Чтение 18–й страницы книги ~...Дом стоял на Дрезден-авеню в Пасседене~

Еврей взял монету и взвесил ее на ладони.

- Золото? Из фамильных тайников, а? - Он подмигнул.

- Двадцать пять, - сказал я. - Жена и детки просят хлеба.

- О, это ужасно. Золото, судя по весу. Только золото или, может быть,
платина. - Он небрежно бросил монету на чашечку весов.

- Золото, да, - кивнул он. - Так десять долларов берете?

- Двадцать пять.

- За двадцать пять что я с ней буду делать? Продам или как? За те
пятнадцать долларов, на которые может потянуть это золото? О, кей,
пятнадцать.

- У вас надежный сейф?

- Мистер, в нашем деле - самые надежные сейфы из всех, какие только
можно купить за деньги. Можете не беспокоиться. Так значит, пятнадцать,
да?

- Выпишите квитанцию.

Он выписал - частично ручкой, частично языком. Я дал ему свои
настоящие имя и адрес: Бристоль Апартменс, 1634, Норт Бристоль-авеню,
Голливуд.

- Вы живете в таком районе и занимаете деньги, - грустно покачал
головой еврей, отрывая половинку квитанции и отсчитывая деньги.

Я прошелся до ближайшего киоска, купил конверт, одолжил там ручку
отослал ломбардный билет на свой адрес.

Я был голоден и опустошен. Перекусив в небольшом ресторанчике, я
поехал обратно в центр. Ветер все усиливался. Руль под ладонями был горяч
и пылен, и на зубах скрипел песок.

В высоких зданиях постепенно зажигались огни. Серо-зеленый магазин на
углу Девятой и Хилл-стрит сверкал огнями. В Белфонт Билдинг там и сям
светились несколько окон - но немного. В лифте на деревянном стуле сидел
все тот же старый заезженный конь с устремленным в никуда пустым взглядом
- уже отплывающий в небытие.

- Вы не знаете, где можно найти коменданта этого здания?

Старик медленно повернул голову и посмотрел куда-то за мое плечо.

- Говорят, в Ну-Йорке лифты ходят очень быстро. Двадцать этажей в
минуту. Очень быстро. Но это в Ну-Йорке.

- К черту Нью-Йорк, - сказал я. - Мне и здесь нравится.

- Очень толковые ребята - лифтеры в Ну-Йорке, наверное.

- Смеетесь, отец. У этих щенков всей работы-то - жать на кнопки,
говорить "Доброе утро, мистер Кто-то-там" да рассматривать свои прыщи в
зеркале. Вот этот лифт - другое дело: с ним не каждый справится. Как вам
работа?

- Я работаю двенадцать часов в день, - сказал старик. - И я доволен.

- Постарайтесь, чтобы этого не услышали профсоюзные деятели.

- Знаете, куда они могут идти?

Я помотал головой. Он сказал. Потом немножко передвинул взгляд так,
что смотрел теперь почти на меня.

- Я не мог встречать вас где-нибудь раньше?

- Так о коменданте, - мягко напомнил ему я.

- Год назад он разбил очки, - сообщил старик. - Я чуть не
расхохотался. Почти.

- Да, да, а где его можно сейчас найти?

Он с усилием сфокусировал взгляд на мне.

- Коменданта-то? Он дома... Разве нет?

- Конечно. Вероятно. Или пошел в кино. Но где находится его дом? Как
его зовут?

- Вам-то что от него надо?

- Да. - Я с силой сжал кулак в кармане и постарался не завизжать. -
Мне нужен адрес одного из съемщиков. Домашнего адреса этого съемщика,
который мне нужен, нет в справочнике. Домашний адрес. То есть где он
живет, а не адрес офиса. Дом, понимаете, дом, - я медленно написал рукой в
воздухе "Д-О-М".

- Чей именно адрес? - спросил старик. Вопрос был так конкретен, что я
даже растерялся.

- Мистера Морнингстара.

- Его нет дома. Он еще в офисе.

- Вы уверены?

- Уверен, что уверен. Я не слишком обращаю внимание на людей. Но он
старый, как я, - и я заметил его. Он еще не спускался.

Я зашел в лифт и сказал: "Восьмой".

Он с трудом задвинул решетки, и лифт пополз вверх. Старик больше не
смотрел на меня и ничего не сказал, когда лифт остановился. Он сидел
сгорбившись на своем деревянном стуле и смотрел в никуда пустыми глазами,
и оставался все в той же позе, когда я заворачивал за угол коридора. И
лицо его было совершенно отрешенным.

