Чтение 174–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

- Король спускается в склеп, - сказал герцог де Гиз. - Давайте-ка,
Майенн, зовите ваших друзей, и превратимся снова в монахов.

В одно мгновение гордые лбы, горящие глаза и красноречивые шрамы
скрылись под капюшонами. Затем около тридцати или сорока монахов,
возглавляемых тремя братьями, направились ко входу в склеп.

Глава 49

ШИКО ПЕРВЫЙ

Король был погружен в глубокую задумчивость, которая обещала планам
господ Гизов легкий успех.

Он посетил склеп вместе со всей братией, приложился к раке и, в
завершение церемонии, стал усиленно бить себя кулаками в грудь, бормоча
самые мрачные псалмы.

Приор приступил к своим увещаниям, которые король выслушал все с тем
же глубоко покаянным видом.

Наконец, по сигналу герцога де Гиза, Жозеф Фулон склонился перед
королем и сказал ему:

- Государь, а теперь не угодно ли будет вам сложить вашу земную
корону к ногам вечного владыки?

- Пойдемте, - просто ответил король.

И тотчас же все монахи, стоявшие шпалерами по пути короля, двинулись
к кельям, в видневшийся слепа главный коридор.

Генрих выглядел очень смягченным. Он по-прежнему бил себя кулаками в
грудь, крупные четки, которые он торопливо перебирал, со стуком
ударялись о черепа из слоновой кости, подвешенные к его поясу.

Наконец подошли к келье; на пороге ее возвышался Горанфло,
раскрасневшийся, с глазами, сверкающими, подобно карбункулам.

- Здесь? - спросил король.

- Здесь, - откликнулся толстый монах.

Королю было от чего заколебаться, потому что в конце коридора
виднелась довольно таинственного вида дверь или, вернее, решетка,
выходящая на крутой скат, за которой глазу представала лишь кромешная
тьма. .Генрих вошел в келью.

- Hie porlus salutis? <Здесь спасительная гавань? (лат.)> - прошептал
он взволнованным голосом.

- Да, - ответил Фулон, - спасительная гавань здесь!

- Оставьте нас, - сказал Горанфло с величественным жестом.

Дверь тотчас же затворилась. Шаги монахов смолкли вдали.

Король, заметив скамеечку в глубине кельи, сел и сложил руки на
коленях.

- А, вот и ты, Ирод, вот и ты, язычник, вот и ты, Навуходоносор! -
сказал, без всякого перехода, Горанфло, упершись в бока своими толстыми
руками.

Король, казалось, был удивлен.

- Это вы ко мне обращаетесь, брат мой? - спросил он.

- Ну да, к тебе, а к кому же еще? Сыщется ли такое бранное слово,
которое бы не сгодилось для тебя?

- Брат мой! - пробормотал король.

- Ба! Да у тебя тут нет братьев. Давно уже я размышляю над одной
проповедью.., ты ее услышишь... Как всякий хороший проповедник, я делю
ее на три части. Во-первых, ты - тиран, во-вторых - сатир, и, наконец,
ты - низложенный монарх. Вот об этом-то я и буду говорить.

- Низложенный монарх! Брат мой... - возмутился почти скрытый темнотой
король.

- Вот именно. Тут тебе не Польша, удрать тебе не удастся...

- Это западня!

- Э! Валуа, знай, что король всего лишь человек, пока он еще человек.

- Это насилие, брат мой!

- Клянусь Спасителем, уж не думаешь ли ты, что мы заперли тебя, чтобы
с тобой нянчиться?

- Вы злоупотребляете религией, брат мой.

- А разве религия существует? - воскликнул Горанфло.

- О! - произнес король. - Чтобы святой говорил такие слова!

- Черт побери, я это сказал.

- Вы погубите свою душу.

- А разве можно погубить душу?

- Вы говорите, как безбожник, брат мой.

- Ладно, без глупостей! Ты готов, Валуа?

- Готов к чему?

- К тому, чтобы отречься от короны. Мне поручили предложить тебе это:
я предлагаю.

- Но вы совершаете смертный грех.

- Э, - произнес Горанфло с циничной улыбкой, - я имею право отпускать
грехи и заранее даю себе отпущение. Ну ладно, отрекайся, брат Валуа.

- От чего?

- От французского трона.

- Лучше смерть.

- Ну, что ж, тогда ты умрешь... Ага! Вот и приор. Он возвращается..,
решайся.

- У меня есть гвардия, друзья. Я буду защищаться.

- Возможно, но сначала тебя убьют.

- Дай мне, по крайней мере, подумать минуту.

- Ни минуты, ни секунды.

- Вы слишком усердствуете, брат мой, - сказал приор. И он сделал
королю знак рукой, который говорил:

"Государь, ваша просьба удовлетворена". После чего приор снова вышел
за дверь. Генрих глубоко задумался.

- Что ж, - сказал он, - принесем эту жертву. Размышления Генриха
длились десять минут. В окошечко в дверях кельи постучали.

- Готово, - сказал Горанфло, - он согласен. Из коридора до короля
донесся шепот, выражавший радость и удивление.

- Прочтите ему акт, - сказал голос. Звук его заставил короля
вздрогнуть и даже бросить взгляд на решетку, которой было заделано
дверное окошечко.

Рука какого-то монаха протянула Горанфло через прутья свернутый
трубкой пергамент.

Горанфло с большим трудом прочитал этот акт королю; страдания того
были так велики, что он закрыл лицо руками.

- А если я откажусь подписать? - воскликнул король плаксивым тоном.

- В таком случае вы себя погубите дважды, - откликнулся голос герцога
де Гиза, приглушенный капюшоном. - Считайте, что вы уже мертвы для мира,
и не вынуждайте подданных проливать кровь человека, который был их
королем.

- Вам не заставить меня, - сказал Генрих.

- Я предвидел это, - шепнул герцог сестре, лоб ее был нахмурен, а в
глазах читался страшный замысел.

- Ступайте, брат, - добавил он, обращаясь к Майенну, - пусть все
вооружатся и будут готовы?

- К чему? - спросил жалобно король.

- Ко всему, - ответил Жозеф Фулон. Отчаяние короля удвоилось.

- Проклятие! - воскликнул Горанфло. - Я ненавидел тебя, Валуа, но
теперь я тебя презираю. Давай подписывай, иначе я убью тебя своими
собственными руками.

- Погодите, - сказал король, - погодите, пока я вверю себя воле
всевышнего и он ниспошлет мне смирение.

- Он опять собирается думать! - возмутился Горанфло.

- Оставьте его в, покое до полуночи, - сказал кардинал.

- Благодарю, милосердный христианин, - воскликнул исполненный
отчаяния король. - Бог воздаст тебе!

- А у него действительно расслабление мозга, - сказал герцог де Гиз.
- Мы оказываем Франции услугу, свергая его с трона.

- Все равно, - заметила герцогиня, - какой бы он ни был слабоумный, я
буду иметь удовольствие его постричь.

Во время этого диалога Горанфло, скрестив на груди руки, осыпал
Генриха самыми грубыми ругательствами и перечислял все его прегрешения.

Внезапно снаружи монастыря раздался глухой шум.

- Тише! - крикнул голос герцога де Гиза. Воцарилась глубочайшая
тишина. Вскоре они поняли, что это гудят двери аббатства под чьими-то
сильными и равномерными ударами.

Прибежал обратно Майенн со всей быстротой, какую допускала его
толщина.

- Братья, - сказал он, - у главного входа отряд вооруженных людей.

- Это за ним, - сказала герцогиня.

- Тем более ему надо поторопиться с подписью, - заметил кардинал.

- Подписывай, Валуа, подписывай! - закричал громовым голосом
Горанфло.

- Вы дали мне срок до полуночи, - умоляюще сказал король.

- А ты уже и обрадовался, рассчитываешь на помощь.

- Конечно, у меня еще есть возможность...

- Умереть, если вы сию же минуту не подпишете, - прозвучал
повелительный и резкий голос герцогини.

Горанфло схватил короля за руку и протянул ему перо.

Шум снаружи усилился.

- Еще один отряд, - сказал прибежавший монах. - Они окружают паперть
и обходят слева.