АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Господину Даяну выплачивается компенсация в размере 160 сиклей.
На фотографиях была изображена педагогическая дама в цветастом
платье. Она стояла, сняв трусы и задрав подол. К ее круглому заду
присосались проводки. Полуобернувшись, дама с глупой улыбкой смотрела на
эти проводки. Ветерок слегка шевелил ее прическу.
Одни фотографии более подробно показывали лицо дамы, другие - ее
жопу. Она была заснята в разные мгновения своего приобщения к нашей
прогностической деятельности. Но и одной фотографии хватило бы...
- Иська! - молвил я, откупоривая первую бутылку гильгамешевки. -
Иська, воистину, ты - гений!
Мы сдвинули четыре стакана и выхлебали их залпом.
Я очнулся не своей волей. Кто-то тащил меня, ухватив за ворот. Я
слабо мычал и пытался высвободиться.
- Ну, ну... - ласково уговаривали меня.
Затем мне стало холодно, мокро и липко. Я пощупал лицо - оно было в
урук-коле - и заплакал от бессилия.
- Что же вы... гады... делае... - пролепетал я, оседая.
Те, которые меня держали, были крепки. Они и не думали меня ронять.
Пользуясь этим, я обвис у них на руках и стал качать согнутыми ногами,
озоруя.
И тут меня стало рвать.
Проблевавшись, я обрел некоторую ясность. В сумеречной мути моего
опьянения проступил скверик с памятником пророку Даниилу. Чугунный пророк,
склонив голову на грудь и уцепившись пальцами в бороду, печально смотрел
на перевернутые скамейки - их толстые короткие ножки, задранные кверху,
неожиданно придали им сходство с запеченной курицей.
При мысли о курице мне опять стало дурно.
- Ну, ну, господин, - утешали меня.
- М-мур...зик? - выдавил я.
- Вот и хорошо, - обрадовался мой раб.
- М-мурзик, где остальные?
Мурзик прислонил меня к дереву. Я вцепился в шершавую кору, чтобы не
упасть. Тем временем мой раб водрузил на место одну из скамеек.
- Скорее, ты... - сказал я, скользя пальцами по стволу. - Я...
падаю...
Мурзик потащил меня к скамье. Я мешком повалился на нее. Мурзик
воздвигся передо мной. Он чему-то глупо радовался.
- Что лыбишься? - осерчал я. - Пива принеси... Похмелиться желаю... И
где господин Ицхак?
Мурзик поморгал, подвигал бровями и сказал, что господина Ицхака
здесь нет.
- А я, значит, есть? - закономерно поинтересовался я.
Мурзик кивнул. У меня тут же закружилась голова. Я даже ногой топнул,
только несильно.
- Не мотай башкой, у меня... ой. - Я рыгнул. - А я откуда здесь?
- Не знаю, - сказал Мурзик.
Я подумал немного. В голове тяжко ворочались неуклюжие мысли. Потом
мне представились фотографии педагогической дамы с голой жопой. Мне стало
весело, и я запел:
- Ах, Анна-Лиза, Анна-Лиза, промчались годы, пронеслися...
- Домой бы вам надо, - сказал Мурзик. И оглянулся.
Я тоже попытался оглянуться, но едва не свалился со скамейки. Это
рассердило меня.
- Что ты тут... вертишься?
- Рикшу ищу, - сказал Мурзик озабоченно. - Господин... А если я пойду
за рикшей, вы обещаете, что никуда со скамейки не пойдете?
- Да кто ты такой, смерд, чтобы я тебе обещал? - взъярился я. - Ты
откуда взялся, холоп? Да ты, кваллу...
Тут я зевнул.
Мурзик наклонился, крякнул, взял мои ноги и вынудил меня лечь на
скамью. Я с наслаждением потянулся.
- Всему тебя, Мурзик, учить надо. Даже такой ерунды не умеешь, как
уложить спать вавилонского налогоплательщика...
В последнем слове я безнадежно запутался. В моем состоянии - ничего
удивительного. Я видел однажды докера в моем состоянии - тот в течение
получаса не мог выговорить слова "мудак".
Мурзик куда-то сгинул.
Телефонный звонок. Стараясь не шевелить головой, я протянул руку и
уронил телефон на пол. Из трубки слышался чей-то хриплый крик. Я шевелил
пальцами над трубкой, но ухватить ее не мог; оторваться же от дивана не
смел.