Стеклянная дверь в конце коридора была освещена изнутри. Единственная
в темном коридоре. Я остановился около нее, закурил и прислушался, но не
услышал ни шороха. Открыв дверь с надписью "Вход", я прошел в маленькую
приемную. Деревянная дверь кабинета была приоткрыта. Я подошел к ней и
постучал:

- Мистер Морнингстар!

Ответа я не получил. Гробовая тишина. По спине у меня поползли
мурашки. Я переступил порог.

Свет лампы под потолком отражался на стеклянном колпаке ювелирных
весов, на полированной деревянной тумбе стола и на тупоносом черном
башмаке, над которым виднелся белый хлопчатобумажный носок.

Ботинок был как-то странно развернут - носок его смотрел в угол
потолка. Остальная часть ноги была скрыта за большим сейфом. Каждый шаг
давался мне с трудом, будто я шел по пояс в трясине.

Он лежал на спине. Очень одинокий и очень мертвый.

Дверь сейфа была раскрыта, и в замке внутреннего отделения висела
связка ключей. Металлический ящичек был выдвинут. И пуст. Прежде там,
вероятно, лежали деньги.

Все остальное в комнате оставалось как было.

Карманы старика были вывернуты, но я не стал трогать его - только
наклонился и прикоснулся тыльной стороной ладони к сер-фиолетовому лицу.
Это было все равно что потрогать лягушачье брюхо. На виске, куда его
ударили, запеклась кровь. Но запах пороха на этот раз не ощущался, а цвет
его лица свидетельствовал о том, что смерть наступила в результате
сердечного приступа - вероятно, от сильного испуга или потрясения. И все
равно это оставалось убийством.

Я не стал выключать свет, протер дверные ручки и спустился по
пожарной лестнице на шестой этаж. Идя по коридору, я автоматически читал
имена: "Х.Р.Тиджер, зубное протезирование"; "Л.Придвью, бухгалтер";
"Далтон и Рис, машинописные работы"; "Д-р Е.Дж.Бласкович" - и ниже,
маленькими буквами: "хиромант-практик".

Грохоча поднялся лифт. Старик не взглянул на меня. Лицо его было
пусто, как моя голова.

Я позвонил в дежурный госпиталь с угла улицы, не назвав своего имени.

Бело-красные шахматные фигурки выстроились на доске в полной боевой
готовности и имели напряженный, загадочный и компетентный вид - как
всегда, в начале партии. Было десять часов вечера. Я был дома. В зубах у
меня была трубка, под рукой - бутылка виски, а в голове - ничего, кроме
двух убийств и вопроса, как могла Элизабет Брайт Мердок получить назад
свой дублон Брэшера, если он лежал в моем кармане.

Открыв сборник шахматных партий лейпцигского издания, я выбрал оттуда
головокружительный Королевский гамбит, двинул вперед белую пешку - и тут в
дверь позвонили.

Я обошел стол, вынул из дубового секретера кольт тридцать восьмого
калибра и подошел к двери, держа его у бедра в опущенной руке.

- Кто там?

- Бриз.

Перед тем как открыть, я вернулся к секретеру и положил на него
пистолет. Бриз, как и раньше, выглядел огромным и неряшливым, только чуть
более усталым. С ним был молодой розовощекий следователь по имени
Спрэнглер.

Они сразу оттеснили меня в комнату, и Спрэнглер закрыл дверь. Его
зоркие молодые глаза забегали по сторонам, в то время как немолодые
холодные глаза Бриза пристально изучали мое лицо.

Потом Бриз прошел к дивану.

- Посмотри вокруг, - сказал он уголком рта.

Спрэнглер пересек комнату, заглянул на кухню и снова вышел в коридор.
Скрипнула дверь ванной, и шаги начали удаляться.

Бриз снял шляпу и промокнул платком лысину. В отдалении открылись и
закрылись двери. Стенные шкафы. Спрэнглер вернулся.

- Никого, - доложил он.

Бриз кивнул и опустился на диван, положив шляпу рядом. Увидев
пистолет на секретере, Спрэнглер спросил:

- Не возражаете, если я взгляну?

- Тьфу на вас обоих, - сказал я.

Спрэнглер взял пистолет, поднес дуло к носу, принюхиваясь.

Потом вынул обойму, положил ее на стол, поднял пистолет и развернул
его так, чтобы свет падал на открытую казенную часть, и, держа таким
образом, заглянул прищуренным глазом в ствол.

- Пыль, - сообщил он. - Не очень много.

- А что вы ожидали там найти? - осведомился я. - Золото и бриллианты?

Он проигнорировал мои слова, посмотрел на Бриза и добавил: