Чтение 18–й страницы книги ~Это серьезно~

неразлучны с Маликом. По его знаку Джек подошел к столу. Он был неспокоен.
Он ничего не сумел разузнать за вечер и сейчас думал, как бы Малик не
отказался Заплатить обещанные деньги.

- Я следовал за ним, как вы мне сказали. Он подъехал к бару "Флорида" на
Рю Карио. Там он провел вечер: пил, танцевал, а потом вернулся в отель.

- И все?

Джек покорно опустил свои узкие плечи.

- Все американцы пьют и танцуют, сэр, когда приезжают в Дакар. Этот не
был исключением.

- С кем он танцевал?

- С одной африканкой, ее зовут Ава.

- Она бывает там регулярно?

- Да. Она - проститутка и всегда бывает там.

- Она дружила с Роан Арбо?

- Да, Роан тоже была проститутка.

- Он еще с кем-нибудь танцевал?

- Нет, он танцевал только с Авой.

- И долго он там был?

- Около двух часов.

- Ты все время наблюдал за ними?

- Весь вечер я наблюдал за ними в зеркало. Он этого не заметил.

- Давал ли он ей деньги?

- Нет.

- Выходит, что она без пользы провела время?

Джек почесал у себя за ухом.

- Да, ничего интересного ты не сообщил.

- Я сделал все, что мог, но ничего интересного не произошло.

Малик недовольно пожал плечами. Он достал из кармана банкноту в тысячу
франков и протянул ее Джеку.

- Ты хорошо знал Роан?

- Я часто с ней разговаривал. Она очень гордая. У нее очень богатый и
могущественный покровитель.

- У нее покровитель?

Малик подался вперед всем телом.

- Кто он?

- Я его не знаю лично, но знаю, что он богатый.

- Ты с ним когда-нибудь встречался?

- Когда Роан была в клубе, он всегда приходил.

- Как он выглядит?

- Он португалец: толстый, носит усы.

- Португалец? Ты уверен?

- Да.

Малик встал со стула.

- Ладно, можешь идти, - сказал он, подходя к стальному сейфу, стоявшему у
дальней стены.

Джек посмотрел на Карела, который сделал ему знак удалиться.

Когда Джек вышел, Карел сказал:

- Ну, что?

Малик открыл сейф и достал с полки разбухшую папку. Он положил папку на
стол и сел.

- Мне кажется, я что-то встречал в досье Кейри по этому поводу, - сказал
он, роясь во множестве бумаг.

Карел выпил водки и вновь наполнил стакан. Минут двадцать они молчали.
Все это время Малик читал различные документы, стараясь что-то найти. Вдруг
он стукнул кулаком по столу.

- Ворона! - воскликнул он. - В тысяча девятьсот двадцать пятом году Кейри
работал инженером на заводе по производству искусственного льда в Дакаре,
принадлежавшем Зирико Фантецу, португальцу. Они дружили, и жили в одном
доме.

Он посмотрел на Карела.

- Это, может быть, тот самый человек, который финансировал поездку Роан в
Париж. Он может также знать, где скрывается Кейри.

- С тех пор прошло много лет. Может быть, его уже давно нет в Дакаре? -
спросил Карел.

Малик потянулся за телефонным справочником, который лежал под кипой
газет. После длительных поисков он сказал:

- Его фамилии нет в книге, но завод есть. Завтра поедем в Дакар и наведем
справки.

Он посмотрел на Карела. В лице его зажегся зловещий огонек, линия губ
приняла жестокое очертание.

- Это может быть началом твоего конца, Кейри...

Джанин медленно просыпалась от беспокойного сна. Она открыла глаза и
сощурилась от яркого солнечного света, ворвавшегося в комнату. Затем, подняв
руку, она посмотрела на маленькие наручные часы. Было две минуты восьмого.

Она, повернула голову и увидела спящего с ней рядом Гирланда. Она
пристально всмотрелась в него, тщательно изучая каждую черточку его лица,
пытаясь представить в настоящем виде под этим искусным комуфляжем.

Как бы почувствовав, что кто-то наблюдает за ним, он пошевелился во сне,
высунул из-под одеяла руку и, обняв ее, притянул к себе. Джанин, слегка
облокотившись рукой о его грудь, продолжала изучать его. В ее жизни было
немало мужчин. Она просто не могла без них обходиться: физическая близость
ей была необходима, как пища. Но как часто они разочаровывали ее. Мужчины
были циничны и эгоистичны. Они брали, что им было нужно, совершенно не думая
о ней, оставляя неудовлетворенной и опустошенной. С Гирландом все было
иначе. Никто еще не доставлял ей такого физического наслаждения, как он. Он
умел взвинтить темпы, всколыхнуть ее желание, довести их до дикого
напряжения кипящего апофеоза и момента высшего, неземного слияния. Когда
они, забыв, где они и что они, стремительно летят в бездну экстаза, а затем
томятся в ней, обессиленные и разбитые, но насыщенные друг другом. Она
никогда ничего подобного не переживала раньше. Ночь была бурной. Вновь и
вновь они не уставали проделывать все это.

