Трейси, и они незаметно для себя оказались лежащими на диване, все еще в
объятиях друг друга. Потом они поцеловались, и смех сменился
нечленораздельными звуками и вздохами.
прерывалось. Волосы спутались.
удержала его на расстоянии вытянутой руки, упираясь ладонями в грудь,
пятясь перед ним.
меня.
чтобы мы... не на диване в доме другой женщины. Так я не хочу.
движения на Бермондси-стрит и повернул в ворота склада. Остановился у
погрузочной платформы и вышел.
готовые к распределению груды товаров. Ящики южноафриканского вина и
спирта, консервированные фрукты в коричневых картонных коробках,
консервированная рыба, сорокагаллонные бочки рыбьего жира, связки сырых
шкур, ящики с неизвестными товарами - все то, что производит Южная Африка.
управлял Бенедикт.
прошел между грудами товаров, пока не оказался под высоким потолком в
полутьме. Он шел с уверенностью человека, идущего по своей территории, -
широкоплечий и высокий, и полы пальто развевались. Кладовщики и носильщики
почтительно приветствовали его, а когда он вошел в главную контору, все
зашевелились, машинистки начали перешептываться: как будто ветер пронесся
по лесу.
его внутрь.
наготове, чтобы принять пальто Бенедикта.
движении товара, время от времени задавая вопросы, с удовольствием или
неудовольствием отмечая отдельные моменты. Многие знавшие его были бы
удивлены. Это не был знакомый им вялый плейбой - бизнесмен с жестким
взглядом холодно и безжалостно добивался от своего предприятия наибольшей
прибыли.
финансировать дело такого размаха, особенно если бы знать, что он владел и
недвижимостью и что Агентство ВДБ - не единственная его ставка в мире
бизнеса. Он не получал денег от отца: Старик считал Бенедикта неспособным
продать с выгодой фунт масла.
подошел к серому стальному сейфу в углу, набрал комбинацию и распахнул
тяжелую дверцу.
Эльсиноре" из Уолвис Бей.
улыбнувшись рисунку прыгающей сардины и надписи "Сардины в томатном
соусе".
к "бентли".
суету Сохо, пока не добрался до мрачного кирпичного здания за площадью.
Нажал звонок против таблички "Аарон Коэн, гранильщик алмазов" и, когда
дверь открылась, поднялся по лестнице на четвертый этаж. Снова позвонил,
немного погодя кто-то взглянул на него в глазок, и почти тут же дверь
открылась.
привратник закрыл за ним дверь. - Папа вас ждет! - продолжал он, когда они
оба взглянули в глаз видеокамеры над железной решеткой, преградившей вход.
электромотор, и решетка отодвинулась. Привратник провел Бенедикта по
коридору.
стульев, похожих на списанные министерством труда. Он свернул в правую
дверь и через нее прошел в длинную комнату, очевидно, занимавшую большую
часть этажа.
двадцать маленьких токарных станков. К каждому станку вела трансмиссия с
центрального пояса, проходившего под верстаком. На человеке, обслуживавшем
машину, был белый халат; этот человек улыбнулся Бенедикту:
шпинделе станка был зажат алмаз, и рядом кружилась циркулярная пила из
фосфорной бронзы. На глазах у Бенедикта человек вернулся к своему занятию
- смазывал лезвие каждой пилы пастой из оливкового масла и алмазной пыли,
потому что алмаз резала вовсе не бронза. Только алмаз может резать алмаз.
индийскими чернилами была нанесена линия разреза. Бенедикт знал, какие
размышления и обсуждения, какие осмотры и споры с привлечением всего
богатого опыта мастерской предшествуют каждой такой чернильной линии.
Требуется не меньше двух дней, чтобы распилить один алмаз, поэтому
Бенедикт оставил станок и пошел дальше.
человек. Старый Аарон произвел много сыновей. Они были в возрасте от
девятнадцати до сорока лет, и еще двое пока ходили в школу, только
готовясь вступить в дело.
Коэн, когда подошел Бенедикт. Майкл обрабатывал прекрасный камень, делая
его круглым и используя в качестве резца другой алмаз. Под станком
небольшой поднос улавливал пыль от двух камней. Позже пыль пойдет на
шлифовку и распилку.
всю жизнь занимались алмазами и любили их, как другие любят женщин,
лошадей или картины.
чтобы посмотреть, как старшие, все мастера своего дела, вытачивают фасеты,
из которых состоят стороны идеально обработанного бриллианта. Пятьдесят
восемь фасет: столы, звезды, павильоны, - вся эта огранка наделяет камень
мистической "жизнью" и "огнем".
прошел к двери в конце комнаты.
его. Это был высокий худой человек лет шестидесяти, с густой
серебристо-серой гривой, с плечами, согнутыми за годы, проведенные у
алмазного круга. - Я не знал, что вы в Лондоне, мне сказали, вы в
Кейптауне. Вчера был день рождения Руфи. Если бы мы знали...
семь алмазов.
потянулся к самому крупному камню.
ювелирную лупу, повернул камень, чтобы подставить его под естественное
освещение, и принялся внимательно разглядывать алмаз.
полоски. - Прим. автора]. ООНД [Очень-очень небольшой дефект. - Прим.
автора]. Но мы проведем через него грань. Да, из этого камня нужно сделать
два бриллианта. Два превосходных бриллианта от десяти до двенадцати карат
каждый. И, может быть, пять поменьше. - Больше половины объема камня уйдет
при обработке. - Да! Да! Из этого камня мы сделаем ограненных бриллиантов
на сто тысяч фунтов.
мнение:
партии. Помните тот кристалл, октаэдр...
куска сыра горгонзола!
лучше.
это только шиксы [Шиксы - девки, девчонки (идиш)] с задранными на тохес
[Тохес - зад (идиш)] юбками. Вам лишь бы плясать ватуси и ча-ча-ча. Да! Но
алмазы вы не знаете. - Эта декларация предшествовала горячему семейному
спору, в котором с жаром участвовали все братья.