контакта с Президентом они землю с небесами перевернут, но отыщут опасного
абонента. Теперь я по собственной глупости доказал им, что располагаю
уликовой информацией о заговоре и готовящемся покушении. Теперь им оставлять
меня в живых просто невозможно.
Президента вместе со мной, или я с Президентом - их" - стала еще более
актуальна. Бежать мне невозможно. После моей из больницы - в руки любимых
"родственников" - выписки в игру в полную силу вступит молчавшая до сих пор
Контора. Для нее пропажа без вести Резидента равна расформированию. Отсюда
заговорщики, опираясь на закон сохранения Тайны, смогут совершенно
официально задействовать для моих розысков и поимки любые силы, вплоть до
участкового милиционера на острове Врангель, без боязни засветить свою
заговорщическую деятельность. Самое печальное, что вычислять меня,
вступившего в борьбу за сохранение государственного порядка, по заказу
затесавшихся в их ряды предателей будут честные "конторщики"! Вот такая
путаная комбинация получается. Я один против заговорщиков, против Конторы,
против негласно подчиненных ей через верхних кураторов милиции,
Безопасности, армии. Все против меня, я один, и лишь из-за того, что
случайно узнал то, что другие не знают, - за безопасность государства. Я и
еще, может быть, Президент, к которому я никак не могу подобраться.
единственный способен развернуть Безопасность, милицию, армию, Контору и
другие силовые структуры государства с моей загнанной в угол личности на
действительно опасных бунтовщиков. Он единственный способен гарантировать
мне спасение.
наступление. И вовсе даже не из патриотических соображений или
приверженности к правящей ныне власти. Хотя бы из элементарного чувства
самосохранения.
от немедленного контакта с Президентом. К нему мне в изменившихся условиях
не подобраться. Этот орешек не по моим зубам. Именно там меня с наибольшей
вероятностью ждут заговорщики. Именно там я сгорю раньше, чем успею сказать
хоть одно полезное слово. Стоит ли переть нахрапом на превосходящего по
численности, окопавшегося в землю по самые брови противника? Стоит ли
овчинка выделки? Я Думаю, нет. Признаем честно: лобовая атака не удалась,
пора приступать к осаде.
балочки, овражка, по которым можно добраться до неприступных стен? Нет ли в
той стенке еле заметной трещинки, за которую можно зацепиться? В моем случае
топография - это люди. Люди, окружающие Президента.
посредством знакомства с конюхами и подпасками нельзя. Они в высокие
кабинеты не вхожи. А если вхожи, то под присмотром челяди, следящей, чтобы
чего ценного со стола не пропало.
соратники, а в жизни - злейшие конкуренты. Фигуры, равные Президенту в
борьбе за Президента, помогать не будут. У них свои далеко идущие планы.
Знаем, Шекспира почитывали. Уверен, где-то в тех кругах измена и притаилась.
Тесноват стал кому-то пиджак сподвижника, захотелось президентский
примерить.
доверяет. А я не могу. Охрана - первое, подходы к чему будут блокированы
заговорщиками. Это если они сами в измене не участвуют. Охрана - лакомый
кусочек для любых бунтовщиков. Уверен: сидит среди телохранителей
пара-тройка если не прямых перевертышей, то осведомителей точно!
вхожими в президентские покои, но недостаточно, чтобы надеяться обжить их на
правах Хозяина. Ценят недавно приобретенное благополучие своих кресел.
Сочувствуют Первому, благодаря которому в эти кресла уселись. Но не
настолько, чтобы бросаться в открытую свару. Однако понимают, что со сменой
Хозяина грядет перетряска кресел - Новый придет со своим окружением,
безжалостной метлой вычищая старую команду. Можно ждать от них помощи?
Наверное. По крайней мере чинить активных препятствий они не будут, может
так статься, что и нужную весточку по назначению переправят. Могут среди них
встретиться заговорщики? Конечно. Но не много. Слишком низкого полета
птички. Слишком мало от них зависит, чтобы широко вовлекать их в интригу
заговора.
