Чтение 18–й страницы книги ~Загадка Эндхауза~

ять?

- Потрясение, вызванное смертью кузины.

- Ой ли? Оно, конечно, развязало ей язык. Однако перемена могла нас-
тупить и раньше. Что же еще могло ее вызвать?

- Ума не приложу.

- А вы подумайте. Пошевелите мозгами.

- Право же...

- Когда, по-вашему, мы с вами наблюдали ее в последний раз?

- Пожалуй, за обедом.

- Вот именно. Потом мы видели лишь, как она встречала гостей, занима-
ла их разговором - словом, играла вполне официальную роль. А что было в
конце обеда?

- Она пошла звонить, - вспомнил я, подумав.

- Ну, слава Богу! Вот наконец-то. Она пошла звонить и долго от-
сутствовала. Не меньше двадцати минут. Для телефонного разговора совсем
немало. С кем она говорила? О чем? Был ли это действительно телефонный
разговор? Нам с вами просто необходимо выяснить, что произошло за эти
двадцать минут. Ибо я убежден, что именно здесь находится ключ к разгад-
ке.

- Да полно вам!

- Ну да, ну да. Я с самого начала говорил, что мадемуазель что-то
скрывает. По ее мнению, это не связано с убийством, но мне, Эркюлю Пуа-
ро, видней. Здесь обязательно должна быть связь. Ведь с самого начала я
чувствовал отсутствие какого-то звена. Будь оно на месте, мне все было
бы ясно. А раз уж мне не ясно - ну что ж - значит, отсутствующее звено и
есть ключ к тайне. Не сомневаюсь, что я прав. Я должен получить ответ на
те три вопроса.

И тогда... тогда уж я начну понимать.

- Ну ладно, - сказал я, потягиваясь. - Мне просто необходимо помыться
и побриться.

Приняв ванну и переодевшись, я сразу почувствовал себя лучше. Перес-
тало ныть уставшее, затекшее за ночь тело. Подходя к столу, я ощутил,
что чашка горячего кофе приведет меня в нормальное состояние.

Я заглянул в газету, но в ней не было ничего, если не считать сообще-
ния о смерти Майкла Сетона. Теперь уже не оставалось никаких сомнений в
том, что отважный пилот погиб. Мне пришло в голову, что завтра, может
быть, на газетных листках замелькают новые заголовки:

"Загадочная трагедия. Девушка, убитая во время фейерверка". Что-ни-
будь в этом роде.

Как только я позавтракал, к моему столику подошла Фредерика Раис. На
ней было простенькое платье из черного марокена с белым гофрированным
воротничком.

Она казалась еще красивее, чем всегда.

- Мне нужно повидать мосье Пуаро, капитан Гастингс. Он уже встал, не
знаете?

- Он сейчас в гостиной, - ответил я. - Пойдемте, я вас провожу.

- Благодарю.

- Надеюсь, - заговорил я, когда мы вышли из столовой, - вы не слишком
плохо спали?

- Это было ужасно, - произнесла она задумчиво. - Но я ведь ее не зна-
ла, бедняжку. Иное дело, если бы это случилось с Ник.

- Вы никогда с ней прежде не встречались?

- Один раз... в Скарборо. Ник приводила ее к ленчу.

- Ужасный удар для родителей, - заметил я.

- Да, страшный.

Но ее голос прозвучал без всякого выражения. Я подумал, что она, на-
верно, просто эгоистка. Все, что ее не касалось, было для нее не очень
реально.

Пуаро уже позавтракал и читал утреннюю газету. Он встал и приветство-
вал Фредерику с присущей ему галльской учтивостью.

- Мадам, - проговорил он. - Я в восторге!

И пододвинул ей кресло.

Она поблагодарила его едва заметной улыбкой и села. Сидела она очень
прямо, облокотившись на ручки кресла и глядя перед собой. Она не торопи-
лась начать разговор. В ее спокойствии и отрешенности было что-то пугаю-
щее.

- Мосье Пуаро, - сказала она наконец. - Мне кажется, можно не сомне-
ваться в том, что вчерашняя печальная история связана с тем, о чем мы с
вами говорили. То есть... что в самом деле убить хотели Ник.

- Я бы сказал, что это бесспорно, мадам.

Фредерика слегка нахмурилась.

- Ник словно заколдовали, - сказала она.

Что-то странное почудилось мне в ее голосе.

- Говорят, людям выпадает до поры до времени счастливая полоса, - за-
метил Пуаро.

- Возможно. Во всяком случае, судьбе противиться не стоит.