Трубку взял Мурзик. Приложил к моему уху.
В трубке бесновался Ицхак.
- Баян, твою!.. - орал он. - Ты меня слышишь?
- Да... - слабо ответил я.
- Я в больнице!
- Изя! - нашел в себе силы я. - Иська, что с тобой?
- Палец на руке сломал, - сказал Ицхак.
- А я думал, ты это другим местом делаешь, - сказал я. - Выписывайся
скорей и приходи, я тебе покажу. У меня тоже такая штука есть.
Несколько минут Ицхак бессильно поливал меня бранью. Потом совсем
другим тоном сказал:
- Баян, а ты не помнишь, что там произошло?
- Не... - сказал я. - Меня Мурзик в сквере нашел. У Даниила. А как мы
там оказались?
- Не знаю... Позвони Аннини, а? У меня пятилептовики кончаются, а
здесь телефон, сука, платный...
- Иська, ты когда выписываешься?
- Завтра.
В трубке запищало. Ицхак еще раз выругался, и тут нас разъединило.
Аннини была дома. Она оставила нас после первой бутылки, поэтому у
нее обошлось без приключений.
Буллит помнил немногим больше, чем я. Он помнил, как мы пришли в
сквер и как опрокидывали скамейки. Потом вроде бы там появилась еще одна
компания. Сперва мы вместе пили, чокаясь с чугунным Даниилом. Затем вдруг
обнаружилась ицхакова очкастая девка. Ее все лапали. Потом Ицхак
завелся... Или девка завелась. Она каратистка оказалась или что-то в этом
роде...
На этом обрывались воспоминания Буллита.
Я снова лег и пропел потолку:
- В чулках и платье полосатом вы танцевали с вашим братом... Ах,
Анна-Лиза, Анна-Лиза... И ель в огнях и новогодняя метель... Где вы
теперь, где вы теперь?
И слезы навернулись у меня на глаза, а почему - и сам понять не мог.
Мурзик воспринял мое пение как требование немедленно подать кефир. Я
выхлебал. Спросил моего раба, как он меня разыскал. Вавилон-то большой...
Мурзик сказал, что у него чутье.
Кулаки у Мурзика были в свежих ссадинах. Я спросил и об этом. Мурзик,
смущаясь, объяснил, что дрался.
Дрался он из-за меня. Отгонял каких-то юнцов, пытавшихся обтрясти мои
карманы, пока я почивал пьяный.
- А, - молвил я. - Ну, ступай.
И крепко, успокоенно заснул.
История эта никаких серьезных последствий не имела. Разве что Ицхак
появился на работе с перевязанным пальцем, а меня несколько дней
преследовали сны, в которых я голыми руками рвал на части разных крупных
животных, чаще всего - быков и пантер. Но потом и это отступило
рассосалось, сменившись монотонными трудовыми буднями.
Заказов у нас все прибывало и прибывало. Ицхак стал серьезно
подумывать о расширении штата. Тем более, что я просил освободить мне хотя
бы четыре часа машинного времени в неделю для обработки данных для научной
работы.
Матушка была мною довольна. Я сам был собой доволен. Жизнь улыбалась
нам. Наконец-то я был уверен в завтрашнем дне.
Мурзик открыл мне дверь, и я сразу понял, что мой раб что-то
натворил. Он держался так, будто украл у меня деньги. Поскольку Мурзик
никогда ничего не крал, я предположил нечто худшее.
- Ну? - вопросил я, по возможности сурово, пока он снимал с меня
ботинки.
Мурзик задрал голову. Он был бледен.
- Так это... - сказал он. - Ну...
В моей комнате кто-то зашевелился. Я замер.
- Ты что, Мурзик, баб сюда водишь?
Мурзик медленно покраснел. Ничего не ответив, он встал и унес мои
ботинки на лестницу - чистить.
Я вошел в комнату. На моем диване сидела, закинув ногу на ногу, та
самая девушка-мальчик, что ходила в ученицах у госпожи Алкуины. На ней был
тоненький свитерок, приподнятый острыми грудками, и голубенькие джинсики.
- Привет, - сказал я.
Она не ответила. Склонила голову набок. Перевела взгляд на окно. Чуть
зевнула.
Я остановился посреди комнаты, не зная, что предпринять. В принципе,
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 [ 18 ] 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
|
|