тебе найдется. У меня
как раз Толстая Грета к дочке уехала, у нее двойня внуков родилась.

И ушла, не бросив более на Жилло ни единого взгляда.

Ну, привели его в старушечий вид. Корзину тяжелую на локоть повесили
- с такой не очень-то побегаешь. Выпустили черным ходом. Внук Маго
побродил вокруг - вроде не наблюдают за лекарским домом. Так что двинулся
Жилло пешком через весь город к Коронному замку.

По дороге очень его одна вещь занимала.

Вышел он в предместье, реку по краснокаменному мосту перешел, стал по
дороге-серпантину подниматься. Петля - туда, петля - сюда... И со всех
поворотов, вплоть до замка, поглядывал он на протянувшуюся внизу
Вентас-Румбу. Понять пытался - когда же это он ее так увидеть сверху
успел, что она перед внутренним взором в опасную минуту так и
развернулась? Единственно, когда мог - так это с запяток лекарской кареты.
Но водопад выглядел совсем иначе - не так расположилась огромная каменная
подкова, не так лежали берега, да и далекое устье тогда вроде показалось,
а сейчас - нет.

Дошел Жилло до середины серпантина и не удержался - заглянул в
корзинку. Чем выше он поднимался, тем тяжелее она становилась. И пришла
мысль - Лиза, хотя и отнеслась ко всей истории с подлинным сочувствием, не
удержалась от мелкой пакости - сунула туда кирпич или булыжник.

Но оказалось, что напрасно он на девчонку погрешил - две ковриги
здоровенные, правда, тянули каждая фунта на три, да горшок с густой
похлебкой, да сала пласт, да свежие овощи, да почему-то крошечные, в
горсть величиной, мисочки... Как будто для здорового мужчины это и не
груз, а вот поди втащи по крутой дороге - взмокнешь! Хорошо, что в давние
времена кто-то подумал о таких путешественниках - время от времени
площадочки попадались со скамейками, откуда впридачу и красивый вид
открывался. Долго ли, коротко ли, прибыл Жилло в Коронный замок.

Вошел он во двор, откуда так недавно вылетел на козлах лекарской
кареты, и вдруг вспомнил ту красавицу с длинной косой, что сунула ему
сверточек. Не забывая по-старушечьи горбиться, поискал Жилло глазами
Девичью башню. Нашел. Пошарил взглядом по зарешеченным окнам. Нет, не было
никого в окошке.

Не желая выдавать себя голосом, он не стал спрашивать, где тут можно
узникам в подземелье корзинку передать. А завертелся по сторонам, здраво
сообразив, что не он же один такой с похлебкой явился. И точно - увидел,
как несколько женщин с корзинами жмутся в сторонке, ждут чего-то. Подошел
к ним Жилло, в тень забился. И мысль в голове отвратительная - что, если
не пустят к графу и лекарю, что, если корзину отберут и пустую потом
вынесут, а самого - коленом под зад?

Женщины плели примерно такую же чушь, что и Эрна. Только Эрна жила в
отдаленном поселке, до нее новости позже доходили. А женщины пересказывали
друг дружке, что утром на городской площади генеральный секретарь
Равноправной Думы вслух зачитывал. Так получалось, что слова "господин" и
"сударь" со следующей недели напрочь отменялись, вместо них окончательно
велено всех называть братцами и сестрицами.

- Мяснику нашему лет этак семьдесят, а мне его братцем теперь
называть?.. - расстраивалась одна девочка, с такой же, как у Жилло,
корзиной. - Да если я его братцем назову, он меня бараньей ногой по лбу
треснет...

- Верно, старики не сразу привыкнут, - согласилась та толстуха, что
стояла в очереди первой. - Сперва треснет, потом вспомнит... А нам,
пожилым людям каково? Это что же, невестка меня сестрицей называть станет?
А ну как я забудусь и ей подзатыльник дам?

