АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
лестнице. У меня дрожь по всему телу. Посмотрите на мои руки. И, наконец, у
меня постоянно болит голова. Это не опухоль?
- Нет.
Он долго осматривал ее.
- Ну что ж, моя девочка, может, я сейчас тебя разочарую, но у тебя ничего
нет. Ты чересчур много думаешь о своем здоровье. Все время спрашиваешь себя,
что же с тобой не так. Знаешь, что у тебя? Посредством болезни ты пытаешься
убежать от реальности.
Она знала, что он прав, но не нравилось, что ей такое говорят.
- Вы говорите как Боб.
- Сколько сигарет ты выкуриваешь за день?
- Две пачки.
- Ты отдаешь отчет, что этого достаточно, чтобы вызвать у тебя эту дрожь?
- Я не могу без них обходиться. Впрочем, вы тоже. Я раз десять слышала,
как вы объявляли моему отцу, что больше не курите, а спустя несколько дней я
снова видела вас с сигаретой в зубах.
- Мне уже не восемнадцать, моя девочка.
Заболеть бы по-настоящему. Чтобы все, встревожившись, собрались вокруг,
как тогда, когда у нее была скарлатина.
Она протянула руку к ночному столику и взяла таблетку снотворного. По
привычке, так как она и без того бы заснула. Она увезла с собой все
снотворное, что лежало в аптечке родителей, так как думала тогда, что оно
поможет ей умереть.
Теперь она уже не была в этом так уверена. Она прочла в какой-то газете
или журнале статью о самоубийстве. В ней речь шла о барбитуратах и других
медикаментах. Говорилось, что, вопреки общему мнению, сильная доза редко
приводит к смерти, потому что вызывает рвоту.
Она не знала дозы. Ей не хотелось, чтобы ее обнаружили в постели, полной
блевотины.
По сходной причине ей претило воспользоваться револьвером отца. Чтобы
быть уверенной, что она не промахнется, ей придется стрелять себе в голову с
риском разворотить половину лица.
Она не хотела умирать здесь, в этой комнате, которую ненавидела. Почему
она перестала думать о неге, в которой провела этот вечер? Один-единственный
раз ей улыбнулась удача.
Юноша, о существовании которого еще несколько часов назад она даже не
подозревала, был с ней так внимателен и даже нежен. Ей вспомнилось, как он
совершенно естественно взял ее под руку.
И то, как они поднимались в тишине по темной лестнице. И то, как перед
ними вырос призрак старухи, когда Одиль уже уходила.
Все это было хорошо. Это составляло жизнь. К сожалению, такое случалось
лишь раз в год, а были еще и все остальные дни, все остальные ночи, которые
нужно было как-то провести.
В конце концов она заснула. Она не стала раздеваться. Она подскочила на
постели от стука в дверь. Взглянула на часы и увидела, что уже за полдень.
Она пошла открыть дверь, когда горничная уже вставляла в замок свой
ключ-отмычку.
- А! Вижу, я вас подняла с постели. Извините, что я постучала, но я
думала, вас нет в номере.
Это было неправдой. Ее работе мешало то, что жилица остается в постели до
середины дня.
- Я выйду через полчаса.
Ей хотелось уйти прямо сейчас. Она задыхалась в этой комнате. Она приняла
душ, кое-как запихала свои вещи в синий чемодан и дорожный несессер.
- Вы нас покидаете?
- Да.
И она умышленно не дала ей чаевых. Спустившись на первый этаж, она
направилась к кассе.
- Мой счет, пожалуйста.
- Вы уезжаете?
- Да.
- Уже возвращаетесь в Лозанну?
- Да.
Она расплатилась. Если она возьмет такси у гостиницы, то станет известно,
что она не уехала на поезде. Вот почему она пересекла площадь, вошла в
помещение вокзала и вышла оттуда через другие двери.
Водитель повернулся к ней и спросил:
- Куда вас отвезти?
Она не знала. Но это очень важно, поскольку это будет место, где она
проведет свои последние часы.
- Высадите меня на перекрестке Сен-Мишель.
И вот она стоит там несколько растерянная, в руках у нее чемодан и сумка
с туалетными принадлежностями. Но все же она на Левом берегу, где она
более-менее чувствует себя как дома.
Она двинулась влево по незнакомой улице, улице де да Арп, и некоторое
время шагала по тротуару, вглядываясь в вывески.
