Чтение 18–й страницы книги ~Подлянка~

и я включаю мой карманный фонарик. Такие места редко бывают веселыми, но это
особо мрачное.

Я принюхиваюсь, как охотничья собака.

- Что именно ты ищешь?- спрашивает Берю.

- Я и сам не знаю! Он пожимает плечами.

- Очень остроумно - рыбалка в темном подвале. Толстяк останавливается и
вскрикивает от боли.

- Что с тобой?

- Какая-то гадость воткнулась мне в ногу, потому что я потерял один
ботинок в парке.

Я предупредительно направляю луч фонаря на его копыта. Его носки черные.
Он снимает один, и я вижу, что он весь в дырках, только на ноге это было
незаметно. В пятку Берю воткнулся маленький блестящий предмет. Он его
вытаскивает.

- Кнопка?- пытаюсь угадать я.

- Не совсем,- отвечает Берюрье и показывает мне пуговицу от воротничка.

Я издаю такое тихое восклицание, что оно остается неуслышанным.

- Это же пуговица от воротничка Морпьона!

- Ты уверен?

- В наше время только он носит целлулоидные воротнички. Знаешь, Берю, я
тебе соврал, когда сказал, что не знаю, чего искать. Я ищу беднягу Морпьона.
Я подозревал, что эти мерзавцы привезли его сюда!

- Чтобы устроить ему подлянку?

- Естественно.

- Значит, его труп должен быть где-то неподалеку. Мы начинаем
лихорадочные поиски. Мне каждую секунду приходится просить Толстяка работать
потише, потому что он шумит, как экскаватор.

Мы роемся в угле, в куче сломанных вещей, занимающей часть подвала,
встряхиваем бочки: пусто.

- Вывод: нам не повезло,- говорит мой славный искатель, залитый
пролетарским потом.- Если они убили твоего учителя, то закопали его в саду
или...

Он указывает на топку котла отопления. Я киваю

- Что будем делать теперь?- беспокоится Александр-Бенуа.

Вместо ответа я прохожу в маленький закуток, продолжающий погреб. Это
прачечная. Каменная ванна, насос, ржавая проволока для белья.

Смотрю в ванну. В нее наложили муки или... Трогаю: это известь. Да еще
лучшего качества!

Я тыкаю в нее палкой, и она упирается в компактную массу. Тогда я начинаю
быстро раздвигать известь лопаткой и нахожу труп, уже почти целиком
сожженный негашеной известью.

- Ну вот мы и нашли твоего учителя!- шепчет Берю.

Глава 17

С такой уликой консул Алабании может иметь большие неприятности.

- Вызовем подкрепление?- спрашивает Толстяк.- Предупреждаю тебя, я без
пушки.

Мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя. Попытка все сделать
вдвоем была бы чистым безумием и могла бы испортить дело. К тому же, дойдя
до этой стадии расследования, я должен проинформировать Старика.

- Сматываемся! - говорю я, что вызывает очевидную радость моего
напарника.

Я заваливаю труп известью, и мы уходим тем же путем, которым пришли. Наш
визит никого не разбудил. Свет в окне блондинки погас.

- А собака?- спрашивает Берю, когда мы уже подошли к воротам.

- Заберем ее после. Пусть потрахается.

На следующий день в кабинете Безволосого имеет место встреча на высшем
уровне. Присутствуют в порядке важности: он и я.

Я уже сделал краткий доклад о происшедших событиях в их хронологическом
порядке.

Он все выслушал, все усвоил, все рассмотрел.

- Решительно,- делает он вывод,- мы столкнулись с целой преступной
шайкой. Не могу понять, как член дипломатического корпуса мог стать главарем
банды!

- Таковы факты,- перебиваю его я.- Убийство следует за убийством...

Тут он перебивает меня:

- Ко мне приходил судмедэксперт. Япакса Данлхавви умерла естественной
смертью. Не обнаружено никакого яда. У нее было больное сердце, вот и...

- Невероятно,- вздыхаю я.

- Вы же знаете нашего эксперта: он никогда не делает скоропалительных
выводов. Если он утверждает, что девушка умерла естественной смертью, мы
можем ему верить.

- И все-таки согласитесь, патрон, что совпадение очень странное. Девушка
умирает через несколько часов после того, как ее пытались убить. И вы
хотите, чтобы у меня не было никаких задних мыслей?

- Возможно, ее убило сильное волнение, вызванное покушением?

