идти на зону, - запачкался в чем-то. Ладно, не об этом сегодня речь... -
Зелинский повернулся к Савелию и спросил, словно сам забыл: - Как его
фамилия?
как-то беседовал... На "рабочку" пойдете, или сюда привести? Зелинский
бросил взгляд на Савелия и пожал плечами.
спросил он, повернувшись к Савелию.
основной корпус, как в нос ударил знакомый тошнотворный запах прогорклого
человеческого пота и кислых щей - запах, какой бывает только в тюрьмах.
прошло столько лет, а все было словно вчера! Ему почудилось, что сейчас он
снова окажется в переполненной камере, где на скопившийся табачный дым
можно, казалось, спокойно положить топор и он будет висеть в воздухе,
освещаемый вечно горящей тусклой лампочкой.
уголках все мерзкое, отвратительное, даже не пытаясь стереть все это из
своих глубин? Хотя, если хорошо подумать, это и правильно, потому что
человек должен помнить не только хорошее, но и плохое. Иначе и быть не
должно.
камеру, в которой меня здесь держали?
нечто такое, что ему расхотелось развивать эту тему. Он взглянул на
полковника: - Это возможно?
воскликнул тот. - Да, по недоразумению... - не вдаваясь в подробности,
ответил за Савелия Зелинский.
Савелий.
каждые пятнадцатьдвадцать метров перегороженным металлическими решетчатыми
воротами, по которым прапорщик, сопровождавший их группу, проводил длинным
металлическим прутом, предупреждая конвоиров, ведущих навстречу
подследственных. Делал это он привычно, автоматически.
глазок-то рассмотришь? - Затем взял под руку Зелинского и стал что-то ему
нашептывать.
открытую "кормушку".
кто-то.
По шконке! - Взрыв смеха потряс стены камеры.
мужики! Это же Бешеный! Любопытная толпа расступилась и пропустила вперед
парня внушительных размеров, в котором Савелий сразу же узнал Никиту,
телохранителя Лещи-Шкафа.
что, вдвоем со своим шефом здесь загораешь? - спросил он в надежде, что
Леше все же не удалось отвертеться от тюрьмы.
будет: у него все схвачено, за все уплачено.
пояснил Никита. - Зарвался я чуток, вот и отдыхаю! - Это он проговорил с
такой кислой миной, что все вокруг рассмеялись, но Никита вдруг саданул
ближайшего весельчака по уху, и тот тут же "выпал в осадок". Смех
мгновенно оборвался, а Никита, словно ничего не произошло, спокойно
продолжил разговор:
правилами, хотел сказать, что разговаривать с подследственными не
положено, но Зелинский предупредительно дернул его за локоть.
вздохнул. - Он там же живет? - Там же, куда он денется. - А Лолита так и
тащит свою "Викторию"? - О, у Лолиты сейчас несколько таких клубов, а один
даже где-то за границей! - Никита проговорил это настолько уважительно,
что было видно: Лолиту он ценит гораздо больше, чем своего Хозяина.
Впрочем, вполне вероятно, здесь имело место совсем другое чувство. -
Послушай, а ты-то чего здесь делаешь? Неужели тоже загремел?
Савелий. - Из нашей "хаты", что ли? - А черт их знает! Менты, что привели
меня, стоят у другой "хаты" и что-то выясняют... Все, идут! Пока! - быстро
прошептал он и тут же захлопнул "кормушку".
его слова, грозно прикрикнул:
смотрите за ним? - Он так вошел в роль, что даже полковник встрепенулся,
но тут увидел смеющиеся глаза прокурора и тоже подыграл:
прошептал Зелинский. - Ведите нас на кухню...
кухни. Выгнав посторонних, полковник приказал пригласить Мартиросова к
прокурору, а сам тут же предупредительно вышел, чтобы не мешать. Прапорщик
лихо откозырял и буквально через минуту ввел осужденного.
шестая, часть вторая, два с половиной года строгого режима! - привычно
отрапортовал тот и вопросительно уставился на двух штатских. - "Баклан",
значит? - усмехнулся Савелий. - О, начальник "по фене ботает"? - хмыкнул
тот и было непонятно, с одобрением или с сарказмом.
сам, - кивнул Зелинский в сторону Савелия.
Мартиросов уставился на Зелинского.
кое-чем обязан?
- с горячностью подтвердил Мартиросов, - Чем могу вам помочь?
подтвердил Савелий. - Мы сейчас готовим праздничный стенд к юбилейной
дате, и у нас возникло затруднение с вашим дядей, генералом Рассказовым...
Мартиросов брезгливо сплюнул. Его первоначальное напряжение спало, едва
только он услышал, что ему ничего не угрожает. - Не мог подождать, чтобы
меня отсюда вытащить!
не "сдернул", как вы выразились, за границу, а пропал там без вести. Это
заслуженный генерал и, судя по всему, враги убрали его! - не без пафоса,
но с большим усилием врал Савелий.
Савелия: как бы там ни было, всегда приятно слышать, когда так высоко
ценят твоих родственников.
фотографии... - Савелий говорил так, что вряд ли нашелся бы человек,
который мог усомниться в его искренности.
то и Март не откажет в содействии. Есть у меня его фотография. Кстати, в
мундире, при всех наградах... он мне подарил ее в день моего
шестнадцатилетия.
с Зелинским.
не верила, что у меня родной дядюшка - генерал.
нахмурился Зелинский.
личных вещах осужденного? Конечно, же нет! Фотография хранится у
отрядного, капитана Селиверстова. - Он хитро уставился на Зелинского,
довольный тем, что смог за глаза польстить своему непосредственному
начальнику, от которого многое зависело здесь, в местах лишения свободы.
Если с возвратом, то без проблем. - Благодарю! - Савелий взглянул на
Зелинского. - Разрешите? - Он вытащил из кармана пачку "Явы".
этого разрешил передать осужденному.
Флинт Эрик
Акунин Борис
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Шилова Юлия