Чтение 18–й страницы книги ~Знак четырех~

хитроумные объяснения, отбрасывая прочь более простые и
естественные, находившиеся под рукой. Но, с другой стороны, я
сам был очевидцем происшедшего, своими ушами слышал доводы
Холмса. Проследив в который раз с самого начала всю длинную
цепь странные событий, многие из которых сами по себе могли бы
показаться пустяком, я должен был признать, что если Холмс и
заблуждается, то истина все равно лежит где-то в области
удивительного и маловероятного.

В три часа пополудни послышалось резкое звяканье
колокольчика, в прихожей раздался чей-то властный голос, и, к
моему удивлению, в комнату вошел не кто иной, как мистер Этелни
Джонс собственной персоной. Но как не походил он сегодня на
того высокомерного и бесцеремонного поборника здравого смысла,
который с таким непререкаемым апломбом взялся расследовать
норвудскую трагедию! Лицо у него было понурое, весь он как-то
обмяк, а в его осанке появилось даже что-то просительное.

-- Добрый день, сэр, добрый день, -- проговорил он. --
Мистера Холмса, как я вижу, нет дома?

-- Нет. И я не знаю, когда он придет. Но, может быть, вы
подождете его? Садитесь в это кресло. Вот вам сигары.

-- Благодарю вас. Я и правда подожду, -- сказал он,
вытирая лицо красным, в клетку носовым платком.

-- Виски с содовой хотите?

-- Э-э, полстакана. Слишком жаркая стоит погода для
сентября. К тому же нет конца всяким волнениям. Вы ведь знаете
мою норвудскую версию?

-- Помню, вы излагали ее.

-- Ну вот, я был вынужден ее пересмотреть. Я так ловко
подвел сеть под мистера Шолто, так крепко ее затянул, и вдруг
-- бац! -- в сети оказалась дырка, и он ушел. У него
неоспоримое алиби. С той минуты, как за ним захлопнулась дверь
комнаты брата, его видели то здесь, то там, словом, он ни на
одну секунду не оставался один. И не мог поэтому ни влезть на
крышу, ни проникнуть на чердак сквозь слуховое окно. Это очень
темное дело, и мой профессиональный престиж поставлен на карту.
Я был бы очень рад небольшой помощи.

-- Все мы нуждаемся иногда в помощи, -- заметил я.

-- Ваш друг мистер Шерлок Холмс -- выдающаяся личность,
сэр, -- сказал он доверительно осипшим голосом. -- Он человек,
не знающий поражений. Мне-то известно, в скольких делах
участвовал этот молодой человек, и всегда ему удавалось
докопаться до истины. Он несколько непоследователен в своих
методах и, пожалуй, чересчур торопится делать выводы, но
вообще, я думаю, он мог бы стать самым выдающимся сыщиком
Скотленд-Ярда, и готов заявить это кому угодно. Сегодня утром я
получил от него телеграмму, из которой ясно, что у него есть
свежие факты по этому делу. Вот телеграмма.

Он вынул ее из кармана и протянул мне. Она была послана в
двенадцать часов из Поплара. "Немедленно идите на Бейкер-стрит,
-- писал Холмс. -- Если я не успею вернуться, подождите меня.
Следую по пятам норвудской парочки. Если хотите участвовать в
финише, можете присоединиться к нам".

-- Хорошие новости! Значит, Холмс опять напал на их след,
-- сказал я.

-- Ага, значит, и он допустил промах! -- воскликнуло явным
удовольствием Джонс. -- Даже лучшим из нас свойственно
ошибаться. Конечно, эта телеграмма может оказаться ложной
тревогой, но мой долг инспектора Скотленд-Ярда не упускать ни
одного шанса. Я слышу шаги. Возможно, это Холмс.

На лестнице послышалось тяжелое шарканье ног, сильное
пыхтение и кашель, как будто шел человек, для которого дышать
было непосильным трудом. Один или два раза он останавливался.
Но вот наконец он подошел к нашей двери и отворил ее. Его
внешность вполне соответствовала звукам, которые доносились до
нас. Это был мужчина преклонных лет в одежде моряка -- старый
бушлат был застегнут до подбородка. Спина у него была согнута,
колени дрожали, а дыхание было затрудненное и болезненное, как
у астматика. Он стоял, опершись на толстую дубовую палку, и его
плечи тяжело поднимались, набирая в легкие непослушный воздух.
На шее у него был цветной платок, лица, обрамленного длинными
седыми бакенбардами, почти не было видно, только светились
из-под белых мохнатых бровей темные умные глаза. В общем, он
произвел на меня впечатление почтенного старого моряка,
впавшего на склоне лет в бедность.

