средних лет, военный до мозга костей, невероятно довольный собой. А может
быть, он просто недолюбливал итальянцев. Несмотря на то, что Витторио
свободно говорил по-английски, Нейланд отвечал простейшими фразами, повышая
голос, словно обращался к умственно отсталому ребенку. Фонтини-Кристи был
уверен, что Нейланд не вслушивается в то, что ему рассказывают; человек не
может слышать о преследовании, смерти, побеге и ограничиваться банальностями
вроде: "Да что вы говорите?", "Неужели?", "В Генуэзской бухте в декабре,
должно быть, штормит?".
благодарностью старому Норкроссу с Сэвил-роу. Капитан Нейланд его
разочаровал, зато Норкросс выказал чудеса сноровки. Старый портной одел его
с головы до ног в считанные часы.
встречаясь с кем угодно из Пятого управления разведки. Сколько еще предстоит
узнать, понять! Столь многое вне его разумения. Холодно пересказывая события
кошмарной ночи в Кампо-ди-Фьори, нельзя позволить страданию ослепить себя:
рассказывать нужно сдержанно, недоговаривая.
которая уместнее смотрелась бы в старинном аристократическом клубе, нежели в
военном ведомстве. Капитан толкнул тяжелую дверь с медной ручкой, и Витторио
вошел.
обставленном клубе. Два гигантских окна выходили во внутренний двор. Все
здесь было массивным и пышным: портьеры, мебель, лампы и даже трое мужчин за
огромным красного дерева столом посреди комнаты. Двое были в мундирах -
погоны и орденские планки свидетельствовали об их принадлежности к высшим
чинам, неизвестным Фонтини-Кристи. Во внешности человека в штатском было
нечто лукаво-дипломатическое. Впечатление довершали нафабренные усы. Такие
люди появлялись в Кампо-ди-Фьори. Они говорили тихо и веско, как правило,
двусмысленно; они любили неопределенность. Человек в штатском восседал во
главе стола, офицеры сидели по обе стороны от него. У стола стоял один
свободный стул - явно для него.
прибытие депутации послов в королевский дворец. - Синьор Савароне
Фонтини-Кристи из Милана.
не услышал ни слова из его рассказа.
был послом его величества при дворе греческого короля Георга Второго в
Афинах. Слева от меня вице-адмирал Королевского военно-морского флота Хэкет,
справа - бригадный генерал Тиг, из военной разведки.
обстановку, выйдя из-за стола и протянув руку Витторио.
Вам многое пришлось пережить.
Витторио стул и возвращаясь за стол. Остальные тоже сели - Хэкет церемонно,
даже помпезно, Тиг вполне непринужденно. Генерал достал из портфеля
портсигар и протянул его Фонтини-Кристи.
обществе этих людей, он дал бы им понять, что расположен к неофициальной
беседе, чего ему совсем не хотелось. Урок, преподанный ему некогда Савароне.
нашего беспокойства. Греческий груз.
смотрели на него, явно ожидая что-то услышать.
велика моя благодарность. У меня просто нет слов, чтобы выразить вам свою
признательность. Вы спасли мне жизнь - ради этого погибли люди. Что еще могу
сказать?
необычайном грузе, доставленном семейству Фонтини-Кристи монахами
Ксенопского братства.
его спрашивают. Произошла нелепейшая ошибка.
пребывания там мы установили разнообразные связи по всей стране, в том числе
и в религиозных кругах. Ибо, несмотря на все потрясения, церковная иерархия
остается в Греции влиятельной силой.
отношение это имеет ко мне.
устремил пронзительный взгляд на Витторио.
изволили заметить - и, полагаю, справедливо, - мы спасли вам жизнь. Мы
послали своих лучших людей, мы оплатили услуги тысяч корсиканцев, мы
пустились на рискованные маневры с подводной лодкой - которых у нас не
хватает - в штормовом море, в опасной зоне, и активизировали секретный,
практически еще не апробированный воздушный коридор. Только чтобы спасти
вас. - Тиг замолчал, вытащил сигарету изо рта и чуть улыбнулся. - Любая
человеческая жизнь священна, разумеется, но есть пределы расходов,
необходимых для ее продления.
слепо повиновались приказам, располагая лишь самыми скудными сведениями,
пойдя навстречу наиболее авторитетным членам правительства. Мы подвергли
риску жизненно важную агентурную цепь - это решение могло повлечь за собой
множество жертв в самое ближайшее время. Мы понесли существенные расходы! И,
если угодно, еще предстоит выяснить, во что нам обошлась эта операция.
настоятельным просьбам, - сказал посол Энтони Бревурт, каждое его слово было
точно выверено. - Я не сомневался, что, какова бы ни была цена, нам
необходимо вывезти вас из Италии. Говоря совершенно откровенно, синьор
Фонтини-Кристи, дело не в вашей жизни как таковой. Дело в информации,
касающейся Константинской патриархии, которой вы владеете. А теперь, будьте
любезны, укажите нам местонахождение груза. Где ларец?
Никто не проронил ни слова; тишина была напряженной. Они намекнули на то,
что решение принималось на высшем уровне государственной власти, и
Фонтини-Кристи знал, что решение принималось ради него. Но больше он не знал
ничего.
слегка ударил ладонью по столу: хлопок был столь же неожиданным, сколь
резким. - Двое мертвых на территории сортировочной станции Милана. Один из
них священник. Где-то около Баня-Луки, к северу от Триеста, неподалеку от
Монфальконе, то ли в Италии, то ли в Швейцарии, вы встретили этот поезд.
Теперь вы скажете нам где?
Баня-Луке, ни о Триесте. Монфальконе - да, это мне знакомо, но я припоминаю
только одну фразу, смысл которой остался мне совершенно непонятен. Вблизи
Монфальконе должно было что-то произойти. Вот и все. Отец не стал ничего
пояснять. Он сказал только, что я все узнаю после событий в Монфальконе. Не
ранее того.
ослаблял натиска, он готов был взорваться.
сортировочной станции. Об этом писали газеты. Но мне это не показалось
чем-то заслуживающим внимания.
ясно, что его внезапно охватил неподдельный страх, это была не
дипломатическая уловка.
точно проверяя собственные мысли.
заключено соглашение. Соглашение беспрецедентной важности. Между девятым и
шестнадцатым декабря - это даты отбытия поезда из Салоник и его прибытия в
Милан - поезд был встречен, из третьего вагона вынесли большой продуктовый
ящик. Груз был настолько ценным, что маршрут движения поезда готовился по
частям. Существовал единственный план полного маршрута, представлявший собой
совокупность проездных документов, которые находились у одного человека -
ксенопского священника. Эти документы были уничтожены перед тем, как
священник покончил с собой, предварительно убив машиниста. Только он знал,
где надо менять ветки, куда следует доставить груз. Только он и те, кому
предстояло принять этот груз, - Фонтини-Кристи. - Бревурт сделал паузу,
пристально глядя на Витторио. - Таковы факты, сэр, изложенные мне моим
источником из патриархии. Учитывая к тому же усилия, предпринятые моим
правительством, я полагаю, всего этого будет достаточно, чтобы убедить вас
сообщить нам интересующую нас информацию.
Он не сомневался, что все трое считают его обманщиком; надо их разуверить.
Но сначала надо подумать. Итак, вот причина. Неизвестный поезд из Салоник