серебряной цепочке, - вероятно, старинной работы. Кулон
представлял собой камень, обрамленной тем же зачерненным
временем серебром; камень, вовсе не сочетавшийся со своей
оправой: крупный, чудесно ограненный рубин, будто
наполненный сгустком искристого, теплого света...
превозмогая сумятицу мыслей, заставил себя все-таки
призадуматься, понимая, что шеф был далек от мыслей о
самоубийстве, а намеревался как раз покончить с ним,
Роландом. По какой только причине?
подразделений СС личным шофером Краузе, он был вызван прямо
на Принц-Альбрехтштрассе, где до того служил в комендатуре,
и тут же завербован гестапо, чей сотрудник разъяснил ему в
мягкой, но, одновременно, и четкой форме, что новый его шеф
- серьезный ученый, чьи секретные научные изыскания жизненно
необходимы Рейху, а потому тайной полиции желательно знать о
всех его высказываниях, слабостях, привычках и контактах,
ибо каждому человеку суждено ошибаться или же заблуждаться в
каких-либо понятиях, но если таковое и допустимо для
безответственных обычных смертных, то совершенно неприемлемо
в отношении лиц государственного значения, способных вольно,
а, может, невольно принести непоправимый ущерб великой
Германии.
сотрудничества был невозможен, равно как и недобросовестные
дальнейшие доносы, а потому оставалось честно исполнять
предписанные ему обязанности осведомителя, которыми он не
тяготился, поскольку в системе Рейха к подобному принуждали
едва ли не каждого немца.
тягостную атмосферу всеобщего страха, безраздельно царившую
в стране.
ненужного свидетеля. Только свидетеля чему? Он же ничего
толком не знал, а о роде деятельности шефа даже не
догадывался, и только сейчас, перетряхивая увесистый желтый
портфель, находит какие-то странные древние рукописи на
непонятном языке, а вот и толстенные блокноты с записями
самого Краузе, более напоминающие пособия по черной магии и,
наконец, вещи с назначением понятным: кинжал почетного члена
СС, еще один кинжал - на этот раз старинный, с золотой,
украшенной каменьями рукоятью; пачки денег: рейхсмарок,
английских фунтов, американских долларов; чистые бланки
всяческих документов и металлическая коробка со множеством
печатей...
либо подальше? Тогда все вопросы, в общем-то, отпадают,
тогда ситуация становится ясной: шефу был необходим
автомобиль и категорически не нужен шофер, тем более, не
такой Краузе и дурак, чтобы доверять Роланду... К тому же,
штандартенфюрер знаком лично с рейхсфюрером, а, вероятно, и
с самим великим вождем, а потому кто ведает, в какие именно
игры он с ними играл?..
офицеру, попавшему, видимо, в те жернова, выбраться из
которых едва ли возможно?..
случившемся, но что произойдет впоследствии? Хитрейшие
ищейки быстренько уяснят, что шеф покушался именно на него,
о чем свидетельствует характер раны и десяток всяческих
мелочей, изменять которые - заранее вешать себе петлю на
шею. Может, конечно, и обойдется, но он-то, Роланд, более
чем уверен, что на протяжении расследования очутится под
замком в жутком подвале, откуда редко кто возвращается
полноценным и жизнерадостным; откуда вообще редко кто
возвращается...
свой цвет. Из ало-лучившегося он стал мертвым, потухше-
черным, словно выгорел изнутри.
кристаллу живую энергию собственной плоти, однако -
напрасно: матовая чернота, подернувшая грани,не ушла; а
каким-то вторым планом сознания открылось, что природа этого
камня - тайная и высокая, попросту не совпадает с его,
Роланда, сущностью, представившейся вдруг ему же самому
крохотно-убогой и никчемной....
неясным чувством, будто заглянул в темень заброшенного
колодца, но сумел управиться с бессмыслицей всяческого рода
неясных ассоциаций, вернувшись к реальности: положил в
портфель позолоченный "Вальтер", застегнул замки; машинально
набросил на шею цепочку с кулоном; собрав со стола продукты,
вышел из дома, даже не обернувшись на неподвижное тело
Краузе.
офицера СС, ежедневные доносы в гестапо, жизнь, а, вернее,
существование во имя Рейха и фюрера, - к чертовой матери!
Уже идиоту ясно, что война бесповоротно проиграна, вскоре в
Берлин войдут американцы и русские, а потому самое время
затаиться и переждать считанные недели суматохи, после
которой не будет ни политической тайной полиции, ни флагов
со свастикой, ни угрозы отправки на фронт...
Францией, но попытаться добраться туда представилось ему
делом рискованным: во-первых, уже буквально через несколько
часов могли начаться его розыски; во-вторых, миновать
многочисленные кордоны, не имея надлежащих проездных
документов, означало обречь себя на вполне вероятный провал,
хотя полицейские патрули, как правило, не испытывали желания
в досмотре машин, приписанных к РХСА.
Карлсхорста, где находился дом приятеля, летчика
"Люфтваффе", его тезки, ровестника, уже с год воевавшего где-
то на Украине.
катастрофе, жил он покуда один, не решаясь на брак в смутное
военное время, а перед отправкой на фронт попросил Роланда
присмотреть за домом, куда тот приезжал раз в месяц,
протирал пыль с мебели и выпивал порою стаканчик вина или же
пива, чьи изрядные запасы находились в огромном подвале
рядом с котельной.
никаких известий от него не поступало, и Роланд подозревал,
что мог тот и сгинуть в мясорубке Восточного фронта, как
десятки и десятки тысяч других. Он даже хотел попросить
Краузе выяснить судьбу друга, но отчего-то не решился:
желчный штандартенфюрер вообще неохотно исполнял какие-либо
просьбы, не связанные с его личными интересами, а потом -
стоило ли пороть горячку из-за паузы в переписке, что
затянулась всего лишь на несколько месяцев?..
подробности своего надзора за жильем приятеля. Если гестапо
начнет поиски, то происходить они будут в первую очередь на
западе и юге Германии, где живут почти все его родственники
и большинство знакомых, и вряд ли кому придет в голову, что
Роланд Гюнтер - возможно, с завтрашнего дня - дезертир и
уголовник, находится в каких-то неполных тридцати минутах
езды от имперского управления безопасности, в элитарном
районе, среди чьих обитателей немало и генералов СС, и
всяческих высоких полицейских чинов.
тихом узеньком переулке; набросив дермантиновую накидку на
фуражку, достал из багажника портфель Краузе, объемистый
сверток с продуктами и двинулся длинной путаной дорогой в
сырую темень, стараясь держаться ближе к стенам домов с
задрапированными светомаскировкой окнами.
Роланда как нельзя больше устраивало, ибо если завтра к
обнаруженной машине привезут полицейских собак, то навряд ли
они возьмут какой-либо след после этакого разгула стихии.
напрасно отыскивая самолеты врага: очередная ночная бомбежка
откладывалась из-за непогоды, и сегодня берлинцы могли,
наконец-то, уснуть в собственных постелях, а не в убежищах.
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Ковальчук Вера
Мороз Александра
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур