Чтение 18–й страницы книги ~Бриллиантовые бикини~

Через минуту он вернулся с миской цемента и намазал им края крышечек и
резинок. После этого они с дядей накрепко завинтили крышки.

Папа вылил остатки гнилятины в ближнее корыто, и вымыл ведро. Потом они
как следует отмыли горлышки кувшинов, так что теперь вонь шла только от
корыт, а сами кувшины совсем и не пахли.

Дядя Сагамор притащил картонную коробку и бережно упаковал туда кувшины,
перекладывая их вощеной бумагой, чтобы не разбились. Папа отнес коробку в
машину.

- Теперь вы повезете ее на почту? - спросил я.

- Разумеется, - кивнул папа.

- А мне с вами можно, па?

- Ну, почему бы и нет, - согласился он. - Кстати, у тебя же, должно быть,
накопилась куча грязной одежды, которую надо отдать в стирку, раз уж мы едем
в город.

- Да, - говорю я. - Сейчас соберу. Я побежал в трейлер и отыскал за
печатным станком мешок с грязными вещами. Там было полно моей одежды и
папиных шортов, джинсов, рубашек и носков. Помнится, мы не были в стирке с
тех пор, как уехали из Боуи. Короче, одежды набралась уйма. Папа отнес сумку
в машину и поставил прямо на коробку с кувшинами.

- Может, наоборот, подложить ее под кувшины? - спросил я. - Выйдет как
подушка, чтоб они не разбились.

- Нет, с ними все в порядке, - отмахнулся папа. - Мы же проверяли их на
прочность, помнишь?

- Ну и ладно. - Я залез на заднее сиденье. - Мы уже едем? А где дядя
Сагамор? Папа закурил.

- О, он сейчас придет. Ему пришлось спуститься в пойму, проведать одного
мула.

- Ой, - вздохнул я, - а может, нам чуть-, чуть отогнать машину от этих
корыт?

- Отличная идея, - хмыкнул папа и отъехал ярдов этак на пятьдесят вверх
по холму.

Мы сидели в машине, поджидая дядю Сагамора. Было жарко и солнечно, в
зарослях опять жужжали жуки. До чего же тут здорово, подумал я, особенно
теперь, когда вонища до нас не долетает. Деревня - славное место, мирное,
совсем не то, что эти людные Пимлико и Бельмонт-Парк. Вдали, перед своим
трейлером, сидели в креслах доктор Северанс и мисс Харрингтон. Они помахали
нам рукой. Папа задумчиво посмотрел в их сторону.

- Бриллиантовый купальник, - произнес он, словно бы сам себе. - Только
вообразите. Так где, говоришь, вы плаваете, ты и мисс Харрингтон?

- Мы не плаваем, - поправил я. - Ты же сам мне запретил, помнишь?

- Ах, да-да, конечно.

Папа на минуту притих, а потом снова покосился наверх и беспокойно
заерзал на сиденье.

- Если купальник сделан из блестяшек, верно, не такой уж он и большой,
а?

- Не, - говорю я. - Совсем крохотный. Маленький такой треугольничек и
шнурочек вокруг.

- Всего один лоскуток?

- Угу, - подтвердил я. - Зато очень удобно плавать. Совсем не стесняет.

- Пресвятая Дева! - Папа аж поперхнулся дымом от сигареты. - А ты уверен,
что лоскуточков не три?

- Да нет же. Всего один. А что? Обычно бывает три?

- Ох, - говорит он. - Даже и не знаю. Я вроде бы слыхал, что бывает и
три. Но, сдается мне, это и не важно. Ты там не видишь Сагамора?

Я обернулся и поискал глазами за домом и на кукурузном поле, но нигде его
не нашел.

- Пока нет.

- Ничего, скоро явится.

- А мул захворал, что ли? - поинтересовался я.

- Ну, никогда не поймешь, что стряслось с этими мулами. Но Сагамор
говорит, один из них как-то чудно себя вел. Словно его что-то беспокоило.

- Ясно, - кивнул я.

Мы еще немного подождали, а когда я снова обернулся, то заметил тоненькую
струйку дыма, что поднималась из-за деревьев со дна лощины.

- Гляди, па! Там что-то горит. Он тоже обернулся:

- Да, чтоб мне лопнуть, и вправду. Но мне кажется, ничего серьезного.
Верно, какой-нибудь старый пень загорелся.

Тут с вершины холма донесся какой-то шум и треск, как будто там на
большой скорости несся старый автомобиль. Я повернулся туда и как раз успел
разглядеть его в просвет между деревьями. На сей раз он не свернул к
воротам, а промчался мимо прямиком в лощину.

- Машину ведут совсем как Бугер и Отис, - заметил я. - Как считаешь, это
они?

- Хмм, - промычал папа. - Не знаю. Ума не приложу, что им могло там
понадобиться.

- Может, увидели этот дым. Дядя Сагамор говорил, они тут следят, как бы
где пожара не приключилось.