Теперь в ее голосе звучала только усталость. После небольшой паузы
она опять заговорила:

- Я должна попросить у вас прощения, мосье Пуаро. У вас и у Ник. До
вчерашнего вечера я вам не верила. Я не могла себе представить, что
опасность так серьезна.

- В самом деле, мадам?

- Теперь я понимаю, что все должно быть тщательно расследовано. Я до-
гадываюсь, что и ближайшие друзья Ник тоже окажутся под подозрением.
Смешно, конечно, но ничего не поделаешь. Я ведь права, мосье Пуаро?

- Вы очень умны, мадам.

- На днях вы спрашивали меня о Тэвистоке. Поскольку рано или поздно
вы сами выясните правду, скрывать ее бесполезно. Я не ездила в Тэвисток.

- Вот как, мадам?

- В начале прошлой недели мы с мистером Лазарусом приехали сюда на
автомобиле. Нам не хотелось давать повода для лишних толков, и мы оста-
новились в деревушке, которая называется Шеллакомб.

- Милях в семи отсюда, если не ошибаюсь?

- Да, около того.

- Могу я позволить себе нескромный вопрос, мадам?

- А они существуют... в наше время?

- Вы, может быть, и правы. Как давно вы с мосье Лазарусом стали
друзьями?

- Я встретила его полгода назад.

- И... он вам нравится?

Фредерика пожала плечами.

- Он богат.

- О-ля-ля! - воскликнул Пуаро. - Вы говорите кошмарные вещи.

Его слова, казалось, ее немного позабавили.

- Лучше уж я сама их скажу, чем буду ждать, пока вы скажете за меня.

- А... да, конечно. Позвольте мне еще раз повторить, что вы необыкно-
венно умны, мадам.

- Вы скоро выдадите мне диплом, - заметила Фредерика и встала.

- Так это все, что вы хотели мне сказать, мадам?

- По-моему, да. Я собиралась проведать Ник и отнести ей цветы.

- Вы очень любезны. Благодарю вас за откровенность, мадам.

Она бросила на него испытующий взгляд, как будто хотела что-то доба-
вить, но передумала и вышла из комнаты, слабо улыбнувшись мне, когда я
распахнул перед ней дверь.

- Умна, бесспорно умна, - заметил Пуаро. - Но и Эркюль Пуаро не глуп.

- Что вы имеете в виду?

- Что с ее стороны очень мило тыкать мне в глаза богатством мосье Ла-
заруса.

- Должен признать, что это показалось мне довольно мерзким.

- Мой друг, вы верны себе: ваши чувства столь же справедливы, сколь
неуместны. Ведь в данном случае речь идет вовсе не о хорошем тоне. Коль
скоро у мадам Раис есть преданный дружок, который богат и может обеспе-
чить ее чем угодно, стоит ли ей убивать свою любимую подругу из-за ка-
ких-то жалких грошей?

- О! - сказал я.

- Вот именно! "О"!

- Почему вы позволили ей пойти в лечебницу?

- А при чем тут я? Разве это Эркюль Пуаро мешает мадемуазель Ник ви-
деться с друзьями? Помилуйте! Это все доктора и сиделки. Ох уж эти мне
несносные сиделки! Вечно они носятся с правилами, предписаниями, распо-
ряжениями врача...

- А вдруг они ее пропустят? Если Ник станет настаивать?

- Милый Гастингс, они не пустят никого, кроме меня и вас. Так что да-
вайте-ка поскорей собираться.

Дверь распахнулась, и в гостиную влетел Джордж Челленджер. Его заго-
релое лицо пылало негодованием.

- Послушайте, мосье Пуаро, - заговорил он. - Что это все значит? Зво-
ню в эту проклятую лечебницу. Спрашиваю, как здоровье Ник и когда я смо-
гу с ней повидаться. И вдруг оказывается, доктор не разрешает к ней ни-
кого пускать. В чем дело, хотел бы я знать! Короче, это ваша работа? Или
Ник и в самом деле заболела от потрясения?

- Мосье, уверяю вас, что не я устанавливаю правила для лечебниц. Я бы
никогда не осмелился. А что, если позвонить милейшему доктору - как бишь
его? - ах да, доктору Грэхему?

- Звонил уже. Он говорит, что она чувствует себя именно так, как сле-
довало ожидать, - обычная белиберда. Я-то знаю их штуки: у меня у самого
дядя - врач. Гарлистрит. Нервные болезни. Психоанализ и все прочее. Он
мне рассказывал, как они отшивают родственников и друзей своих пациентов
всякими утешительными словечками. Знаем, как это делается. Я не верю,
что Ник не в состоянии никого видеть. Мне кажется, это ваших рук дело,