с Фридманом был. Катастрофа. Пронюхал он про сеструху.
Плакалась мне вчера. Она же девка с мозгами, любовь закрутила
прямо-таки по сценарию фильма для целомудренных деток: чтобы
все на уровне воздыханий и невинных поцелуев, а уж половой акт
- после свадьбы и титров. Крутила динамо - будь-будь! Ну,
Фридман бродил вокруг, облизывался, пылал изнутри... И подарки
ей, и брюлики в уши, на пальчики, и виды на Штаты... А тут
кто-то и стукнул... Привет! Провал спектакля, занавес
стремительно спущен.
его она тоже по-моему, интересовалась... Но хрен чего узнала.
Только однажды по пьянке шепнул ей, что система у него
глухая... Никому не добраться. Думаешь, не ведает он, что его
вынюхивают? Ведает. Одна охрана его чего стоит!
произнес Дробызгалов невпопад, - у меня круглый ноль, а Маринка
тоже не из клана Дукакисов... Так ведь? Я на улицу, ты в зону,
а ей по постелям валяться - все наши перспективы. Но, пока мы
втроем, мы - сила. Вынем из Фридмана брюлики, сделаем все на
уровне, вот и задел. А с заделом... сам понимаешь. Живи и живи.
Ты выйдешь и - фьють в другой город, от нас, милицейских,
подальше, я подскажу - куда... А Маринка с твердой валютой на
руках договорится с каким-нибудь бедным америкашкой, чтобы увез
ее. Выкопает немного из-под камня, вот и замужество. А там -
пара лимонов по минимуму, верь, товарищ! И я могу невесту
купить, и ты...
ты из него вынешь, из Фридмана, кроме дерьма? Ну, вынул даже...
Знаешь, какие разборы начнутся? Тушите свет. От меня и тебя
ничего не останется. Слизь кровавая. Никакая ментовка не
защитит! Никто не защитит! Ни контора, ни армия! Если в
заместители президента только наняться, чтобы за броней и за
автоматами жить... Но туда - невпротык. А если и попадешь,
тогда фридмановские дела вроде без надобности... хе. Там денег
эшелонами прут, причем - без особенного риска.
чего, и тайно изъять? Не вышло и не выйдет. Прижать его?
Попробуй! К нему подойди - шею враз открутят. А если и возьмешь
чего, все вместе с процентами и с душой обратно вытряхнут... Он
же, помимо прочего, наверняка крупным блатным очень в Америке
нужен! Он - их гарант там, база...
задач. Техническую сторону дела беру на себя. А в деле - трое.
Ты, Маринка и я. Три равные доли. Твоя задача - подписать
Маринку. Будет у нее готовность...
Добызгалов.
Можешь ведь?
Учти: покуда вертим это дело, ты на свободе, а я при погонах...
А там - куда кривая вынесет.
примеру, сиганет, туда ему и дорога, скажут. А кто будет
следствие по самоубийству, скажем, вести... это опять-таки я
позабочусь. Короче. Твоя задача - разговор с Маринкой. Пусть
пораскинет мозгами, ей многое виднее.
какие-то бумаги. - Вот, - положил перед Евгением. - Это -
гостевой вызов в город Берлин, фотографии. Оформляешь мне
паспорт. Как гарантию хотя бы. Требование полагаю справедливым.
готово на следующей неделе. Но! Ты мне Фридмана, я тебе
паспорт.
разыгрывал спектакль, вступая якобы в сговор со спекулянтом и
сестрицей его, а ведь кто знает, вдруг и заполучит он эти
бриллианты? И вовсе не для официальной их передачи
неблагодарному руководству.
зрения Фридман вызовет, конечно, скандал, но да и пусть
вызывает, он, Дробызгалов, выкрутится. А Валера вдруг да
переселится в надежный подвал с чугунной дверью, есть этакий в
капитальном одземелье одного из старых домов в районе... И есть
те, кто в подвале мог бы заняться обработкой Фридмана. Народец
- зверье, сволочи отпетые, но, главное, судьбы их от
Дробызгалова зависят, а кроме того, шавки они, приблатненная
мразь, а значит, будут вне подозрений мафии, ибо нити, ведущие
к исчезновению Фридмана, начнут искать разные крестные отцы у
себя же, своих начнут трясти - профессионалов высокого полета и
квалификации.
как бы самому в нем не очутиться, это куда реальнее... А в
теории, конечно, все рисуется здорово, даже если придется
камешки сдать согласно описи. Будет результат, и пытки в
подвале легко спишутся на счет неопознанной группы
рэкетиров-гастролеров, да и кто будет копаться в
подробностях?..
отпускало его уже с год, да, где-то так.
не всю жизнь копилось. А сейчас, когда разобрался он в этой
своей жизни, когда понял ее всю, раздражение и вовсе не
отпускает... Сорок два года. Прожитых бездарно, впустую. Вот
они: школа с армейской буквально дисциплиной, пионерлагеря с их
тупыми идеологическими мероприятиями - взвейтесь-развейтесь;
после - армия: внутренние войска, два года на вышке с
автоматом, зековские "пятерки", "мазы" с решетчатыми каркасами,
сырая казарма, офицерье, хлещущее водку и отсиживающее свои
двадцать пять лет до пенсии по другую сторону забора зоны;
опять-таки идеологические выкрутасы о священном долге, об
охране мирного сна тружеников; дедовщина, караулы, колючая
проволока... Затем Физтех, невозможность устроиться на
нормальную работу из-за пятого своего пункта...
мощным стал тормозом: отказ за отказом.
библиотекаря, то курьера... Хорошо, познакомился с деловыми
людьми, стал их подручным и быстренько нахватался знаний в
университете подпольной жизни. В двадцать девять лет выбился в
крупные цеховики. Чем не занимался: и люстрами пластмассовыми
"а ля хрусталь", и брошками-бабочками, и запонками... К
тридцати двум "набил" свой "лимон". Хороши были брежневские
времена, они и выручили. Денег - только нагнись и собирай. И
схема проста: купи всех и делай, что хочешь. Да, славные годы.
Но и развратили его, затуманили перспективу. Думал, до
бесконечности все так и будет, думал, раз "лимон" в кармане,
значит, шабаш, всюду и все можно, и рыпаться некуда. Живи и
грейся. А что вышло? Сейчас этот "лимон" - бумага. А жизнь -
каждодневное ожидание непредсказуемых перемен. Люди в разброде,
экономика в развале. Идеологический стержень, выдернутый из
общества, превратил его в кисель. У людей открылись глаза на
свой рабский труд за жалкие гроши по ударными фальшивыми
лозунгами, и промышленность начала стопориться. В воздухе
витала угроза гражданской войны, эмиграция нарастала, и Фридман
подумал, что не воспользоваться шансом для спасения собственной
жизни попросту глупо. К тому же ходить в золоте среди дерьма
стало тягостно и скучно. Ему, конечно, было далеко до
партийно-правительственной элиты с ее распределителями,
заграницами и домами отдыха, но жил он не хуже, пусть за все
переплачивал, начиная от колбасы и сигарет и кончая путевками в
райский уголок Дагомыса. Но жить так он уже не хотел.
позитивный смысл каких-либо перемен он абсолютно не верил.
качественный скачок, а... кому прыгать? Семьдесят лет поджилки
Эриксон Стивен
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс