Чтение 18–й страницы книги ~Конечная остановка: Меркурий~

те вращаются и катятся. У меня именно так и получилось, только без всяких
денежных затрат.

Потом зрение мое переключилось из мира полюсов и пульсаций в наш
обычный-сермяжный. Опаньки! Я уже в тоннеле, закороченном с двух сторон
завалами из трухи и щебенки. В нем стоял вездеход, тот самый, бандитский.
Значит, пока я там занимался пульсациями-фигациями тело мое ухитрилось
протиснуться под скалой туда, куда надо, и добраться до полости, в которой
устроили моторизованные урки свою малину.

Когда я по-пластунски уже стал пробираться к вездеходу, чтобы
незаметно угостить его гранатой под колесо, он двинулся вперед, из
туннеля. И вся куча трухи словно расстегнулась перед ним! Я вначале
изумился, а потом врубился - из пещеры на поверхность планеты тянется
кишка, наполненная металлорганическим гелем. В нужный момент под влиянием
электромагнитного поля или субнуклонового импульса гель меняет свое
аморфное, сопливое состояние на самое что ни на есть жесткое, отчего вялая
кишка становится крепкой трубой.

Я осторожно потрусил следом. Однако, "прямая кишка" мигом затвердела,
вездеход промчался по ней, выскочил из "ануса" и стал карабкаться на склон
ущелья. Тут уж я рванулся с такой скоростью, будто у меня в штаны было
наложено много динамита и кто-то поднес фитиль. Но по дороге сообразил,
что не успею добраться до склона прежде чем кишка схлопнется. А запасе
только ракетница с одной управляемой ракетой.

Я своевременно прочувствовал одну из пульсирующих нитей, которая
связывала мой самый горячий полюс и жаркое расщепляющееся сердце
вездехода, жужжащее сейчас как рой свирепых ос. Резкими мыслеусилиями я
намалевал ее в виде линии на прицельном экране моего хайратника - теперь
это траектория наведения ракеты. Оставалось только пустить реактивный
снаряд.

О, чудесное мгновение! Подбитый вездеход вздрогнул и пустил дым из
под днища. Он еще недолго пытался ползти, потом застыл на склоне, слегка
шевеля лапками, как смертельно раненный таракан. Когда я подлетел поближе,
рассчитывая положить гранату прямо на люк, отверстие разверзлось
самостоятельно и оттуда вместе с клубами пара выпростался мужик. Я навел
на него пустую ракетницу, он, искренне удивившись, выронил свой плазмобой,
который мигом перекочевал ко мне.

- Вовремя ты нас застукал, - сипнул пленный в переговорник, - нас как
раз сраный пробойный ток шарахнул.

- Это я вас шарахнул, только попробуй назвать меня сраным. Есть там в
скорлупке кто-нибудь еще?

- Напарнику, его Людмилом звали - полный каюк. Переборка лопнула, и
ему в спину влезла раскаленная арматура. Когда он уже околел, полился
литиевый кипяток. Сейчас там настоящий суп.

Я подобрал пушку мужика-разбойника. Плазмобой, причем дорогой, с
автоматическим улавливанием сразу дюжины целей, успевай только
поворачивать ствол, чтобы совмещались на экране хайратника прицельный
вектор и перекрестье, помечающее очередную жертву.

- Ты зачем стрелял по моему вездуходу, дурной? Персональный заказ
имеешь на мою персону или всех так привечаешь? - решил уточнить я.

- Стал бы я из-за персонального заказа берлогу в столь
негостеприимном краю рыть. Живу я этим, тут ведь регулярно кто-нибудь
проезжает. Двух пропущу, третьего проработаю.

- В общем, честный разбойник. Целых двух из трех пропускает. А мог бы
всех трех порешить, ведь любимая работа не утомляет. Прекрасный пример для
юношества. Ладно, двигай, мне за автогеном пора, кое-какие излишества
сниму с твоей колымаги. Она ведь тебе больше не понадобится. Так что,
попрошу вперед, только без резких движений, они меня очень нервируют.

Захваченный в плен мастер скверных дел стал послушно карабкаться
вверх. За ним с пыхтеньем - я. Когда до края обрыва оставалось меньше
метра, он вдруг поскользнулся и поехал на животе вниз по склону. В тот
момент, когда его сапог оказался - если прочертить нормаль к поверхности -
на уровне моего шлема, пленник запаял мне каблуком по "чайнику". Сообразно
силе пинка, я был брошен в никуда. Руки оторвались от камня, тело выписало
дугу большого круга градусов в двести. После чего я ухнул вниз по склону,
но резко выкинув вперед раскоряченные пальцы, смог затормозить. Пока я
этим занимался, разбойник выдирал оказавшийся у меня под боком плазмобой.
Когда мне удалось привстать, упершись ногами в какой-то уступ - оружие
закрепилось уже в руках счастливого пока что соперника. Ах, зачем я не
захватил с собой лазерного ножика - думал, что помешает, а ведь помог бы.

Сопернику повредило лишь то, что он находился слишком близко от меня,
причем в неустойчивой позе. Поэтому он не сразу развернул в мою сторону
метровый ствол. Пока наводил, я поймал дуло рукой и опять-таки отвел в
сторонку. А разбойный мужик по инерции мышления выстрелил, отчего был
отдачей опрокинут на склон, по которому еще и съехал вниз. На этот раз его
шлем оказался близко к моей руке, та случайно подхватила каменюгу - если
точнее, кусок свинца - и сыграла им по забралу. Вообще-то эта стекляшка
делается из очень прочного сплава, однако по моей руке как по шлангу
пробежала пульсация от одного из полюсов. Она выжала из камня темную
энергию, которая и влупила по стеклу... Короче, забрало треснуло и,
следовательно, разлетелось.

