Чтение 18–й страницы книги ~Убийство в Эй-Би-Эй~

себе в кабинет. Я быстро следовал за ней.

- Не хочу говорить о Джайлсе! - воскликнула она.

- Пожалуйста, всего несколько минут, - я закрыл дверь кабинета. -
Успокойтесь, Тереза. Мне надо знать, что произошло.

- Что тут знать? Он упал и разбил голову, а я ненавижу, когда умирают
знакомые мне люди, особенно, если я ненавидела их до того, как они умерли.
У меня появляется отвратительное чувство вины.

Мне было ее жаль.

- Я спрашиваю вас о том, что произошло, когда он надписывал
автографы. - И добавил с отчаянием: - Не плачьте, Тереза, не надо. Если вы
поговорите со мной, вы поймете, что это моя вина, а не ваша.

- Ваша вина? Вы к этому не имели никакого отношения.

- Вы слышали, как Джайлс поминал меня, не правда ли?

Она подозрительно посмотрела на меня:

- Он вообще ничего не говорил о вас. Что вы имеете в виду?

- Пожалуйста, Тереза, расскажите мне, что там случилось, и тогда я
объясню, что вашей вины в этом нет, и уйду.

- Еще несколько месяцев назад, - начала Тереза, - когда я
договаривалась с Джайлсом, что он будет надписывать автографы на своей
новой книге, я обещала помогать ему - раскрывать книги на нужной странице.
Ему это понравилось. Ведь вы знаете, какой он.. был. Почувствовал себя
важной персоной.

Конечно, когда начались разговоры о том, что он уходит от нас, я
сперва подумала: ну и шут с ним, но Том вздумал делать вид, что все в
порядке, до самого конца. Смех сквозь слезы... Так вот, я пришла на 15
минут раньше, так же как и второй писатель, который должен был давать
автографы. Он шутил, обнимал девушек, и я еще больше нервничала из-за
Джайлса - почему он не мог прийти пораньше? Наконец явился...

- Насколько мне известно, - прервал я, - его притащила какая-то
женщина, да?

- Разве? Я никого не видела с ним.

- У него был сердитый вид?

- Не знаю. Я была сердита, потому что разругалась из-за него с Томом.
Так что я особенно не присматривалась. И то хорошо, что пришел. И я была
готова раскрывать книги. Но я не захватила ручек.

- Почему вы должны были их взять?

- Так водится. Некоторые писатели приходят без ручек - витают в
эмпиреях, куда им до таких земных мелочей! С Джайлсом другое дело - у него
свои специальные ручки с монограммами - вы-то знаете, и другими не
пользуется. Обычно я беру запасные ручки на всякий случай, но на этот раз
я подумала: пусть катится ко всем чертям! Хотелось как-то проявить свое
возмущение.

- Из-за этого вы повинны в его смерти?

- В каком-то смысле, - она уже не плакала. - Если бы я их захватила,
и он не был бы так раздражен, он бы...

- ...не помчался наверх принимать душ и не был бы так ослеплен
злобой, что не упал бы и не разбил голову?

- Возможно.

- Наверное, но дело в том, что я должен был занести ему запас его
ручек накануне вечером, а я забыл. Так что видите, я больше виноват, чем
вы. А теперь, пожалуйста, расскажите все по порядку и про шумиху, которую
он поднял.

- Не знаю, что сказать. Первые полчаса все шло нормально. Каждую
книгу, которую я ему подавала, он надписывал одинаково: с наилучшими
пожеланиями, фамилия, дата. Не произнес ни слова, ни разу не улыбнулся. Я
слышала, как тот, другой, как же его зовут? Ну, тот, который пишет все
книги на свете...

- Айзек Азимов?

- Да. Я слышала, как он без остановки что-то болтал, говорил с
каждым, флиртовал с девушками.

- Знаю.

- Людям это нравится. От него они переходили к Джайлсу, ожидая такого
же отношения, а их встречало гробовое молчание. Потом вдруг его ручка
перестала писать, и он молча откинулся на стуле. Я спросила, в чем дело, и
он как-то визгливо выкрикнул: "Кончилась паста", - и выпятил нижнюю губу.
Сидит и не двигается. Естественно, очередь остановилась. Азимов встал и
спрашивает, в чем дело. Меня как громом поразило. Потом Азимов предложил
свою ручку, и тот, кто первый стоял за автографом, тоже протянул свою
ручку Джайлсу, а сам взял пустую ручку Джайлса, наверное, как сувенир.
Джайлс начал писать новой ручкой, и минут пять казалось, что все в
порядке, но и эта ручка перестала писать. Настоящий кошмар!

