Чтение 18–й страницы книги ~Огни небес~

знал, что никакой надежды нет:

он перестал отправлять предложения о встрече, как только узнал, что
Куладин заживо сдирает с гонцов кожу. Но так можно разговорить других.

Ган фыркнул:

- От него мы получили одно известие. В следующий раз, как увидит, он
сдерет с тебя шкуру. Разве похоже, что он намерен вести беседы?

- Могу я отколоть Шайдо от него?

- Они идут за Куладином, - сказал Руарк. - Он вообще не вождь, но они
считают его вождем. - Никогда Куладин не ступал меж тех стеклянных колонн; и
он до сих пор, видимо, сам верил, как и заявлял, будто все сказанное Рандом
- ложь. - Куладин утверждает, будто он - Кар'а'карн, и они верят ему. Девы
из Шайдо, которые явились сюда, пришли из-за принадлежности к Фар Дарайз Май
и потому, что именно Фар Дарайз Май оберегают твою честь. Больше из Шайдо не
придет никто.

- Мы высылаем разведчиков наблюдать за ними, - сказал Бруан, - и Шайдо
убивают их, когда могут. Этим Куладин бросил семена мести, ему уже полдюжины
родов кровные враги, но нет никаких признаков, что он намерен атаковать нас
здесь. Я слышал, он заявил, что мы своим присутствием оскверняем Руидин, а
напасть на нас здесь - значит усугубить этот грех.

Эрим хмыкнул и примял локтем подушку.

- Это значит, что здесь хватает копий, чтобы убить каждого Шайдо
дважды, да еще и останется.- Он сунул в рот ломтик белого сыра и, жуя,
прорычал: - Шайдо всегда были трусами и ворами.

- Бесчестные собаки, - в один голос проговорили Бэил и Джеран и
воззрились друг на друга, будто каждый подозревал, что другой готовит ему
какой-то

подвох.

- Бесчестные или нет, - тихо заметил Бруан, - число сторонников
Куладина растет. - Говорил он спокойно, но, перед тем как продолжить, сделал
большой глоток из своего кубка. - Вы все знаете, о чем я говорю. После
откровения некоторые из убежавших не бросили копья. Они присоединились к
своим сообществам

у Шайдо.

- Ни один из Томанелле не порвал со своим кланом, - рявкнул Ган.

Бруан посмотрел мимо Руарка и Эрима на вождя клана Томанелле и медленно
произнес:

- Так случилось в каждом клане. - Не ожидая, пока кто-то усомнится в
его словах, он оперся на подушку и продолжил: - Об ушедших нельзя сказать,
что они порвали с кланом. Они присоединились к своим сообществам. Как Девы
из Шайдо, которые пришли сюда, к своему здешнему Крову.

Кое-кто заворчал, но в спор не вступил. Правила, касающиеся айильских
воинских сообществ, были сложны и запутаны, и в каком-то отношении их члены
были связаны с сообществом крепче, чем с кланом. К примеру, члены одного
сообщества не станут сражаться друг с другом, даже если между их кланами
кровная вражда. Некоторые мужчины не женились на близкой родственнице
товарища по своему воинскому сообществу - как если бы она была близкой
кровной родней им. Об обычаях Фар Дарайз Май, Дев Копья, Ранду даже
задумываться не хотелось.

- Мне нужно знать о намерениях Куладина, - сказал он вождям. Куладин
все равно что бык с осой в ухе - может кинуться куда угодно. Ранд помедлил.
- Не будет ли нарушением чести послать людей присоединиться к их сообществам
у Шайдо? - Объяснять, что он имеет в виду, не понадобилось. Собеседники
напряглись, даже Руарк; в глазах их появился холод, чуть ли не прогнавший
жару из комнаты.

- Шпионить таким образом, - при слове "шпионить" Эрим скривил губы,
будто оно оказалось мерзким на вкус, - все равно что шпионить за собственным
септом. Никто из понимающих, что значит честь, на такое не пойдет.

Ранд удержался от вопроса, не найдется ли кто с чуть менее
чувствительной честью. У айильцев чувство юмора - штука странная, зачастую
жестокая, но кое о чем с ними никогда не стоит шутить. Не ровен час, они
вообще не поймут, что тут смешного.

Чтобы сменить тему, Ранд спросил:

- Есть какие-нибудь вести из-за Драконовой Стены? Ответ он уже знал:
подобные новости разлетаются быстро даже среди такого множества айильцев,
что собрались у Руидина.

- Ничего, о чем стоило бы упомянуть, - отозвался Руарк. - Из-за
беспорядков у древоубийц мало купцов явилось в Трехкратную Землю. - Так
айильцы называли Пустыню - наказание за их грех, испытание их мужества и
наковальня, где им придадут форму. Древо- убийцами айильцы называли
кайриэнцев. - Драконово знамя по-прежнему развевается над Тирской Твердыней.
Тайренцы двигаются на север в Кайриэн, чтобы, как ты приказал, раздать еду
древоубийцам. Больше ничего.

- Лучше бы эти древоубийцы подохли с голоду, - пробурчал Бэил, и Джеран
захлопнул рот. Ранд заподозрил, что тот собирался сказать нечто очень
близкое словам Бэила.

- Древоубийцы ни на что не годны, разве что перебить их либо продать,
как скот, в Шару, - угрюмо

заметил Эрим.