Не в первый раз я видел как кончаются люди, столкнувшись один на один
с разреженной атмосферой Меркурия. Как, налившись кровью, лопаются глаза,
как сочится сукровица сквозь кожу, которая вскоре трескается, будто кожура
гнилого фрукта. И пусть разбойник был гадом-скверноделом, я бы рискнул ему
помочь, имейся хоть какая возможность. Ведь я не из тех, кто тащится от
чужих неприятностей, вдобавок кодекс кшатрия рекомендует (но все-таки не
обязывает) лишать врага жизни наиболее благородным образом. Но возможность
отсутствовала. Впрочем пострадавший бандит почти мгновенно расстался с
сознанием. Я и себе такого хочу. Это лучше, чем попасть на обед в виде
блюда некоторым нашим муташкам, которые кушают своих сограждан именно
живыми и недовольными. И не ради полового удовлетворения, как земные
садюги - наши людоеды в этом отношении невинны. Им просто нужны гормоны и
витамины, что имеются лишь в живой громко кричащей еде.

После такого неприятного инцидента я поспешил вверх по склону и,
перевалившись через его край, почти бегом направился к родной машине -
несмотря на нехватку кислорода, творящую звон в ушах и темные пузыри в
уме-разуме. Влетаю в кабину, а Шошаны нет там. Ну и сюрприз - докатились!
Я подвел вездеход поближе к ущелью, и хоть измочаленный весь, нацепил
новый кислородный баллон и отправился ее искать. Лишь бы ей не сверзиться
в эту труху. Я против этого голосую всеми руками и ногами.

Не упала ушлая Шошана, нашел я ее возле того мужика. У него, конечно,
замерзшее месиво вместо лица, а она сидит рядышком.

- Шошка, уж не принимаешь ли ты его за меня? Я еще "не того". И,
конечно, не стану возражать, чтоб заупокойная молитва, предназначенная
мне, досталась ему.

- У него даже Анима не откликается... А ты сволочь, - выговаривает
она искренне, впервые с некоторым чувством, - поганка. Разве можно так
надолго сваливать в туман. Пока я ждала тебя, у меня даже суп прокис.

Я тут вижу, печаль печалью, а автогеном она аккуратно уже два
электропривода срезала. Ну, ладно чего с них, фемов, взять, они же
машинообразные.

Когда мы тело невезучего разбойника, раскачав, предали трухе, и все
дорогостоящее с его трактора сняли, и в виде трофея унесли, и замену
электроприводов закончили, и вернулись в рубку, то так уютно стало, что я
даже зажмурился. Растворил себе таблетку ирландского виски, из заначки
достал сигару лучшего марсианского табака, затянулся. Шошанка села на
палубу, облокотившись спиной на бортик моего кресла, а коленки обхватив
руками - ну прямо семейная картинка. Тут я у нее все-таки поинтересовался.

- Ты от чего больше опечалилась-пригорюнилась? От моего плачевного,
как тебе казалось, финала или от срыва в выполнения важного задания
вышестоящих товарищей?

Заметно было, что у нее проблемы. Наверное, поэтому она призналась
честно. (Или, наоборот, увильнула в сторону)

- Что-то со мной неладное после той аномальной зоны, Терентий. Ты
после нее как-то окреп, а я по контрасту квелая стала. То, как я сейчас
себя веду, - это не фемское поведение.

- Может и не типично-фемское, но зато почти-людское. Хоть иногда
переключайся на общечеловеческое начало - оно тебе идет, к лицу, так
сказать. Я не хочу знать, как там с любовью обстоит в вашем коллективе -
мне, чувствую, такое знание не понравилось бы. Однако мы сейчас с тобой
кукуем вдвоем или вернее ведем совместное хозяйство, как испокон веку, как
сто и тысячу лет назад заведено было. Кстати, ты отлично готовишь, в
смысле растворяешь пищевые пилюли. Ну, хотя бы притворись, что тебя это
устраивает - ведь приятно же, когда можно на кого-то положиться. Шошана,
положись на меня.

Я опустился рядом с ней на палубу и, чего-то вдруг осмелев, приобнял
фемку за плечи. Нормально, есть контакт! Тогда еще один шажок вперед.

- Не бей меня, Шошана, пожалуйста, в челюсть после того, что я сейчас
сделаю.

Для начала она промолчала. Полумрак скрадывал резкость ее черт, а
может они мне уже не казались такими резкими. Я погладил ее стриженный
затылок, волосы были жесткие, колючие - впечатление такое, что приголубил
ежика - но в ладонь приходило тепло. И я рискнул - приложился, как
следует, к ее губам. По краям они были жесткие, но в середке и вглубь
мягкие, даже ласковые. Секунд через десять она меня отпихнула.

- В челюсть бить не буду, но по кадыку могу запаять, мужичок. На мой
взгляд, все это - половое извращение.

- Не настолько это напоминает половое извращение, чтобы ломать
Адамово яблоко. Вот недавно я сожительствовал со скалой - и то ничего. То,
чем мы с тобой занимаемся, вполне легитимно. Так и было всегда, чтобы там
ни плели фемы. Я испытываю к тебе того глубокого чувства, которые