- Если это объяснение кажется вам достоверным, значит, так оно и есть,-
говорю я с настолько фальшивым невинным видом, что это заметил бы даже
слепоглухонемой.

- Вернемся к нашим баранам,- блеет Безволосый.- Видите ли, Сан-Антонио, я
полагаю, что в ближайшее время не нужно принимать никаких решительных мер.
Вы, несомненно, были правы, решив, что эти мерзавцы готовят какую-то
масштабную операцию. Слишком поспешные действия с нашей стороны могли бы все
испортить. Поставим сеть и...

С ума сойти! Боюсь, в эту сеть, которую ему так хочется поставить, мы
сможем поймать только сквозняки, и то при условии, что они будут не очень
большими.

- Я прикажу установить наблюдение за консульством и поместьем консула. А
вы возвращайтесь на ваше рабочее место и смотрите в оба. Вы сказали, что
должны везти его превосходительство на прием?

- Кажется. Секретарь сказал - официальный прием.

-Я проверю,- говорит Старик.- Важно следить за всеми перемещениями
консула. Мы должны быть готовы ко всему...

Я поднимаю руку, как школьник, просящий разрешения выйти.

-Да?- спрашивает Старик.

- По-моему, патрон, мы добьемся лучших результатов, взяв разом,
секретаря, телохранителя, блондинку и, может быть, самого консула тоже. Их
будет легко расколоть теперь, когда мы можем ткнуть их мордой в труп
Морпьона! Месье Голая Черепушка слегка стукает кулаком по столу.

- Сделаем так, как решил я. Повторяю еще раз: расследование в
дипломатических кругах требует от нас самих большой дипломатичности.

- Вы собираетесь миндальничать с дипломатами, которые убили честного
учителя, а потом залили его труп известью?

Он встает,

- Простите, Сан-Антонио, у меня важная встреча.

Как бы мне хотелось устроить встречу его задницы с моим ботинком сорок
второго размера, но, боюсь, в конторе это не оценят.

В таких случаях остается только пойти проветрить легкие и промочить
горло.

Я ухожу.

День проходит спокойно. Я чешу: правую ногу, шею, левую щеку и левую
ягодицу, правое ухо, нос, затылок и веки Пино. Бедный больной терпеливо
сносит свою беду. За ним хорошо ухаживают. Он тут звезда.

Я осторожно сообщаю ему о смерти его бывшей секретарши, но Пинюш умеет
мужественно принимать плохие новости, не касающиеся его напрямую.

- Бедная Япакса,- говорит он вместо надгробной речи,- она была милой и
почти не ошибалась, когда печатала на машинке.

- Она жаловалась на сердце, когда работала у тебя? Он размышляет.

- Вроде нет, хотя... Погоди, я помню, что однажды вечером, когда мы вышли
из бюро, она увидела дорожную аварию и чуть не упала в обморок. Мне пришлось
отвести ее к врачу, который дал ей...

- Последнее причастие?

- Нет! Какое-то сердечное лекарство. Правда, многие женщины падают в
обморок, увидев автокатастрофу.

Я оставляю больного, пообещав, что в ближайшее время приду для общего
отчета.

Прежде чем отправиться "на работу", я провожу со знаменитым Берюрье
поучительную беседу.

- Слушай, Толстяк, сегодня вечером я играю в орлянку моей карьерой,-
говорю я ему.- Если выиграю, все О'кей, если нет, мне придется искать место
ночного сторожа на Шпицбергене, где ночь длится шесть месяцев. Я рассчитываю
на твою дружбу, твою безграничную храбрость, профессионализм, на твою
находчивость и инициативность...

Он энергичным жестом отметает мои комплименты.

- От ласк собаки появляются блохи!- отрезает Людоед.- Рожай.

- Сегодня вечером я везу консула на прием.

- Ну и?..

- В его отсутствие ты неофициально явишься в поместье в Рюэй-Мальмезон.

- Опять?

- В этот раз ты обыщешь все снизу доверху и арестуешь находящихся там
гориллу и секретаря.

- Ты сказал, что я приду неофициально?

- То есть без ордера на арест и не объявляя о своей принадлежности к
полиции, сечешь?

- И ты хочешь, чтобы я один замел этих типов?

- Ты старший инспектор. Возьми с собой людей. Позвони. Арестуй того, кто
тебе откроет, потом иди к дому и бери всех, кто в нем будет...

- А дальше?

- Вместо того чтобы везти задержанных в контору, отвезешь их ко мне, в
Сен-Клу, и не спускай с них глаз до моего возвращения. Будь внимателен, ты