Чтение 18–й страницы книги ~Брайтонский леденец~

заваруха. Коллеони хочет царить безраздельно. Быстро, посмотрите в окно -
и вы его увидите.

Айда подошла к окну и выглянула на улицу, но опять увидела только
знакомый ей Брайтон; она не замечала ничего другого даже и в тот день,
когда умер Фред; две девушки в пляжных костюмах шли под руку, автобусы
ехали в Роттингдин, какой-то человек продавал газеты, шла женщина с
корзинкой для провизии, юноша в потертом костюме, прогулочный катер
отходил от мола, длинного, светлого и прозрачного, похожего на креветку на
солнце.

- Я никого не вижу, - сказала она.

- Теперь он уже прошел.

- Кто? Коллеони?

- Нет, мальчишка.

- А, вот этот паренек, - сказала Айда, возвращаясь к стойке и к своему
портвейну.

- Пари держу, что он сейчас здорово озабочен.

- Такой мальчишка не должен был бы вмешиваться в подобные дела, -
сказала Айда. - Если бы он был моим сыном, уж я бы выбила из него дурь" -
И она хотела уже забыть о мальчике, переключить свое внимание, отвести
свою мысль в сторону, словно ковш большого стального экскаватора, но вдруг
вспомнила; лицо в баре, замеченное за плечом Фреда, звук разбитого
стекла... "Этот джентльмен заплатит"... У нее была великолепная память. -
Вы когда-нибудь встречали этого Колли Киббера? - спросила она.

- Не приходилось, - ответил бармен.

- Странный это случай с его смертью. Наверно, об этом много болтали.

- Я ничего не слышал, - сказал бармен. - Он был не из Брайтона. Никто
не знал его здесь в округе. Он был чужой.

Чужой - она не понимала смысла этого слова: на свете не было места, где
она чувствовала бы себя чужой. Вертя в пальцах рюмку с остатками дешевого
портвейна, она, ни к кому не обращаясь, заметила:

- Жизнь - хорошая штука.

Все вокруг было ей близко и понятно: зеркало с рекламой за спиной
бармена посылало ей ее собственное изображение; девушки со смехом шли
через набережную с пляжа; на пароходе, уходящем в Булонь, звучал гонг -
жизнь была хороша. Только мрак, в котором двигался Малыш, уходя из
пансиона Билли, возвращаясь обратно в пансион Билли, был ей чужд; она не
испытывала жалости к тому, чего не могла понять.

- Ну, мне пора, - сказала она.

Ей было еще рано, но она хотела получить ответ на некоторые вопросы,
прежде чем придет мистер Коркери. Она обратилась к первой попавшейся
официантке со словами:

- Это вам здесь так повезло?

- Не знаю, в чем, - холодно ответила официантка.

- Я думала, вы нашли карточку... карточку Колли Киббера.

- А, так это вон та, - презрительно сказала официантка, вскинув
напудренный острый подбородок.

Айда пересела за другой столик.

- Ко мне сюда должен прийти приятель, - сказала она. - Мне надо
подождать его, но я попробую что-нибудь выбрать. Картофельный пирог с
мясом хороший?

- С виду он чудесный.

- Вкусный и подрумяненный сверху?

- Он просто картинка.

- Как вас зовут, милочка?

- Роз.

- Так, значит, это вам посчастливилось найти карточку?

- Это они вам сказали? - спросила Роз. - Они не могут мне этого
простить. Считают, что я не заслужила такого счастья на второй день
работы.

- На второй день? Ну, тогда вам действительно повезло. Этот день вы
вовек не забудете.

- Конечно, - сказала Роз, - я всегда буду помнить его.

- Мне не следует задерживать вас разговорами.

- Пожалуйста, если вам угодно. Только сделайте вид, будто вы что-то
заказываете. Сейчас мне больше некого обслуживать, а я прямо с ног валюсь
из-за этих подносов.

- Вам не нравится ваша работа?

- Нет, почему же? - быстро возразила Роз. - Место хорошее. Я бы не
променяла его ни на что другое. Я не хотела бы служить в гостинице или у
Чессмана, даже если бы мне платили вдвое больше, чем здесь. Здесь так
красиво, - сказала она, глядя на пустыню выкрашенных в зеленый цвет
столов, на бледно-желтые нарциссы, на бумажные салфетки, на бутылочки с
соусом.

- Вы здешняя?

- Я всегда жила здесь... всю жизнь, - ответила Роз. - На Нелсон-Плейс.
Эта работа для меня выгодна, потому что мы здесь и ночуем. Нас только трое
в комнате, и у нас два зеркала.