В конце концов она оказалась перед входом в гостиницу, которую совсем
недавно заново покрасили. По обе стороны двери стояло по крупному зеленому
растению.
Внутри, среди светлых деревянных панно, приятно пахло лаком. Стоявшая за
стойкой женщина была молода и красива, по линолеуму ползал малыш.
- У вас есть свободный номер?
- На сколько дней?
- Не знаю.
- Вообще-то мы не любим сдавать номера на одну ночь. Почти все наши
постояльцы остаются на неделю или на месяц. Есть такие, что живут здесь уже
несколько лет.
- Совершенно точно, что я останусь на несколько дней.
- Можно попросить ваше удостоверение личности?
Ей улыбались.
Женщина сняла с доски ключ, подняла с пола ребенка и взяла его на руки.
- Прошу меня простить, но в это время за ним некому приглядеть.
Они остановились на третьем этаже. Лифта не было. На полу лежал новый
ковер. Очень светлая комната, тоже выкрашена заново.
- Мы не предоставляем обедов и ужинов, но завтраки подаем.
- Благодарю вас. Этот номер прекрасно подойдет.
Она открыла чемодан и разложила его содержимое в стенном шкафу и по
выдвижным ящикам. Флаконам из несессера нашлось место на столике в ванной
комнате.
Она в замешательстве осмотрелась. Еще немного - и Одиль бы спросила себя,
что она здесь делает.
Тут было хорошо. Чисто. Нарядно.
Она проголодалась и спустилась вниз, чуть дальше на той же улице она
нашла небольшой ресторанчик со скатертями в клетку.
Ее последняя трапеза? Возможно. И все-таки она не была взволнованна. Она
плакала в объятиях молодого студента. Теперь же у нее были сухие глаза. Она
смотрела сквозь оконное стекло на уличную суету. Так же будет и завтра, и в
последующие дни. Жизнь в Париже будет продолжаться в том же ритме. И в
Лозанне тоже. И каждое утро ее отец будет совершать свою оздоровительную
прогулку по парку Мон-Репо, чтобы затем подняться к себе наверх и работать в
мансарде. Ее мать будет играть в бридж со своими приятельницами. Первое
время они будут ее жалеть. Потом перестанут об этом думать.
От нее никому не было никакого проку. И никто понастоящему ею не
занимался.
- Принесите мне телячью голову, да... Потом котлеты из молодой баранины.
Здесь тоже была приятная обстановка. Немного искусственная - некая
имитация старинного постоялого двора, - но все же приятная. Почему бы ей не
выпить рюмку джина?
Это уже больше не имело значения. Она могла делать все, что приходило ей
в голову. Через час ли, через два, во всяком случае, до того, как стемнеет,
все будет кончено.
- Официант! Джин с сельтерской, пожалуйста.
Она выпила две рюмки. Она уже больше не боялась. У нее было ощущение
покоя и большей, чем обычно, ясности в мыслях.
Чего ей всегда недоставало и недостает и сейчас, так это чтобы кто-нибудь
ею занимался. Кто-нибудь, кто бы знал все ее мысли, оберегал ее от нее же
самой, кто говорил бы ей, что делать и чего не делать.
Нечто вроде доктора Вине, привязанного исключительно к ней.
Такого, разумеется, не существовало.
Пока ей не исполнилось три года, эту роль играла ее мать, затем ею
занималась Матильда.
Боб ее очень любил. Она тоже его очень любила, но у него была своя жизнь,
и, за исключением обедов, ужинов и завтраков, они почти не виделись.
Может, Мартен, ее вчерашний молодой человек... В его объятиях она
почувствовала себя в безопасности. Между ними установился контакт. Но будет
ли так всегда, если это будет происходить каждый день?
В общем, она искала несуществующую вещь, точнее, существо, которое бы
пожертвовало ради нее своей индивидуальностью и личной жизнью. Требовалось,
чтобы это был кто-то очень нежный, действующий успокаивающе, а также кто-то,
с кем не бывает скучно...
Она иронично улыбнулась. Не раскрывая рта, она вела с собой внутренний
разговор.
"Ну вот, милочка, тебя снова понесло! В тот момент, когда ты хочешь
отказаться от жизни, ты принимаешься мечтать о том, чего никогда не
существовало".
Стоял солнечный день. На террасе - два столика, но места не заняты.
- Вот столько?.. Чуть побольше?
Обслуживающий ее официант говорил с итальянским акцентом и был довольно
красив.
- Да, еще немного.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 [ 18 ] 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
|
|