пятидесяти шагов от него.
ними царило согласие. Тарзан оставил своего противника в покое и помчался по
лесу к селу Мбонги, вождя чернокожих.
раз был в селе Мбонги. Он уже давно не видел своего черного балу. Тарзан
взял тогда его к себе, чтобы любить его и заботиться о нем, как любила и
заботилась о своем балу Тика. Но он скоро убедился, что с черным балу такие
отношения невозможны.
и ненависти к чернокожим убийцам Калы. Гомангани были самыми непримиримыми
его врагами, и он иначе не мог смотреть на них. Сегодня он решил сыграть с
неграми одну из своих злых шуток.
месте -- на ветке дерева, что росло у ограды деревни. В одной из крайних
хижин селения кто-то плакал навзрыд. Тарзана раздражал этот неумолчный,
горестный плач, и он решил пока уйти. Но и вернувшись через несколько часов,
он услыхал все те же надоедливые рыдания.
подкрался к хижине, откуда доносились эти печальные звуки. Костер ярко пылал
перед ней, также, как и перед другими лачугами села Мбонги. Несколько женщин
сидели на корточках у костра и громко завывали. Они вторили доносившемуся из
хижины плачу.
женщин, когда он неожиданно предстанет пред ними при свете огня. Он
воспользуется их растерянностью для того, чтобы проскользнуть в избу,
задушит там плачущего и так быстро исчезнет в джунглях, что чернокожие не
успеют прийти в себя от неожиданности.
Таинственность и неожиданность, с которой он появлялся, всегда приводили в
ужас несчастных, суеверных негров. Их страх забавлял Тарзана и придавал в
его глазах этим приключениям особый интерес. Недостаточно было просто убить.
Тарзан, привыкший к зрелищу смерти, не находил в нем никакой особой
прелести. Давно уже отомстил он за смерть Калы, но лишь недавно стал
дразнить негров и находить в этом источник особых радостных ощущений.
какая-то фигура. Это была женщина с деревянной спицей в носу, с тяжелой
металлической серьгой, висевшей на нижней губе, и со своеобразной прической,
которая держалась на голове, благодаря грязи и проволоке. Лоб, щеки и грудь
у нее были татуированы.
взглянула на стоявшего в свете костра белого гиганта и в свою очередь узнала
его. С криком кинулась она к Тарзану. Сидевшие у костра женщины оглянулись,
но, узнав Тарзана, поступили совсем не так, как Момайя: они не кинулись к
нему навстречу, но как один человек вскочили и с испуганными криками
бросились бежать в противоположную сторону.
стала быстро говорить, оглушив Тарзана целым водопадом слов, ему совершенно
непонятных. Тарзан взглянул на перепуганное лицо женщины, стоявшей на
коленях. Человек-обезьяна пришел в деревню, чтобы убить, но этот неудержимый
поток слов привел его в недоумение и даже ужас. Какое-то сложное чувство
охватило его. Он не мог убить мать маленького Тяйбо, но с другой стороны ему
надоели эти бурные каскады слов. Весь его вечер был испорчен, удовольствие
от затеянной шутки было отравлено, и он с нетерпеливым жестом повернулся и
скрылся в темноте. В следующее мгновение он уже мчался по темным джунглям, а
крики и плач Момайи становились все слабее и слабее.
устроившись на дереве, под которым грозно ревел лев, Тарзан крепко заснул.
с помощью лакея, лег на чистую простыню, громко выражая свое неудовольствие:
ему мешал кошачий концерт под самым его окном.
нагнувшись, он заметил на земле следы двух Гомангани -- взрослого и
мальчика. Человек-обезьяна, имевший обыкновение тщательно исследовать все
то, что происходило кругом него, склонился к земле, чтобы прочесть историю
следов, написанную в мягкой грязи звериной тропы. Мы с вами не сумели бы ее
прочесть, если б даже заметили эти следы. Если б кто-нибудь указал их нам,
мы увидели бы только ряд углублений, расположенных одно за другим и взаимно
перекрещивающихся. Но Тарзан знал историю каждого такого углубления. Ему
стало ясно, что дня три тому назад здесь проходил Тантор-слон, что Нума
охотился тут на тропе прошлой ночью, и Хорта-кабан медленно шел по ней час
тому назад. Но особенно заинтересовали Тарзана следы Гомангани. Исследовав
их, он заключил, что в течение вчерашнего дня здесь проходил старик, который
в сопровождении мальчика и двух гиен направлялся к северу.