пониже Президента свдит, с улицы не войдешь и за здорово живешь помощи не
попросишь. У помощников своих помощников, что посетителей и почту
сепарируют, пруд пруди. Если по всем ходить - жизни не хватит. Кроме того,
их не могут оставить без самого пристального внимания заговорщики.
составит. При всей ограниченности "вертушек" их все же не так мало" чтобы к
какой-нибудь не прорваться. Но боюсь, как только помощник поднимет трубку
правительственного аппарата, к параллельным наушникам прилипнут еще
несколько непраздно любопытствующих ушей.
ближняя, связь. Наследие былых времен, когда чем больше аппаратов было
установлено в кабинете, тем чиновное считался его Хозяин. Соединяет она
только несколько десятков телефонов в двух-трех зданиях и используется
редко, если вообще используется. Ее бы и можно было задействовать для моих
целей,
подключении к одной из правительственных линий я не мог. Все они, если не
носили погоны Безопасности, давали подписки о неразглашении и обязаны были
докладывать по инстанции о любых не укладывающихся в рамки семейных
контактах. Лишние тревоги мнэ были ни к чему. Другое дело - заслуженные
пенсионеры. Расписки они тоже давали, но те расписки и те страхи были вчера,
а склероз - сегодня. Возможно, они подзабыли, что следует за разглашение
государственной тайны. К тому же пятнадцатилетний приговор, когда жить
осталось от силы три-четыре года, устрашает мало.
представлялся я, демонстрируя изобретенное мной накануне удостоверение.
Хорошо, что меня в свое время научили с помощью куска резины, чернил и клея
рисовать любые, вплоть до гербовых, печати. Уроки пошли впрок.
подполковничьи погоны, мою обаятельную улыбку, мой недвусмысленно раздутый
портфель.
говорил я, вытаскивая из портфеля бутылку коньяка и набор закуски. - Музей
наш небольшой, закрытый, не очень богатый, но ветеранов связи мы стараемся
не забывать. Вот прошу получить и расписаться.
праздника...
Поздравить от лица, так сказать, командования...
коньячка и внимания ветеран, пытаясь удержать внимание нежданного гостя,
пускался в воспоминания о своих трудовых подвигах. А подвиги эти по большей
части были на ниве восстановления правительственной связи. А
правительственная связь вела в одноименные кабинеты.
устанавливал связь самому... Ну, вы меня понимаете. Я несу аппарат и вижу...
Его...
экспозицию...
правительственной телефонизации. Я узнал марки десятков аппаратов,
коммутаторов, коробок, кабелей. Я узнал места подводов и залегания этих
самых кабелей. Зря ветераны вдавались в такие подробности. Кабельные
магистрали - не телефонные микрофоны, они с течением времени не устаревают,
они действуют и поныне.
осведомленностью. Мы обязательно используем ваши воспоминания в готовящейся
к изданию исторической энциклопедии военного связиста.
легко разбалтывали то, что за семью замками хранилось в сейфах Безопасности.
И стоила эта информация всего ничего - бутылку коньяка в придачу с
продуктовым набором и человеческим вниманием.
диггера, который, в отличие от своих светлых сотоварищей, не любил
рекламировать свою деятельность. Лично с ним я не встречался. Просто однажды
он в своей двери нашел записку от незнакомца, который просил его оказать
консультационную помощь в одном, связанном с подземельями столицы, деле.
Возможно, диггер и не обратил бы на записку внимания, если бы в ней не
предлагалось спуститься к почтовому ящику и вытащить из него аванс за
будущие услуги. В почтовом ящике, в конверте, были сложены стопкой пятьсот
долларов. Пятьсот долларов задатка, который необязательно было возвращать
даже в случае отказа.
интересовали тайны исторических катакомб, его интересовали затерянные там
двадцатью поколениями горожан "цацки". Он не брезговал выдирать золотые
Корнев Павел
Корнев Павел
Акунин Борис
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Громыко Ольга