готов отдать все без остатка. А взамен получаю беспечное отношение к
плодам своих усилий. А все почему, почему? Потому, что я слишком щедр.
Выражаясь твоим языком, я - слабохарактерный человек. Безвольный! Слав-
ный Чиун, ласковый Чиун, милый Чиун! А окружающий мир только того и
ждет, чтобы воспользоваться его мягкотелостью.
рану, и умолк. Римо знал, что гнев разобрал Чиуна только после того, как
он, Римо, пришел в сознание и смог говорить. Он помнил ласковые, утеши-
тельные речи, доносившиеся до него в бреду, пока Чиун лечил его травами.
Его спасли самые умелые руки из всех, способных убивать или исцелять.
столько сама рана, сколько внезапность ее нанесения или множественность
ран. Человеческий организм обладает способностью к самовосстановлению.
Одна болезнь или повреждение одного органа устраняется самим организмом,
если у него хватает времени, чтобы отреагировать.
ймет целый год, то мозг успеет образовать вокруг лезвия оболочку, он
примет лезвие, попытается либо отторгнуть его, либо сжиться с посторон-
ним телом. Если чудесному человеческому организму приходится отзываться
на травму слишком быстро, то дело обстоит худо. С двумя вторжениями од-
новременно организм тоже не справится. Вот почему вскрытия показывают
то, что Синанджу известно и без них: для того, чтобы умереть, человек
должен получить множественные ранения или поражения нескольких органов.
чтобы позволить организму справляться со своими бедами по очереди. На
это был нацелен каждый сеанс массажа, каждый травяной отвар.
сначала одно, а потом принимался за другое.
сами люди, а их тела. Хорошее лекарство и операция просто мобилизует че-
ловеческий организм, чтобы он сделал то, на что запрограммирован: помог
самому себе.
справилось с этой задачей лучше, чем это вышло бы у любого другого чело-
века на земле, за исключением самого Чиуна, правящего Мастера Синанджу.
задавал себе вопрос: к чему так тщательно готовится Чиун?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ее тигриное племя решили сперва приняться в четыре утра за Римо и Чиуна.
Шийла и ее стая целый час бесшумно бродили вокруг дома миссис Тьюмадти,
неуклонно сжимая кольцо.
лениями Чиуна. Хитроумный азиат оторвал от кухонной табуретки деревянное
днище и вручную разломал его на четыре одинаковые дощечки. Потом он вот-
кнул в середину каждой дощечки по кухонному ножу и подвесил дощечки на
веревочках в каждом из четырех окон квартиры, так, чтобы острие ножа ка-
салось стекла.
молотого перца.
не сбежать?
первыми, то мы будем знать, откуда происходит угроза и в каком направле-
нии спасаться.
не стоит уважения,- сказал Римо.- Их появление в твоих интересах, иначе
тебе придется держать ответ за весь этот бардак перед миссис Гихули-
ган... или как там кличут эту ирландскую мегеру.
тью на стуле с прямой спинкой.- Они уже сейчас под окнами. Разве ты не
слышишь?
ку! Они здесь. Они находятся здесь уже час. Скоро они нападут.
врачи называют это "проверкой пульса"; Чиун называл это "прислушаться к
часам жизни". По примеру Римо он тоже покачал головой.
спастись, он бы мог исчезнуть в любой момент. Но он боялся, что не прор-
вется через тигров Шийлы Файнберг, имея в качестве дополнительного бага-
жа Римо. Поэтому он остался с Римо, уступил людям-тиграм привилегию на-
пасть первыми, рискуя жизнью и надеясь, что хитроумный маневр позволит
ему унести ноги. Вместе с Римо.
требует целеустремленности. Выжить и при этом спасти чемодан - гораздо
труднее. В случае, если вспыхнет сражение, Римо будет не более полезен
Чиуну, чем такой чемодан.
минание об оставшейся далеко в прошлом привычке, а болезненная тяга, от
которой пересохло во рту. Он потряс головой, чтобы прийти в себя, а по-
том дотронулся до руки Чиуна.
слов. Чиун сказал:
тигры скоро узнают, что их ждут не беспомощные бараны.
чесала за левым ухом и хищным шепотом отдала последнее приказание:
же. Если останки найдут, у нас будет еще больше неприятностей. Не жрать
его прямо здесь! Сохраните мне молодого!
в том, чтобы отрезать жертвам единственный путь к отступлению.
манды, они, повинуясь инстинкту, разбились на три пары и принялись тща-
тельно принюхиваться.
ли не больше шума, чем уносимые ветерком кленовые листья.
редней. Шийла Файнберг, сопровождаемая еще одной женщиной, сорвала с
двери замок и стала подниматься по лестнице.
шать.
Горло и живот, заживая после ран, нанесенных Шийлой Файнберг, казались
кровавыми сгустками страдания, которому не дает прорваться тонкая оболо-
чка кожи. Он слегка пошатнулся и глубоко задышал, когда Чиун легонько
подтолкнул его в угол комнаты, поближе к окошку, выходящему на пожарную
лестницу.
свет.
римско-католического храма Святого Алоиза, была сорокалетней женщиной,
которую на протяжении последнего десятилетия беспокоили следующие проб-
лемы, в порядке убывания: беспутство мужа, морщины вокруг глаз и лишние
десять фунтов собственного веса. Теперь морщины пропали, а лишние десять
фунтов были побеждены новой сугубо мясной диетой. Муж ее больше не бес-
покоил: если он опять что-нибудь выкинет, она его попросту съест. Миссис
Марджери Биллингем ворвалась в комнату первой.
лесного пожара. Однако этот звук сразу перешел в визг: приготовленный
Чиуном нож проткнул ей грудь и, не встретив на пути залегавшего здесь
когда-то жирка, сразу достиг сердца.
и заднего окна. Из-за входной двери раздалось громкое чихание. Чиун за-
шел Римо за спину и взял его за руку.
ве кимоно схватила незваного гостя за горло. Он переместил женщину в ко-
мнату, словно она была легче комка бумаги, предназначенного для мусорной
корзины. Женщина приземлилась на все четыре конечности, как кошка. Она с
шипением повернулась к Римо и Чиуну, но тут ее тело спохватилось, что из
горла хлещет кровь, и покатилось по полу, опрокидывая свечи одну за дру-
гой.