- Что же вы сделали? - спросил я.

- Встала и пошла за ручками. Не могла придумать ничего лучше, как
спуститься на эскалаторе к портье. К тому времени, когда я вернулась, одна
девица из "Хэкьюлиз Букс" дала ему ручку, кажется, из-за нее тоже поднялся
шум, но, слава богу, эту неприятность я пропустила. Дальше надписывание
автографов продолжалось без происшествий до самого конца.

Я ушла. Не хотелось говорить с Джайлсом, даже смотреть на него.
Фактически я больше его не видела, и, когда узнала, что он умер, меня как
обухом по голове ударили. Ведь из-за этих ручек он был не в себе. Я ушла
домой с мигренью.

- Теперь вам получше?

- Немного, - сказала она грустно. - Слава богу, Том держится.

- Послушайте, Тереза, вы не заметили, может быть, Джайлс сделал
что-то, из чего можно сделать вывод, что его беспокоили не только ручки?

- Насколько мне известно, - сказала она твердо, - одни несносные
ручки.

- Мне сказали, что он жаловался на меня.

- Может быть, эта девица из "Хэкьюлиз Букс" слышала. Она стояла рядом
с ним, когда я уходила.

9. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 15.15

Я позвонил в "Хэкьюлиз Букс", и мне сказали, что мисс Гризуолд на
съезде Эй-Би-Эй. Я ответил, что зайду туда, и отправился в отель,
продолжая размышлять. Два обстоятельства, нет, три беспокоили меня.

Во-первых, есть ли какая-нибудь связь с наркотиками? Я не умею
проникать в душу человека, но Джайлс жил у меня, и я его неплохо знаю. Он
презирал кофе из-за кофеина, его волновали вещества, которые добавляют в
пищевые продукты, и он все время собирался перейти на натуральные
продукты. Но кто знает - каждая палка имеет два конца.

Во-вторых, его недовольство мной. Он испытывал муки, когда надписывал
автографы, и Сара слышала, как он с ненавистью бормотал мое имя. Мне надо
было получить подтверждение ее словам и, если удастся, дополнительные
подробности. И Нелли Гризуолд могла знать об этом.

И, наконец, вопрос о женщине, которая привела его в то утро. Неужели
ее никто не видел? Чем больше я над этим думал, тем более вероятным мне
представлялось, что она была с ним все утро и предшествующую ночь тоже и,
быть может, могла дать ключ к загадке. Мысль о неизвестной женщине так
захватила меня, что я решил на время отложить встречу с Нелли и поднялся
на пятый этаж.

В комнате пресс-конференций, как всегда, кипела бурная деятельность.
Я увидел Генриетту, но она, заметив меня, повернулась спиной и направилась
к двери. Я бросился ее догонять и крикнул:

- Подождите!

Она обернулась. Глаза ее превратились в щелочки, и взгляд был полон
горечи.

- Какого черта вам нужно?

Она явно жалела, что разоткровенничалась со мной накануне вечером.

- Ни слова о вчерашнем, - пообещал я.

- Что же тогда?

- Утро.

- Что именно?

- Вы сказали, что не заходили за Джайлсом вчера утром. Пожалуйста,
подумайте снова и не искажайте факты. Если вы все-таки заходили за ни м...

Она повернулась ко мне лицом, уперла руки в бока и гневно бросила:

- Вы, наверное, рехнулись!

- Вы не боялись, что он не придет вовремя надписывать автографы?

- Плевала я на эти автографы!

- Но кто-то привел его. Я знаю. Кто это был?

- Не знаю и знать не хочу.

- Вы не могли бы выяснить для меня?

- Нет. Выясняйте сами, - она повернулась и пошла.

Я смотрел ей вслед в замешательстве и потом вернулся на книжную
выставку.

10. НЕЛЛИ ГРИЗУОЛД. 15.55

Хотя я не был с ней знаком, но слышал от всех, что она "симпатичная",
поэтому, заглянув в киоск "Хэкьюлиз Букс", сразу понял, что это она. Носик
длинноват, и глазки, пожалуй, узковаты, в общем, далеко не красавица, но
добродушный, отрывистый взгляд с лихвой компенсировал эти недостатки.

- Мисс Гризуолд, - обратился я к ней.

Она посмотрела на значок съезда, который я прикрепил, чтобы войти на
книжную выставку, и возбужденно заговорила:

- Мистер Джаст! Мне очень нравятся ваши книги. - Вряд ли она могла