помогут, а может и нет.
моменты тишины я слышал возбужденный шепот заключенных. Видимо, весть обо
мне уже пронеслась по всей тюрьме. Может это поднимет их дух, пробудит
мужество? Если да, то успех восстания обеспечен.
тюрьмы, казарм солдат, количестве их - всего пятьдесят солдат охраняли
пять тысяч человек! До каких глубин унижения опустились мы, американцы!
Всего пятьдесят солдат охраняют пять тысяч заключенных!
именно это и сулило успех. Когда часовой приблизился ко мне и повернул
обратно, я прыгнул из кустов и схватил его за горло. Схватил теми руками,
что свернули шею быку. Борьба была короткой. Он умер и я тихо опустил его.
Затем я быстро переоделся в его форму и пошел по его маршруту. Пошел так
же, как он, опустив голову. Дойдя до конца, я подождал другого часового,
который, дойдя до конца, повернул и я тут же опустил приклад винтовки на
его голову. Он умер еще быстрее, чем первый.
заключенных. После этого я пошел вдоль забора, убивая часовых одного за
другим. Их было пятеро. Так что пять добровольцев-заключенных переоделись
в форму солдат и вооружились. Все было сделано тихо и незаметно. Следующим
этапом было дежурное помещение. Здесь тоже все было просто. Пятеро спящих
солдат умерли, так и не поняв, в чем дело.
не встретили сопротивления. Нас было пять тысяч против сорока солдат. Мы
обрушились на них как дикие звери, мы стреляли их, кололи штыками, душили
и рвали на куски голыми руками. Все было кончено. Никто не убежал. Теперь
все поверили в успех восстания, сердца заключенных наполнились мужеством.
ходить в одежде ненавистных угнетателей. Не теряя времени мы оседлали
пятьдесят лошадей и на каждую лошадь село по два вооруженных человека. Сто
всадников - и остальные пешком - двинулись на Чикаго. На Чикаго! - таков
был наш лозунг.
утихомирить их, так опьянил их первый успех. Ехали мы медленно, так как я
хотел, чтобы к Чикаго подошло как можно больше людей, и мне не хотелось
загонять лошадей. Все же они несли непомерный груз.
страха. Чем ближе мы подходили к Чикаго, тем больше таяло мужество в
людях. Одна мысль о Калькарах и Каш Гвард приводила их в дрожь. Я не знаю,
могу ли я осуждать их, ведь когда человека ломали в течение нескольких
поколений, только чудо может вернуть ему человеческое достоинство.
мной было всего две тысячи человек. Остальные разбежались по пути.
поэтому мы ехали впереди всех. Но вот мы у цели. Перед нами были три
мертвых овцы и женщина с ножом в груди - моя мать! Она была еще в сознании
и при виде нас глаза ее засветились счастьем. Я смотрел вокруг, боясь
увидеть Хуану, и боясь не увидеть ее.
опустившись перед ней на колени. Слабым, прерывающимся голосом она
рассказала обо всем, что произошло. Они жили спокойно, пока их не
обнаружил большой отряд Каш Гвард во главе с самим Ортисом. Они схватили
женщин, но у матери был нож, спрятанный в одежде, и она ударила себя,
чтобы избежать той судьбы, что ожидала ее. У Хуаны ножа не было и Ортис
увез ее с собой.
и рассказал обо всем подоспевшим людям, чтобы они знали, на что способны
эти звери. Но они и так хорошо знали, они сами достаточно страдали.
и ненавистью. мы шли к рынку, но по пути зашли в дом Джима. Он пошел с
нами. Молли заплакала, когда услышала о том, что произошло с матерью и
Хуаной. Но она справилась с собой и благословила нас на битву. Слезы и
гордость были в ее глазах.
солдата, которого он убил прошлой зимой, и дал ее Джиму.
силен в людях. Они впитали его с молоком матерей. Я не хочу сказать, что
они были трусами, но сейчас они поступали, как трусы. Они настолько
привыкли бояться Каш Гвард, что не могли преодолеть свой страх сейчас.
Ужас перед Калькарами стал для них столь естественным, как отвращение к
змеям или крысам.
на два отряда, по пятьсот человек в каждом, чтобы мы могли окружить рынок.
Среди нас почти не было местных, поэтому я приказал не убивать никого из
гражданского населения.
изумления. Никогда в жизни они не видели простых людей вооруженными, а
некоторые из нас даже были на лошадях. Перед домом Гофмейера стояла
небольшая кучка солдат. Они увидели наш отряд, тогда как второй отряд
приближался с другой стороны. Солдаты вскочили на лошадей и поехали к нам.
Я выхватил Знамя и подняв его высоко над головой, погнал вперед Красную
Молнию, крича:
они пожелтели от страха. Они повернули коней, чтобы бежать, но увидели с
другой стороны второй отряд. Народ на рынке пришел в себя. Радостное
возбуждение охватило людей. Они кричали, смеялись, плакали...
ловили кусочек ткани, прижимали его к губам. Слезы текли по их щекам. -
Знамя! Знамя! Знамя наших отцов!
куском белой ткани в руку. Я сразу узнал его. Это был тот самый юноша, что
приезжал к моей матери сообщить о судьбе отца. Тот самый, что выражал
недовольство действиями своих начальников.
Каш Гвард последуют нашему примеру.
выбежала женщина, неся голову человека на короткой палке. Она выкрикивала
слова ненависти к Калькарам. Это было общее для нас чувство. Ненависть -
вот что объединяло нас всех в одно. Когда она подошла ближе, я увидел, что
это жена Птава, а на палке она держит голову Птава. Это было начало,
маленькая искра, от которой вспыхнул пожар. С криками, хохотом, как
безумные, люди бросились к домам Калькаров и началась резня.
праздник мести. Не один раз я слышал имя Сэмюэля Мозеса. Люди мстили за
него и за многих друзей и родных.
Уорт, его жена, нашла его здесь с руками, красными от крови врагов по
самые локти. Она уже не предполагала увидеть его живым когда-нибудь, и
сейчас, когда услышала историю его освобождения, она пробилась ко мне и
чуть не стянула меня с лошади, желая обнять и расцеловать. Так велика была
ее радость.
кричали, обезумев от счастья. Я пытался их успокоить, так как понимал, что
это далеко не конец, что главные испытания впереди. В конце концов мне
удалось обеспечить относительную тишину. Тогда я сказал им, что пока для
радости нет особых причин, что мы выиграли только маленькую битву, и что
нам нужно трезво обдумать план наших дальнейших действий, если мы хотим
победить.
воинов, которых нам нужно победить. А затем Двадцать Четыре пошлют на нас
еще больше. Они не захотят отдавать нам эту территорию, и если мы хотим
победить окончательно, нам нужно отобрать всю страну, от океана до
Вашингтона. А это потребует не один месяц. И даже не год.
должна быть неожиданной - в этом основа нашего успеха.
сборщика, - что когда-нибудь я сыграю с тобой шутку. Этот день настал.
разорвали его на куски. Снова началась кутерьма. Раздались крики:
пути, так как к нам выходили из домов женщины и дети. Уже много кольев с
головами Калькаров было в руках людей. И во главе этой безумной толпы ехал
со Знаменем в руках я.
убийств. Они хохотали, кричали, требовали еще крови. Особенно сходили с
ума женщины. Они жаждали убивать. Может быть такова их натура, а может от