глупостей, - предупредил полицейский.
беседе.
оживленное движение... О боже, вы сломали мне руку! Отпустите меня,
мерзавец!
управлять ею с помощью страха.
все время.
переставая наблюдать за ее лицом.
Когда она снова открыла их, в них вновь появилось выражение ужаса.
улица, где низкие каменные и деревянные дома перемежались с современными
сооружениями из стекла и бетона. Постройки XIX века конкурировали тут с
современной посредственностью. Эти дома продолжали свою долгую жизнь. На
номера домов Борн стал смотреть где-то в районе 80-х. Для того, чтобы
добраться до нужного, им было необходимо спуститься вниз по улице. Это был
уже новый квартал, почти целиком застроенный старыми трехэтажными домами.
У многих из них даже крыши были из дерева. К каждой двери вели каменные
ступени с железными перилами, а дверные проемы освещались небольшими
фонарями, наподобие тех, которые устанавливались когда-то на конных
экипажах.
воображении. Что-то еще... Очертания домов были похожи, но странно
отличались: разбитые окна, покосившаяся лестница, сломанные перила, а
вокруг много ржавого железа. Это был уже совсем иной Цюрих.
картине, возникшей в его сознании. Он ясно м четко видел жилой дом. Он мог
даже различить краску когда-то красного дерева, похожую на цвет платья
сидевшей за рулем женщины. - Меблированные комнаты... на Степпдекштрассе.
слов, не означавших ничего конкретного, но которые она отнесла на свой
счет.
дом N 37, - произнес он, показывая на пятый дом в ряду. -
Останавливайтесь.
нее ключи зажигания и только после этого позволил ей выйти.
смогли бы сами вести машину.
земле, которого я когда-либо захочу снова увидеть... или иметь с ним дело.
Я не желаю быть свидетелем, или участвовать в полицейском расследовании,
или делать заявления для прессы, или что-нибудь подобное! Я не желаю быть
частью той жизни, которая вас окружает, я не хочу иметь с вами ничего
общего! Я перепугана до смерти... и это будет гарантией, неужели вы этого
не видите? Пожалуйста, отпустите меня!
без него нельзя нанять машину, что меня немного волнует.
Очень скоро кто-то обнаружит ее пропажу у отеля. И описание машины будет
разослано всем полицейским постам.
сказал тот человек в ресторане. Если я буду знать слишком много, вы
прикончите меня.
вас. Пойдемте, - он взял ее за руку, положив вторую руку на перила, чтобы
иметь дополнительную опору при подъеме.
Он не стал нажимать на него, но зато надавил остальные четыре кнопки.
Буквально в течение нескольких секунд дом заполнила какофония голосов на
швейцарско-немецком диалекте, каждый из которых спрашивал, в чем дело и
кто пришел. Но кто-то не спрашивал: он просто-напросто включил
дистанционный замок и дверь отворилась. Борн пропустил Мари вперед,
осторожно подталкивая ее вдоль стены, чего-то ожидая. Постепенно голоса
наверху смолкли. Тишина... Двери квартир закрылись... М. Чернак
располагался на втором этаже в квартире ВС. Борн стал, прихрамывая,
подниматься по лестнице, придерживая женщину за руку. Конечно, она была
права. Было бы значительно лучше, если бы он был один. Но он не мог
отпустить ее: она все еще была ему нужна. Борн изучал дорожные карты в
течение нескольких дней, пока еще находился в Порт-Нойре. Люцерна была не
более чем в часе езды, Борн приблизительно в двух часах или что-то около
этого. Он мог поехать в любом из этих направлений и, оставив Мари в
каком-нибудь уединенном месте, исчезнуть. Это было вопросом времени, и у
него были для этого возможности. Ему был необходим проводник только для
выезда из Цюриха, и эту роль он отводил Мари Сен-Жак. Но прежде чем он
собирался покинуть Цюрих, он хотел кое-что выяснить. Он хотел поговорить с
человеком по имени...
увлекая за собой Мари.
кто-то ответит на звонок изнутри, то скажите, что у вас есть сообщение от
друга из Альпенхауза.
ничего видеть. Я лишь хочу...
вводил Цезарь или, что еще лучше, к Пуническим войнам... Если он или она
скажет что-нибудь в этом роде, то объясните им парой слов, что это
сообщение на словах и должно быть передано только человеку, портрет
которого вам описали.
осведомилась она, замирая от страха.
другой разбирается с ними, и после этого потихоньку отходите от двери.
какой-то странный звук и после этого послышался мужской голос:
пробормотала она.
передать его человеку, портрет которого мне описали.
дверном проеме.
передвигаясь в кресле на колесах. - Убирайтесь отсюда!
закрывая за собой дверь.
соседнюю комнату на время разговора с калекой. Она сделала это без всякого
сопротивления. Безногий Чернак был в панике, его опустошенное лицо было
абсолютно белым, а непричесанные сероватые волосы торчали на шее и
закрывали лоб.
последняя передача будет последней на самом деле. Я не могу больше этого
делать и рисковать! Отправители здесь уже побывали. И ваши
предосторожности не имеют значения, если они уже "побывали здесь". Если
один из них оставит где-нибудь мой адрес, пусть даже по небрежности, то
мне конец!