Затем ее мысли вновь вернулись к действительности. Уже не в первый раз, с
того момента, как она начала работать на Дори и позже, работая на чехов, она
горько сожалела, что позволила завлечь себя в такую опасную двухстороннюю
игру.

И ведь она вовсе не нуждалась в деньгах. То, что она сказала Гирланду,
было правдой. Ее отец, сделавший состояние на фондовой бирже в Париже,
оставил ей немалые деньги. Пустая, бесцельная жизнь опостылела ей. Она
искала встряски, и тут появился Дори. Они где-то встретились на званом
обеде, и он ей понравился. В разговоре, который они вели, выяснилось, что у
Джанин много знакомых среди важных лиц. Они часто бывали на званых вечерах и
коктейлях во многих иностранных посольствах... Тот факт, что мать ее была
американка, а сама она была богата, красива и общительна, открыл ей доступ в
любое место. Через несколько дней Дори позвонил ей, пригласил пообедать и
предложил ей маленькую работу. Она горячо откликнулась на его предложение.
Ей ничего особенного не надо было делать, "Она должна была бывать в разных
местах, слушать, запоминать и посылать ему ежедневные маленькие отчеты.
Сначала это ее даже развлекало, а потом наскучило вновь. Она жаждала
остроты, даже опасности и риска, а Дори не давал ей важных поручений. Затем
ей как-то позвонил человек, назвавшийся Дюпоном. Они встретились, покатались
в лодке по Сене и поговорили. Он был худощав, с темными волосами, глубоко
посаженными глазами и немного выпирающими скулами. Голос у него был какой-то
гортанный. Оказалось, что он все о ней знает. Он сказал ей, что, Дори
никогда по-настоящему не ценил ее, так как не поручал серьезных дел. А как
она относится к чехам? Джанин не питала вражеских чувств ни к какой нации.
Время от времени она собирала информацию о Чехословакии, теперь она не
возражала передавать чехам информацию об Америке...

Она занималась этим ради забавы и от скуки, и, в конце концов, ее родиной
была ведь Франция. Со временем ее вовлекли в это профессионально.

Имшяр Дюяон подбросил ей информацию, которая помогла ей раздавить
Нейланда и Пронсона. Все было проделано очень тонко и Дори был полностью
обманут... Он искренне верил, что это было результатом тонкой и терпеливой
работы Джанин, помогавшей ей разоблачить двух - матерых предателей..

Так началась новая карьера Джанин. Она стала лучшим агентом Дори, но
теперь чехи усилили нажим на нее. Ей приходилось теперь уже выполнять
сложные и опасные задания, а не передавать какие-то обрывки информации.
Как-то раз она даже пыталась отказаться. Дюпон пытливо посмотрел на нее.

- Ваша безопасность, мадемуазель, в ваших руках, - сказал он. - Не
забывайте Нейланд и Пронстона: они тоже были перевербованными агентами.

Это уже была не шутка. Ловушка захлопнулась.

Неожиданный звонок телефона оборвал ход ее мыслей.

Гирланд спал с того конца кровати, где стоял телефон. Он пошевелился,
чтобы взять трубку, но она, быстро распластавшись на его теле и подмяв его
под себя, схватила трубку.

- У меня в девять, - сказал Малик.

- Это очень рано, - заныла Джанин, - я не смогу.

- В девять, - повторил Малик и повесил трубку.

Джанин села, прижимая к груди одеяло.

- Ой, ой, - воскликнула она, - я совсем забыла! Это Хильда - моя подруга.
Мы с ней собирались вместе покататься на машине сегодня в девять утра.

Гирланд уже совсем проснулся.

- Она что, поет баритоном в хоре?.. Мне показалось, что это мужской
голос.

- Да нет, она просто простудилась и немного охрипла.

- Бедняга Хильда.

Неожиданно Гирланд обнял Джанин и начал легко целовать ее в глаза. Она
начала дрожать и прижалась к нему. Его губы настойчиво искали ее губы, но
она пыталась отстраниться.

- Не надо, дорогой, пожалуйста, не надо.

Но он уже впился в ее губы, и она вдруг уступила со вздохом, чувствуя,