вечные странствия среди звезд, приносившие свежесть впечатлений, подстегивая
волю к жизни, и долгое счастливое существование. Это существование было
удивительной чашей со сказочными подарками: творчество, любовь и
приключения, нескончаемый праздник тела и духа?
искусства и собственная увядшая плоть уже его не веселят. Приходит осень,
время Жатвы, за коим видится зима, и мир, предчувствуя ее, вдруг спрашивает:
куда же мы идем?.. Куда мы уходили - веками и тысячелетиями? Что там, за
гранью жизни, за стенами вечной тьмы? Мрак, конец и полное забвение? Или
иной мир, неощутимый и невидимый, пока не настанет смертный час и эфемерные
души не улетят в последнее из своих странствий?..
реальный мир измерен, взвешен, оценен и человек обращается к иным проблемам,
более сложным и серьезным, - к Великой Тайне Бытия, к Вселенной собственной
души, к загадке жизни и загадке смерти. Цивилизация должна найти ответы и
доискаться вечных истин, пока не угас ее творческий пыл, не иссякло мужество
и гедонизм не убаюкал ее в сладких снах. Ответ необходим, ибо другая
альтернатива - пустота. Полная, бездумная и безысходная пустота золотого
века, который медленно сползает в пропасть забвения?
темный занавес, служивший им фоном, чуть порозовел, предвещая конец
затянувшейся ночи. Под каменные своды незримо и осторожно вползала тишина;
все, очевидно, было сказано, а не вошедшее в первую лекцию приберегалось для
будущих встреч.
прошлого; играя свисавшей на камзол цепочкой, он не спускал с Констанции
глаз. Его тянуло к ней с неудержимой силой. Чем-то, помимо внешности, она
отличалась от беззаботных женщин Анхаба, даривших его благосклонным
вниманием. Может быть, тем, что была из Ищущих?.. А это значило, что ее
жизнь имеет цель и смысл.
это неважно, ма белле донна, совсем неважно? Я слушал тебя с удовольствием.
велели иразам четвертовать их и выставить головы на площадях?
пытках и казнях была ей нестерпима.
северном материке Дайон? Их не лишили свободы и даже не отказали в праве
иметь потомство.
материнском чреве, и к началу эпохи Плодоношения на Анхабе уже не было
лишенных запрета хийа.
ладонь. Пальцы Констанции были теплыми, тонкими.
основал?
Глава 7
тихое посапывание Броката, свернувшегося на мешке, и плеск волн, бивших о
берег. В синий период, когда раскрывались шлюзы меж кольцевыми океанами,
течение было таким стремительным, что не позволяло плыть, хотя в светлое
время их живой корабль двигался быстрее даннитских плотов и галеры тиан.
Однако ночью здесь не путешествовали, и это правило касалось вод и суши:
воды ярились и бушевали, а в темном лесу, среди чудовищных деревьев, таились
свои опасности - те же каннибалы криби, обитавшие не только на острове, но
вдоль всего речного побережья. Встреча с другой их шайкой могла оказаться не
столь удачной, как с племенем Bay.
защищал от струй дождя, меж ними мелькали огоньки - рой светящихся мотыльков
кружил в древесных кронах словно танцующие в воздухе эльфы. Нерис вздыхала,
доверчиво прижимаясь к Дарту; в этом мире - как казалось ему, примитивном,
лишенном анхабского легкомыслия - секс полагали самой крепкой связью,
соединяющей людей. Во всяком случае, так было у рами, тири и даннитов и у
других рас за исключением тиан, не ведавших плотской любви; любовь у них
заменялась размножением, делом обыденным, не вызывавшим порывов страсти и
экстаза.
понятие на фунги обладало определенным смыслом. "Тья" - частица,
обозначающая отсутствие, "ани" - женщина-предок; вместе получалось "не
имеющие матерей". Если верить объяснениям Нерис, самки тиан были существами
неразумными, просто животными, коих оплодотворяли самцы, так что родство у
этой расы считалось по линии сильного пола, тем более что забота о яйцах и
подрастающем поколении тоже лежала на мужчинах. Но родственная связь у них
была чрезвычайно сильна: род - или турм - являлся общественной ячейкой,
производившей потомство, добывавшей пищу, делавшей орудия и превращавшейся
при надобности в свирепый боевой отряд. Теперь Дарт понимал, что там, на
острове, на берегу лагуны, погибла целая семья, родитель-старейшина со всеми
своими потомками.
груди с затвердевшими сосками, прикинул, что игры начинаются в третий, если
не в четвертый раз - правда, ночи здесь долгие, будто задумали их и создали
с расчетом на долгий сон и долгую любовь. Он не чувствовал усталости, но
страсть уже не бурлила в крови и не кружила голову, сменившись другим
желанием - поговорить и выведать что-то новое об этом загадочном мире. Или о
женщине, что склонялась над ним?
строго промолвил:
места.
память!
их имен и титулов.
больше странствую, чем развлекаюсь с женщинами. Я - солдат удачи: иду, куда
прикажут, ищу, что велено, а при необходимости - сражаюсь и проливаю кровь.
Ты спросишь, пади чего? Не знаю? Но должен признаться, мои владыки не
позволяют мне скучать.
приказываю: говори! Признайся, многим ли женщинам ты подарил жизнь?
наслаждения? А жизнь? ее дает Всевышний, а не смертный человек.
мужчина ложится с женщиной и зачинает дитя; женщина носит ребенка двести
тридцать циклов и, когда производит на свет, молодеет. На тысячу циклов или
на две? Моя мать родила шесть дочерей и восемь сыновей, но выглядит так же,
как я. Теперь наступил мой срок? Тебе понятно? Или ты не рами и не знаешь о
таких простых вещах? - Она ударила кулачком в грудь Дарта. - Может быть, не
рами? Сердце твое с другой стороны, и слишком мало ребер? Но все равно я
хочу тебя.
заметен в наступившем сумраке. - Но подожди, ма шер петит, позволь спросить?
Что случится, если женщина ляжет с мужчиной не в синее время, а в желтое?
беременели не только ночью, и этот их дар являлся источником вечных хлопот и
неприятностей для мужей?" Пожалуй, он был уверен в этом, хотя воспоминания о
родине оставались смутными.
людьми, и для них не хватило бы ни места, ни жилищ, ни плодов! Женщина -
обычная женщина - рожает лишь двоих.
убавляется? Ты этого не знал? Но ты ведь не боишься, воин? И не откажешь мне
в подарке?
гораздо большими, чем обещала внешность; облик обманывал, скрадывал их, не
изменяя внутренней сути. Суть же состояла в том, что рами - или скорее их
отдаленные предки - явились сюда из мира, непохожего на Землю. Не