Именно так айильцы поступали с теми, кто являлся в Пустыню незваными
гостями; лишь менестрелям, торговцам да Лудильщикам дозволялось входить в их
край свободно, хотя Лудильщиков айильцы избегали точно чумных. Шарой
назывались земли к востоку от Пустыни, и даже айильцы немногое знали о тех
странах.

Краем глаза Ранд заметил стоящих в ожидании в высоком арочном проеме
двух женщин. Вместо отсутствующих дверей в проеме висели нити разноцветных
бус, красных и синих. Одной из женщин была Морейн. На миг у Ранда мелькнула
мысль заставить их немного потоптаться у порога - уж больно раздражало
повелительное выражение лица Морейн, которая явно ожидала, что ради нее
вожди и Ранд немедленно прервут свой разговор. Правда, тем для обсуждения
уже не осталось, и по глазам вождей он видел, что им совсем не хочется
продолжать беседу. Слишком свежи были упоминания об откровении и о Шайдо.

Вздохнув, Ранд встал, его примеру последовали и клановые вожди. Кроме
Гана, Ранду никто не уступал ростом. Там, где Ранд провел детские годы, Гана
сочли бы человеком среднего роста, а то и выше; среди же айильцев он
считался малорослым.

- Вы знаете, что делать. Привести остальные кланы и как следует
приглядывать за Шайдо. - Он помолчал, потом добавил: - Все кончится хорошо.
Хорошо для Айил - насколько я сумею.

- Пророчество гласило, что ты расколешь нас, - мрачно заметил Ган, - и
начал ты соответственно. Но мы пойдем за тобой. Пока не сгинет тень, -
продекламировал он, - пока не спадет вода, в Тень, оскалив зубы, с последним
вздохом бросить вызов, чтоб в Последний День плюнуть в очи Затмевающему
Зрение. - Затмевающий Зрение - таково было одно из прозвищ Темного у
айильцев. А еще одно - Ослепляющий.

Ранду ничего не оставалось, как ответить обусловленными ритуалом
словами - которых он когда-то не знал:

- Клянусь честью моей и Светом, жизнь моя будет кинжалом в сердце
Ослепляющего.

- И до Последнего Дня, - закончил айилец. - До самого Шайол Гул.

Мерно тренькали струны арфы.

Вожди цепочкой прошли мимо двух женщин, с почтением глядя на Морейн.
Никакого страха перед ней они не чувствовали. Как бы Ранду хотелось такой же
уверенности в себе. Морейн имела на него слишком большие виды, протянула к
нему слишком много ниточек- тяжей, которыми его захлестнула. И Ранду
невдомек, когда и

как она за них потянет.

Едва успели удалиться вожди, обе женщины вошли в комнату; Морейн была
как всегда невозмутима. И как всегда изящна. Невысокая, привлекательная
женщина, даже не будь на ней отпечатка неопределенного возраста,
характерного для Айз Седай. Морейн сняла влажную полосу материи, с темных
волос на лоб ее свисал на тонкой золотой цепочке маленький голубой камень.
Но даже если б она не сняла с головы защищавшую от жары тряпицу, это
нисколько не умалило бы ее царственной манеры держаться. Она всегда казалась
на фут выше ростом, а в глазах читались непоколебимая уверенность в себе и
властность.

Вторая женщина была выше Морейн, хотя тоже не доходила Ранду до плеча.
И она была юной, а не лишенной признаков возраста. Это была Эгвейн, ее он
знал с детства, с ней вместе он вырос. Сейчас, за исключением темных глаз,
она вполне могла сойти за айилку, и не только благодаря загорелым лицу и
рукам. Девушка носила широкую айильскую юбку из коричневой шерсти и
свободную белую блузу из растительного волокна, называемого алгод. Алгод
мягче тонко спряденной шерсти;

такой товар купцы оторвут с руками, если когда-нибудь Ранд сумеет
убедить айильцев торговать им. С плеч Эгвейн свисала серая шаль, а падавшие
на спину темные волосы широкой полосой поддерживал серый шарфик. В отличие
от большинства айильских женщин. Эгвейн носила всего один браслет - светлая
кость, вырезанная в виде кольца из язычков пламени, и всего одно ожерелье из
золотых и костяных бусинок. И она носила еще одно украшение. На левой руке
посверкивало кольцо Великого Змея. Эгвейн обучалась у кого-то из айильских
Хранительниц Мудрости - чему именно, Ранд не знал наверняка, хотя
подозревал, что это как-то связано со снами. Точнее трудно сказать: и
Эгвейн, и айилки держали рот на замке. Но ведь Эгвейн обучалась и в Белой
Башне. Она была одной из Принятых, готовилась в будущем стать Айз Седай. И,
по крайней мере здесь и в Тире, выдавала себя за полноправную Айз Седай.
Иногда Ранд поддразнивал девушку этим, хотя она не одобряла его
подтруниваний.

- Фургоны скоро будут готовы отправиться в Тар Валон, - сказала Морейн.
Ее мелодичный голос звучал точно кристальной чистоты ручеек.

- Пошлите с ними сильную охрану, - заметил Ранд, - не то Кадир не
довезет груз туда, куда хотите вы. - Юноша вновь повернулся к окну, желая