-- Чем можем вам служить, папаша? -- спросил я.

Он обвел комнату медленным взглядом старика.

-- Мистер Шерлок Холмс дома? -- спросил он.

-- Нет. Но я его заменяю. Вы можете рассказать мне все,
что хотели рассказать ему.

-- А я хочу видеть самого Шерлока Холмса, -- упрямо
повторил старик.

-- Но я же вам говорю, что я его заменяю. Вы пришли по
поводу катера Смита, конечно?

-- Да, я знаю, где он. Еще я знаю, где люди, которых он
ищет. Знаю, где сокровища. Я все знаю!

-- Расскажите мне; это все равно, что рассказать Холмсу.

-- Нет, я должен рассказать только ему самому, -- твердил
наш гость со стариковским упрямством и раздражительностью.

-- Тогда подождите его.

-- Не хочу ждать. Не хочу даром терять день ни ради кого.
Если мистера Холмса нет, пусть себе все узнает сам. А вам я
ничего не скажу, больно мне ваши физиономии не нравятся.

Он поковылял к двери, но Джонс обогнал его.

-- Подожди, приятель, -- сказал он. -- У тебя есть важные
сведения, и ты не уйдешь отсюда. Придется тебе подождать,
хочешь ты или нет, нашего друга Холмса.

Старик, рванулся к двери, но Этелни Джонс заслонил ее
своей широкой спиной, и старик понял, что сопротивление
бесполезно.

-- Хорошенькое обращение с гостем, -- сказал он, стуча
палкой. -- Я пришел сюда, чтобы поговорить с мистером Холмсом.
А вы двое набросились на меня, хотя я вас знать не знаю.
Хорошенькое обращение с человеком!

-- Вам не сделают ничего плохого, -- сказал я. -- Садитесь
сюда на диван и подождите. Холмс очень скоро вернется.

Он мрачно подошел к дивану и сел, подперев ладонями свою
большую голову. Мы с Джонсом снова взяли наши сигары и
продолжили разговор.

Вдруг голос Холмса оборвал нас на полуслове:

-- Могли бы предложить сигару и мне.

Мы так и подпрыгнули в креслах. Прямо перед нами сидел
Холмс и довольно улыбался.

-- Холмс! -- воскликнул я. -- Вы здесь? А где же старик?

-- Вот он, -- ответил Холмс, протягивая в руке копну белых
волос. --- Вот он весь -- бакенбарды, парик, брови. Я знал, что
мой маскарад удачен, но не предполагал, что он выдержит такое
испытание.

-- Вот это класс! -- с искренним восхищением воскликнул
Джонс. -- Из вас вышел бы отличный актер, первосортный! Вы
кашляете точь-в-точь как постоялец работного дома. А за ваши
дрожащие колени можно дать десять фунтов в неделю. Мне, правда,
показался знакомым блеск глаз. Но уйти вы все-таки от нас не
смогли.

-- Я работал в этом маскарадном костюме весь день, --
сказал он, зажигая сигару. -- Видите ли, преступный мир уже
довольно хорошо знает меня, особенно после того, как мой друг,
сидящий здесь, взялся за перо. Так что я теперь могу появляться
на передовых позициях только в переодетом виде. Вы получили мою
телеграмму?

-- Да, поэтому-то я здесь.

-- Как подвигается ваша версия?

-- Лопнула. Мне пришлось отпустить двух моих пленников, а
против остальных двух нет ни одной улики.

-- Не расстраивайтесь. Мы вам дадим парочку других взамен.
Я только прошу вас на время целиком подчиняться мне,
действовать по выработанному мной плану. Согласны? Конечно, вся
заслуга в этом деле будет официально признана за вами.

-- Согласен, если вы поможете мне взять этих двоих.

-- Тогда, во-первых, мне необходима быстроходная посудина
-- полицейский моторный катер. К семи часам у Вестминстерского
причала.

-- Будет сделано. Там всегда дежурит полицейская лодка.
Но, пожалуй, мне лучше пойти через дорогу и позвонить для
верности.

-- Затем два полицейских посильнее на случай
сопротивления.

-- В катере всегда есть два или три человека.

-- Когда мы их возьмем, у нас в руках окажутся сокровища.
Я думаю, мой друг будет очень рад доставить сундучок одной
молодой леди, которой по праву принадлежит половина. Пусть она