кофе с молоком.
этом подумает. - Мне нужно немного отдохнуть. Можно остаться у вас до утра?
двадцать. Это была большая сумма, но достаточно ли большая, чтобы она
согласилась? Она молча смотрела на меня.
на меня внимания.
вышла, чтобы мне не нужно было говорить, чтобы я мог лечь в постель и все
обдумать. Опомниться, снова все взвесить. Не говоря ни слова, она
повернулась. Я закрыл за ней стеклянные двери, сбросил одежду, упал на
кровать и натянул на голову одеяло.
Чтобы вернуться к самому себе. Теперь я мог сосредоточить свои мысли на этом
одиноком, незаметном в огромном пространстве существе. На этом несчастном
маленьком человечке. Никогда еще я не чувствовал такого абсолютного
душевного опустошения. Даже когда расстреляли спасательные шлюпки и мы
понеслись в темноту трюма. Мы не думали о том, что нас ждет, что там
случилось, - нас гнал страх. Потом, когда бежали с судна, мы рассчитались с
прошлым, примирились с тем, что произошло, и имели план на будущее. Но
сегодня я видел смерть совсем близко, я заглянул ей в глаза. Она прошла мимо
меня и забрала Гута. Я был на волосок от нее.
когда мы были убеждены, что выпутались, спасены, все рухнуло. Ни в чем
нельзя быть уверенным! В мире нет ничего надежного - только смерть.
Мгновение - и тот, кто сидел на троне, как раб стоит на коленях...
меня остановит на улице первый же полицейский? Я должен собраться с силами,
подготовиться, найти выход. Возможно, посольство заявило протест здешнему
Министерству иностранных дел, и там мгновенно поняли, о чем идет речь.
Возможно, нас предал кто-то из служащих посольства, или к нам прицепились
агенты, которые следят за посетителями дипломатических представительств. Я
сосредоточенно обдумывал разные варианты, отыскивал причины и следствия.
Однако, возможно... У меня захватило дыхание, мне показалось, что в комнате
неимоверно душно - как в трюме. Возможно, посольство так же заинтересовано в
том, чтобы мы исчезли, как и похитители. Можно ли быть уверенным, что акция
не была подготовлена при сотрудничестве разведывательных служб обоих
государств? Не выгодно ли продать радиоактивный материал Южно-Африканской
Республике, несмотря на сопротивление общественности и международные
договоры, если все сделать тай- но? Мир никогда ничего не узнает. Мы сами
положили голову на плаху и влезли в капкан. Я ни в коем случае не должен
показываться в посольстве. Выдать нас могли только там. Если бы за нами
следили от Порт-Элизабета, прикончили бы нас самое позднее в поезде - не
ждали бы, когда мы установим связь с посольством. Дорога была достаточно
долгой...
правдой, ошеломило. Единственная надежда растаяла. Я уже никогда никому и
ничему не поверю. А будет ли для меня "что-нибудь", "когда-нибудь" и
"кто-нибудь"? За стеклянными дверьми бледно светился экран телевизора и
слышались чужие голоса. Найти выход, должен же быть какой-то выход! Из
всякого положения есть выход, только мы его не знаем, не видим, он скрыт во
тьме.
у нее на пару дней - до тех пор, пока спадет острота первой стадии розыска.
Продлить мгновения безопасности и опомниться. Добиться ее доверия, дать ей
деньги, все деньги, которые у меня есть. Она знает здешние условия и умеет в
них разбираться, она могла бы найти путь, который я не вижу... Я
проваливался в ничто и снова возвращался, словно качался на волнах в океане
сна.
заснул. Я резко вскочил. На смену! Надо вставать!
соединились два мира, и ни один ее не принимает. Всюду она изгнанница.
сказала она просящим голосом. - Я работаю на сталелитейном заводе
секретаршей.
светло-голубое платье, и она щеткой приводила в порядок волосы. Свежая и
очаровательная - никакая она не профессиональная проститутка. Подрабатывает
только с иностранцами, если это безопасно. Поэтому и спрашивала вчера,
прилетел ли я из Европы. Чтобы держаться на уровне. Она ведь почти достигла
жизненного уровня белых женщин.
вас не увидел, когда будете выходить от меня, а на улице... Я думаю, что
лучше бы вам остаться дома - вы не знаете, что такое негритянское поселение,
у вас могут быть неприятности. У меня масса книжек, можете дочитать их.
снова закрыл глаза.
головой. Руки и ноги раскинуты, череп пробит огромной силой.
достижение цели. Все мы к ней идем. Каждый устраивается в этом мире так,
словно будет пребывать в нем вовеки, как будто ему действительно принадлежит
все вокруг, а потом вдруг какой-то пустяк - и от тебя не остается ничего.
Холодное мертвое тело.
оттенки, которых европеец не понимает? Скорее всего, она ощущает лишь ужас
несправедливости и бесправия, вряд ли можно чувствовать, какого цвета у тебя
кожа. Разве я осознаю, что я - белый?
пользу; если оно не приносит пользу, должно быть создано право иное.
Объективно оно не существует. Оно не имеет формы, его невозможно взвесить
или положить на стол. Если Гледис хочет добиться своего права, она должна
взять его у белых, вырвать его у них. Недостаточно только спать с ними.
глаза, я осознал, что ошибался, что был не прав. Насколько серьезны доводы,
из-за которых я с Августой ушел из дому? Какими они казались мне
пустяковыми. Я сделал такую же глупость, как вчера в посольстве, я попался
на удочку сразу же, с самого начала. А все остальное - это только результат
моей слепоты!
черного эбенового дерева. Здесь не видно было стремления приспособиться к
белым. Наверное, кружева и занавески в спальне были только производственным
оборудованием. Туда она водила своих гостей, а здесь жила. Я с интересом
рассматривал цветные циновки из жесткой травы и мебель необычной грубой
формы. Влияние двух рас, выражение раздвоенности. Что я знал о Гледис? Что я
знал о здешней жизни? Собственно - ничего. Я перелистал несколько книг,
выставленных на самом видном месте в небольшом книжном шкафу. "History of an
African" Оливии Шрайнер, описывающей жизнь и отношения между представителями
разных этнических групп, "Kaffir Stories" писателя Скулли, полная конфликтов
между представителями различных рас. И те книжки, что рассматривали
современные вопросы, с экзотическими именами их авторов, которые меня
заинтересовали: Вузамазулу, Мафлеле, Нгвала и другие. Было из чего выбрать,
но о чтении я даже не думал. Я только пытался понять эту женщину, жизнь
которой не знал и мог лишь пытаться угадать. В чем на нее можно положиться,
чего я могу от нее ждать.
значения. Жизнь здесь течет по естественному руслу, не ведая железобетонных
плотин, шлюзов и навигаций. Однажды река разольется, в другой раз высохнет.
- это было важно. Насколько я могу ей доверять? Я снова улегся на кровать и
уставился в потолок. Вчерашний день в отеле был только видением смерти. Если
я хочу, чтобы Гледис мне помогала, правду ей говорить нельзя. Конечно,
деньги ей пришлись кстати, но какую цену имею для нее я? Скорее всего,
никакой. Заключила договор и хочет от него получить пользу. Договор будет
исполняться до тех пор, пока его буду исполнять я.
рандов. Как долго я могу с ними продержаться? Потом я снова лежал и смотрел
в потолок. Голова у меня была совсем пустая. Я ждал, сам не зная чего.
Пытался представить себе действия полиции и посольства. Как бы повел себя
секретарь посольства, если бы я позвонил ему по телефону? Что бы он мне