- Сколько вам лет?

Роз доверчиво наклонилась к Айде через стол.

- Шестнадцать, - ответила она. - Я от них это скрываю. Говорю, что мне
семнадцать. Они бы сказали, что я слишком молодая, если бы узнали.
Отослали бы меня... - Она запнулась и долго не могла выговорить этого
мрачного слова. - Домой.

- Вы, наверное, обрадовались, - сказала Айда, - когда нашли эту
карточку.

- Ну конечно!

- Как вы думаете, милочка, могу я здесь выпить стакан крепкого пива?

- Придется послать за ним, - ответила Роз. - Если вы дадите мне
деньги...

Айда раскрыла свой кошелек.

- Наверное, вы никогда не забудете этого маленького человечка.

- Да ведь он был не такой уж... - начала Роз и вдруг запнулась,
устремив взгляд в окно кафе Сноу, через набережную на мол.

- Он был не такой уж?.. - повторила Айда. - Что вы хотели сказать?

- Не помню, - ответила Роз.

- Я вас спросила, забудете ли вы когда-нибудь этого маленького
человечка?

- Вылетело из головы, - сказала Роз. - Я пойду вам за пивом. Неужели он
стоит столько... стакан крепкого пива? - спросила она, взяв со стола две
монеты по шиллингу.

- Одна из них вам, милочка, - ответила Айда. - Я любопытная. Ничего не
могу с собой поделать. Такой уж у меня характер. Скажите, как он выглядел?

- Не знаю. Не могу вспомнить. У меня совсем нет памяти на лица.

- Конечно, милочка, а то бы вы его окликнули. Вы ведь, наверное, видели
его фото в газетах.

- Я и сама знаю, что глупо поступила.

Она стояла бледная и решительная, с виноватым видом, затаив дыхание.

- Тогда вы получили бы десять фунтов, а не десять шиллингов.

- Я пойду вам за пивом.

- Пожалуй, я лучше подожду. Пускай за пиво заплатит тот джентльмен,
который угощает меня завтраком. - Айда взяла обратно обе монеты, и глаза
Роз проследили за ними до сумочки, куда она их спрятала. - Деньги целее
будут, - тихо сказала Айда, внимательно разглядывая худое лицо, большой
рот, слишком далеко расставленные глаза, бледность, несформировавшуюся
фигуру, и, вдруг снова став шумной и веселой, она помахала рукой и громко
позвала: - Фил Коркери, фил Коркери!

Коркери был одет в блейзер с какой-то эмблемой на кармане и в рубашку с
крахмальным воротничком. Он выглядел так, как будто нуждался в
дополнительном питании, как будто был изнурен страстями, удовлетворить
которые у него не хватало мужества.

- Не хмурься, Фил. Что ты будешь есть?

- Бифштекс и почки, - мрачно сказал Коркери. - Девушка, мы хотим
выпить.

- За пивом придется послать.

- Хорошо, тогда принесите две большие бутылки.

Когда Роз вернулась, Айда представила ее Коркери.

- Это та девушка, которой так повезло. Она нашла карточку.

Роз попятилась, но Айда задержала ее, цепко ухватившись за рукав
черного бумажного платья.

- А много он ел? - спросила Айда.

- Я ничего не помню, - ответила Роз, - право, ничего.

Их лица, слегка раскрасневшиеся от теплого летнего солнца, казались ей
светофорами, предупреждающими об опасности.

- Как он выглядел? Было похоже, что он скоро умрет? - спросила Айда.

- Как я могу это сказать? - ответила Роз.

- Ведь вы, наверное, разговаривали с ним?

- Я с ним не разговаривала. Я совсем замоталась. Я только сунула ему
пиво Басе и булочку с колбасой и больше его не видела.

Она вырвала из руки Айды свой рукав и убежала.

- Не много ты от нее узнаешь, - сказал Коркери.

- Ну нет, я узнала даже больше, чем надеялась.

- И что же тут странного?

- Как раз то, что сказала эта девушка.

- Немного она сказала.

- Она сказала достаточно. Я всегда чувствовала, что здесь что-то не
так. Видишь ли, он говорил мне в такси, что умирает, и на минуту я ему
поверила: меня прямо трясло, пока он не признался, что это выдумки.

- Да он же в самом деле умирал.

- На он имел в виду не такую смерть. Я это нутром чувствую.

- Как бы то ни было, установлено, что он умер своею смертью. И я не