Папа затянулся и выпустил дым:

- Что ж, вполне вероятно. Значит, они и потушат. Не стоит волноваться.

Он не сводил глаз с опушки, и скоро там и вправду появился дядя Сагамор.
Похоже, он здорово спешил. Он пересек кукурузное поле, скрылся за домом и
вышел через переднюю дверь, как будто просто прошел насквозь. Однако по
дороге он успел надеть башмаки, хотя и не начищенные. Да и куртку тоже не
взял. Дядя Сагамор считал, что нечего особо выряжаться, когда едешь в город.
Волосы у него на груди по-прежнему топорщились из-под нагрудника
комбинезона, а когда он садился в машину рядом с папой, я обратил внимание,
что он весь взмок.

Папа завел мотор.

- Как там мул? - спросил он.

- Мул? - будто бы удивился дядя Сагамор. - Ах да, мул. В отличной форме.
Думается мне, он просто хандрил.

- Очень может быть, - поддакнул папа.

- Мулы, они совсем как женщины, - продолжал дядя Сагамор. - Припомнят
какой-нибудь пустяк, который и произошел-то лет десять - пятнадцать назад,
да как начнут только о нем и думать, покуда вконец не захандрят. Потом
несколько недель не хотят иметь с тобой никакого дела, а тебе и невдомек, с
чего это они дуются.

- Верно говоришь, - кивнул папа, медленно и осторожно выруливая наверх,
чтобы кувшины не побились на ухабах. Дядя Сагамор вылез, отворил ворота и
закрыл их за нами, когда мы проехали. Мы двинулись по песчаной дороге сквозь
сосновый лес, но не успели заехать на вершину, как машина заглохла. Взяла и
остановилась прямо, посередь грунтовки.

- Вот те раз, - пробормотал он. - Что это с ней?

- Эка невидаль, - говорит дядя Сагамор. - Попробуй-ка лучше завести
двигатель.

Папа попробовал, но безуспешно. Тогда папа чуть-чуть выкрутил подсос и
попробовал снова, но машина так и не поехала.

Я заглянул папе через плечо:

- Эй, па. Кажись, я вижу, в чем дело. Похоже, ключ зажигания не
поворачивается до конца.

- Да ладно тебе, все поворачивается, - возразил папа.

- Но погляди...

- Черт побери, - рявкнул на меня папа. - Говорю же тебе, с ключом все в
порядке.

И он продолжал пробовать завести двигатель, выкрутив подсос напрочь, да
только все без толку.

- Но, па...

- Да заткнешься ты с этим ключом? - окрысился папа. - Смотри...

Он схватился за ключ и повернул его. Тот чуть поддался, но до конца не
дошел, как я и говорил.

- Да, я погорячился, - говорит он.

- Ей-богу, ну и потеха, - произнес дядя Сагамор. - Ну кто бы мог
подумать? Папа снова попробовал завести:

- Кажется, сейчас тронемся. Мотор рыкнул, но так ничего и не вышло.
Машина не поехала.

- Сдается мне, мотор затопило, - предположил я.

- Явно что-то не так. - Папа выскочил из машины.

Дядя Сагамор тоже открыл дверь и вылез. Они подняли капот и вдвоем
уставились на мотор.

- И как ты поймешь, что тут не так среди всех этих проводов? - спросил
дядя Сагамор. - Их тут такая прорва, что ни в жисть не разобрать, правильно
ли они переплетаются.

Я не удосужился вылезти. И так было ясно, в чем тут дело. Папа заводил
мотор, выкрутив подсос, а зажигание все время было выключено, вот мотор и
залило. А если бы подсос вкрутить обратно да нажать на газ, то через
несколько минут все само собой бы наладилось. Даже странно, что папа не мог
с этим разобраться, обычно-то он ловко управлялся с мотором. Но мне было и
так неплохо. Сверху ласково пригревало солнышко, в верхушках сосен шелестел
легкий ветерок, тишь да гладь. Я развалился на сиденье, задрав ноги на сумку
с грязной одеждой, и блаженствовал. Все гадал, когда мы вернемся и успею ли
я поплавать с мисс Харрингтон. Вот было бы здорово!

И тут сзади раздался шум мотора. Кто бы там ни рулил, но он явно спешил
как на пожар. Через мгновение они уже оказались рядом. Взвизгнули тормоза, и
подъехавший автомобиль остановился ровнехонько позади нашего. Я обернулся
взглянуть, кто это. Лопни мои глаза, если это не оказались Бугер с Отисом в
шерифовском драндулете!

Они резво выскочили из машины, каждый на свою сторону. Оба, как и давеча,
щеголяли в белых шляпах, залихватски сдвинутых на затылок, и в коротеньких
жакетах цвета хаки, туго перехваченных черными поясами. У правого бедра
каждого из них болталось по кобуре, из которых торчали костяные рукоятки