было ясно, что они не выслеживали обоих Гомангани, а спокойно сопровождали
их; он видел, что звери шли то рядом с людьми, то отставая от них, а иногда
один шел впереди, а другой позади. Это было странно и непонятно, особенно
когда Тарзан убедился, что в одном месте звери шли, почти соприкасаясь с
людьми. Кроме того, Тарзан по следу маленького Гомангани видел, что мальчик
страшно боялся идущего рядом с ним зверя, в то время, как старик шел
спокойно и не уделял гиенам особого внимания.
Гомангани, но его острые глаза уловили в следу маленького Гомангани нечто
такое, что заставило его сразу же остановиться, как остановились бы и вы,
найдя случайно на улице письмо и узнав по почерку, что оно написано вашим
другом.
умоляющую позу Момайи, бросившейся ему в ноги, и ее плач. Все было теперь
ему понятно -- рыдания матери, причитания чернокожих женщин, сидевших у
костра, и мольбы упавшей на колени Момайи. Маленький Гоубюбалу украден снова
кем-то. Мать Тяйбо, очевидно, была уверена в том, что похититель -- Тарзан,
и поэтому умоляла его вернуть ей сына.
недоумевал; странно было также и то, что Тяйбо сопровождали две гиены Данго.
Этого нельзя так оставить! Он должен все разузнать. Тарзан решил пойти по
следам.
отпечатками бесчисленных звериных лап, и даже Тарзан становился часто в
тупик; но еле уловимый запах негров приводил его всякий раз снова на верную
дорогу.
двух дней. Началось с того, что явился Буковаи-колдун, Буковаи-нечистый, у
которого лицо было изъедено язвой. Он пришел один, в солнечный полдень, к
тому месту реки, где ежедневно купались Момайя и Тяйбо. Страшный колдун
вышел неожиданно из-за большого куста около самого берега и своим появлением
так напугал маленького мальчика, что тот с громким плачем кинулся к матери.
Хотя Момайя и была в первый момент ошеломлена криком ребенка, она все же с
лютой звериной свирепостью повернулась, чтобы лицом к лицу встретить
надвигавшуюся опасность. Узнав Буковаи, она облегченно вздохнула и лишь
крепко прижала к себе Тяйбо.
куском медной проволоки длиной в человеческую руку.
проволоки. Никакого зелья ты мне не давал! Белый бог джунглей вернул мне
моего Тяйбо. Ты здесь ни при чем.
губами. -- Ты ничего не знаешь! Это я приказал белому богу джунглей отдать
тебе Тяйбо.
гиенам! Уходи и спрячь свое мерзкое лицо в недра гор, чтобы солнце, увидев
тебя, не закрыло своего лица черной тучей.
циновкой и куском медной проволоки длиной в руку статного воина, которые ты
должна мне дать.
поправила Момайя, -- но ты не получишь ничего, старый вор! Ты сказал, что
возьмешься за работу только когда я тебе принесу плату. Когда я шла обратно
к своему селу, великий белый бог джунглей отдал мне моего Тяйбо и спас его
от Нумы. Его помощь -- настоящая помощь, а все твои зелья лишь обман! И сам
ты просто гадкий старик с дырой вместо лица.
Плотно прижимая к себе Тяйбо, она быстро скрылась за частоколом деревни.
племени Мбонга, а маленький Тяйбо играл на опушке леса игрушечным копьем,
Буковаи явился снова.
вовсе не белка, а грозный воин, и он сейчас нападет на Тяйбо! Маленький
Тяйбо замахнулся копьем -- сердце его трепетало от радости.
картину ночного праздника в честь его победы, дикую пляску у трупа убитого
им воина и буйный пир, которым закончится торжество.
за деревом. Но достать его нетрудно: надо лишь пролезть в чащу леса на
несколько шагов вперед. Женщины работают в поле. Несколько воинов находятся
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Акунин Борис