Словом, одуреть можно было серьезному мужчине от этой болтовни.

Скоро дверь заскрежетала и в сторону поехала. Бородатый дядька, весом
и обхватом как три Жилло, велел заходить. Жилло приготовился к худшему, но
цепочка женщин втянулась под низкий свод и медленно стала спускаться по
витой лестнице с веревками вместо перил. Лазить по такой лестнице с
тяжелой корзиной - то еще, доложу я вам, удовольствие!

Подземелье изначально вряд ли под тюрьму строилось. Потому что
конуры, где узников держали, были выгорожены толстыми неоструганными
досками. Такую доску, пожалуй, не всякое пушечное ядро и прошибло бы,
подумал Жилло. Двери были железные, из толстых прутьев, переплетенных в
тяжелой раме. Открывались, понятно, со скрипом. Стражники повели женщин
темным коридором, куда эти двери выходили, оставляя у каждой двери по
женщине. Сами расположились по обоим концам коридора. А женщинам милостиво
позволили еду принесенную в мисочки накладывать и сквозь прутья
передавать. Теперь только понял Жилло, почему в корзину нормальных,
солидных мисок не положили.

- Господин граф! Господин лекарь! - шепотом позвал он. - Это я,
старая Маго! Поесть принесла! Господин граф, это я, Маго!

Очень уж боялся Жилло, что молодой граф его по имени назовет. Да еще
и громко. Но обошлось. Первым перебинтованный граф к двери подошел.

- Здравствуй, тетка Маго, мы уж заждались, - говорит. - Хорошо ты
сегодня выглядишь, тетка Маго, прямо на тридцать лет помолодела.

Услышав это, прямо ошалел от радости Жилло - значит, граф бодрости не
потерял, шутить в состоянии. Тут и лекарь к двери сунулся.

- Ах, это ты, Маго, ну, выкладывай, чего принесла, а мы тебе выложим,
что тут у нас творится...

Только было Жилло рот открыл - а к нему сквозь прутья еще одна миска
тянется. Кабироль молча ее подсовывает, да так нахально - отпихивая
графскую и лекарскую миски. Жилло полез ложкой в горшок, шлепнул в миску
Кабиролю похлебки - мол, жри, негодяй, и дай поговорить о деле.

- Видишь, чем наша затея кончилась? - непонятно зачем спрашивает
граф. И еле удерживается у Жилло на губах горькая правда - во-первых, с
какой стати "наша", граф сам додумался тайком на вышивальщиц посмотреть, а
во-вторых, и без дурацких вопросов видно...

- Положение у нас не такое уж скверное, - вмешивается лекарь. - Во
внимание к моим заслугам нас без лишней строгости тут содержат. Но судить
будут. Я так полагаю, для того, чтобы у господина графа под этим предлогом
имущество в казну конфисковать. Вокруг Кульдига аристократов-то уже не
осталось, а про графов оф Дундаг в Коронном замке как-то позабыли. Вот
граф и явился о себе напомнить...

- Напомнил... - буркнул Жилло. - Больше-то ничего не грозит? Ни вам,
ни господину графу?

- А я им нужен, - даже удивился лекарь. - Лекарь всем нужен, потому
что даже у самой что ни на есть Равноправной Думы расстройство желудка
бывает, если она на каком равноправном сборище за равноправным столом
лишнего себе позволит. Опять же, заседают там почтенные мужи, никого
моложе шестидесяти не встретишь. А старый хрен Исидор Талс, хотя и не
нуждается в лекарствах, но от массажа головы ни за что не откажется.

- Отчего же это он в лекарствах не нуждается? - удивился Жилло. -
Если старый хрен?

- А кто его разберет. Вроде бы и старше всех прочих, а держится
бодро. Я бы даже сказал - поразительно бодро... - тут лекарь задумался. -
Да, в самом деле, как так получилось, что всю Равноправную Думу я