мой упал на маленький незнакомый упакованный в бумагу сверток. На бумаге
значилось: "Rodrigues Curios. Juares, Mexico" . Я поколебался, сдернул перчатки долой, раскрыл
пакет и обнаружил скрученный рулоном ремень. Прощальный подарок Мака. Мой
предусмотрительный шеф наверняка рассудил за благо снабдить работника
орудием производства..
работа, изящное тиснение. И тяжелая изукрашенная пряжка. Тоже вполне
безвредная с виду.
лезвия. Не было ни гибких, похожих на лобзики, пилок по кожаным краям; ни
отравленных игл, выкидывающихся простым нажатием заклепки.
многоразличные, по большей части членовредительские либо смертоносные.
амуры в снегах затевать...
деле так холодно или просто кажется?
покуда не включу печку. Сладко ли спалось вашей неотразимости?
выйдет из меня эскимоски! Люблю раздеваться, ложась в постель, никуда не
денешься... Что ты разглядываешь?
весьма тревожным. Я швырнул развернутый пакет на одеяло.
впустить под покрывала струю ледяного воздуха. Гейл решила, что и поглядка -
прибыль.
Сэму Гунтеру. Предпочитаю мужчин, которые носят изящные, тонкие, почти
незаметные пояса.
из наметенных за ночь сугробов. Дорывшись до капота, я завертел заводной
ручкой, запустил и прогрел двигатель. Пикап слегка покачивался, что,
вероятно, значило: Гейл отважилась подняться и металась по фургону,
одеваясь, точно при боевой тревоге. Но я застал новоявленную любовницу
забившейся под развернутый спальный мешок и натягивавшей сухую пару чулок.
Сброшенные накануне, заледенели совершенно и смахивали на глянцевые
сапоги-ботфорты.
фабричной трубы. Дрожью пробирало при одном взгляде на обтянутые тончайшим
нейлоном точеные ноги. Я склонился, пребольно ущипнул женщину за большой
палец. Гейл и глазом не моргнула.
потянул к себе, сгреб в охапку, отнес в уже оттаявшую кабину и водрузил на
сиденье.
жакет, укутывайся и сиди на месте, ежели хочешь покинуть сей гостеприимный
край, сохранив полный набор пальцев, не говоря уже об ушах и носах! Чему вас
только учили в Техасе? Гейл томно улыбнулась:
изменилось в ее лице. Оно, правда, вышло из ночных приключений безо всякого
мало-мальски значащего ущерба - только прическа растрепалась окончательно да
румяна с помадой перемешались. И тут я уразумел: изменились очертания губ.
Они сделались мягче и привлекательней.
кофе. Отчего женщина всегда кажется привлекательнее, проведя с вами знойную
(в нашем случае - морозную) ночь?
в славную девочку с мягким рисунком нежных уст. Подобная метаморфоза
обрушила бы все наши совместные замыслы. Маковы и мои. * * * К шоссе
вернулись на диво легко и просто. А добраться после этого до города
Кариньосо было уже сущим пустяком. Я внезапно припомнил довоенные времена,
когда работал репортером в альбукеркской газете. Уже гораздо позже Мак
изловил покорного слугу и обучил иному ремеслу... А в те дни я частенько
езживал через Кариньосо по весне, когда вереницы придорожных тополей
начинают зеленеть, а тамарисковые изгороди покрываются розовыми цветами.
Сейчас ни листочка, ни лепестка не замечалось - лишь голые, черные" холодные
ветви. Да изъезженные вдоль и поперек в слякоть расквашенные снега.
противоположным делом. Ежели надобно облюбовать придорожную бензоколонку,
снабженную приличным сортиром, привередливость женщины выходит за все
пределы и рамки разумного и безопасного. Гейл была всего-навсего женщиной.
Право слово, заведение, избранное моей спутницей, не уступало трем другим,
которые мы уже успели миновать, однако я приметила здесь торгуют бензином по
кредитным карточкам, И поспешно свернул, прежде, нежели дама успела
передумать, Владелец бензоколонки отставил в сторону широкую снеговую
лопату, приблизился, поздоровался. На нем красовались шнурованные охотничьи
сапоги и рыжая шерстяная шапка с наушниками. Средних лет, или чуток
помладше, хозяин был широколицым веснушчатым деревенским детиной. Большой,
точно резиновый, рот имел очертания угрюмые, а тоска в серо-голубых глазах
обосновалась пожизненно. Так я подумал.
Нет, я чаю, эдакая телега не скоро сдаст!
извольте ключик взять на прилавке, у самой кассы.
мечтателя, грезящего преимущественно похабщиной. Затем владелец заправочной
станции воззрился на меня.
отверстия и поворачивая кран, - метели налетают. И всякий раз:
"батюшки-светы, мир кончается, светопреставление, караул..." Может, цепи
снимем, а, сударь? По дороге бульдозер намедни прокатил, очистил. Все до
единого звенья разобьете ведь! А я пятьдесят центов только и возьму.
по снегу, дабы не испортить уязвимые чулки и туфли. Гейл произвела
необходимый косметический ремонт, подновила прическу, навесила жемчужное
ожерелье. Она выглядела хорошенькой и очень женственной, однако я следил за
нею отнюдь не эстетического удовольствия ради.
обнаружила, - телефонную будку. Выразительно посмотрела" на меня. Я кивнул.
Гейл ступила внутрь кабины, оставила дверь открытой, принялась перелистывать
местный телефонный справочник. Порывшись в книжице минуты полторы,
обернулась - недоуменная и встревоженная.
равнодушном тоне вопроса, вскинула ресницы. Негодующе округлила глаза:
некоторыми другими вещами заодно.
наивностью выпалила;
покорный слуга числился простым зрителем.
заломленные в отчаянии руки! Любой тот же чае поверил бы, ты и впрямь
ожидала увидеть в перечне абонентов огромный, приметный вдалеке вигвам!
блокнотик - и не изложить предсмертные слова сестры честно. И не сообщить,
какого дьявола ты изобрела свинячью чушь насчет индейского шалаша?
затевать препирательство прямо на придорожной бензоколонке. Но скандал
надлежало учинить елико возможно быстрее. Восстановить Мэтта Хелма в
неотъемлемых правах невыносимого сукина сына. Мой образ немного пострадал
Белов Вольф
Андреев Николай
Круз Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Смит Кордвейнер