поставил на ночь свою разрисованную иностранными надписями фуру как раз
напротив магазинчика, начисто заслонив витрину от любопытных взглядов.
Виктор увидел пробивавшийся откуда-то из глубины помещения желтоватый свет
электрической лампочки. Гершкович был на месте.
пальцев по стеклу с оттрафареченным на нем расписанием работы магазина,
номером лицензии и тому подобной чепухой. Не дождавшись ответа, он нашарил в
кармане монетку и постучал ею по дюралевой окантовке двери. Звук получился
хороший - сухой и отчетливый. Уж его-то старик должен услышать.
подумал Виктор. - Это ж надо - цепочка!"
припозднились, молодой человек.
наудачу. Я вас не очень отвлекаю?
хотите?
мысли о том, чтобы взять в рот что-то, к чему прикасался старый еврей. - С
вашего позволения я бы хотел взглянуть на книги.
света. - На них сколько ни смотри - все равно не насмотришься. Вам никогда
не приходило в голову, что они совсем как люди? У каждой своя внешность,
свой характер, свое внутреннее содержание, своя судьба, наконец.
маленьком помещении, куда привел его старик.
было.
письменный стол с облезлой крышкой и исцарапанными тумбами. На нем
громоздились какие-то пожелтевшие от времени подшивки, грязные картонные
папки с неряшливо торчащими из них исписанными листами, кривые, грозящие
обрушиться от первого же сквозняка стопки книг, какие-то скоросшиватели,
ручки, сломанные карандаши и прочий хлам.
электрический самовар, рядом с которым пристроились недопитая чашка чая и
вазочка с засахарившимся вареньем - насколько видел Виктор, вишневым. К
этому углу стола был придвинут совершенно уже неработоспособного вида
дряхлый полумягкий стул с протертым клеенчатым сиденьем. Из прорех в
коричневой клеенке торчали клочья серой ваты.
древнего несгораемого шкафа, в котором, по всей видимости, старик хранил
выручку, на верхней плоскости какого-то страховидного гардероба, прямо на
полу громоздились книги. Среди прочей макулатуры Виктор наметанным взглядом
сразу приметил несколько довольно ценных экземпляров.
руки не доходят разгрести эти завалы. Я ведь один, персонала у меня
никакого.
под рукой бутылку водки и шоколадку для его дочки. Да вы садитесь, Виктор,
садитесь, не стесняйтесь.
человек, видел такое, что будь я сто раз верующим, все равно засомневался бы
в существовании Бога. А к чему это вы?
быстрее будет.
шагнув вперед, он схватил Гершковича одной рукой за затылок, другой за
подбородок и резко крутанул его голову влево. Хрустнули шейные позвонки, и
старик обмяк. - Падая, он зацепился за стол, увлекая за собой самовар.
Курящийся паром кипяток разлился по груди его поношенного пиджака, мгновенно
пропитав ткань насквозь и добравшись до тела, но Гершкович этого уже не
почувствовал. Вазочка с вареньем, падая, ударила его по лбу и отскочила в
сторону, оставив часть своего содержимого на лице убитого. Густой
темно-красный сироп медленно пополз по щеке, собираясь в глазной впадине, из
которой с застывшим выражением недоумения смотрел прямо в засиженный мухами
потолок постепенно стекленеющий глаз.
омерзительное ощущение, словно прикипевшее к ладоням, не исчезло. Ощущение
липкой старческой испарины, жесткой, несмотря на старость, курчавой поросли
на прохладном потном затылке...
кое-какие книги стоит забрать себе: старику они наверняка больше не
понадобятся.
концов, он его убил. Нельзя пачкать большую идею мелочной алчностью, нельзя
опошлять борьбу мародерством. Сражаться нужно чистыми руками.
прижимая их к шероховатой ткани. Ощущение липкого прикосновения стало
слабее, но до конца все равно не исчезло. Перешагнув через откинутую в
сторону старческую руку, похожую на птичью лапу, Виктор вышел в темный
торговый зал, направляясь к выходу, - нужно было принести пленку.
году. Купил сразу целый рулон, двести метров. На вопрос не в меру любопытной
продавщицы он тогда ответил, что строит дачу. Продавщица, конечно, была
агентом противника, иначе и быть не могло. Но пока Виктор был занят другими
делами, эта вертлявая сучка успела уволиться из магазина, и больше он ее не
встречал, хотя, помнится, какое-то время специально колесил по Москве,
заходя подряд во все хозяйственные магазины. Это лишний раз доказывало, что
он был прав в своих подозрениях - человек, чья совесть чиста, не стал бы
Скрываться.
истратить весь рулон по назначению в течение одного дня), но все-таки с
прошлого года рулон изрядно похудел. Перед каждой поездкой на озеро Быков
отматывал от стоявшего в гараже рулона по два с лишним метра - так, чтобы
после упаковки груза оставались свободные концы, которые можно было бы
перевязать веревкой.
привязывать тоже было сподручнее.
к доносившимся с улицы звукам. Мимо простучал каблуками случайный прохожий -
простучал неровно, оступаясь на выбоинах в асфальте, спотыкаясь и чуть ли не
падая. До притаившегося за дверью Быкова донеслось какое-то
нечленораздельное мычание. Виктор не сразу догадался, что прохожий пытается
петь.
стараясь не шуметь и в то же время выглядеть как можно естественнее, чтобы
случайно заметивший его свидетель, буде таковой сыщется, ничего не
заподозрил.
переднем сиденье, рядом с водительским местом. Он сел за руль и прикрыл
дверцу, чтобы минутку посидеть, собираясь с мыслями и уточняя план
предстоящих действий. В общем-то, уточнять было нечего, эта акция ничем не
отличалась от множества предыдущих. До утра труп переночует в гараже, прямо
в багажнике "броневика", а утром они вместе поедут на рыбалку. И - концы в
воду.
дверцу, когда зеркальце заднего вида вдруг наполнилось ярким светом - сзади
приближался какой-то автомобиль. Быков застыл на месте, дожидаясь, когда
машина скроется за утлом.
мимо быковского "броневика", обогнула стоявший впереди трейлер и
остановилась по другую его сторону. Когда она неторопливо прокатилась мимо,
Быков похолодел: это была милицейская "лада" со всеми полагающимися
причиндалами: с мигалкой и громкоговорителем на крыше, с гербом и номером на
дверце и как минимум с двумя ментами внутри.
загнанной в угол крысой. Обливаясь холодным потом, он упал на сиденье,
лихорадочно пытаясь сообразить, как ему быть дальше. Но мысли разбегались,
как тараканы с кухонного стола, когда ночью внезапно включаешь свет, и ему
никак не удавалось поймать за хвост хоть что-нибудь стоящее. Что делать?
Завести машину и рвануть с места в карьер - авось, не догонят? Как же,
рванешь. Угораздило его припарковаться впритык к этому бегемоту... Да и
потом, смешно это: убегать на "броневике" от "девятки". Догонят и спросят: а
что же это ты, братец, от нас бегаешь, куда торопишься? 'Или натворил чего?
А пожалуй-ка в машину... И главное, откуда они взялись? Кто вызвал? Неужели
кто-то подсмотрел, как я его?..
Нет, это случайность какая-то, совпадение...
Херберт Фрэнк
Флинт Эрик
Перумов Ник
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий