Стиггинс оторвался от стакана, чтобы перевести дух, он бросился к нему,
вырвал из рук стакан, выплеснул ему в лицо остатки грога, а стакан швыр-
нул в камин. Потом, крепко схватив преподобного джентльмена за шиворот,
он начал Энергически колотить его ногами, сопровождая каждый удар сапо-
гом по особе мистера Стиггинса замысловатыми и бессвязными проклятиями,
направленными против его рук, ног, глаз и туловища.
джентльмен, брыкаясь еще ловчее, поволок мистера Стиггинса через буфет-
ную в коридор и на улицу. Пинки не прекращались всю дорогу, а сила уда-
ров скорее увеличивалась, чем уменьшалась.
джентльмен корчился в руках мистера Уэллера и дрожал всем телом под гра-
дом пинков. Еще интереснее было наблюдать, как мистер Уэллер, победив
отчаянное сопротивление, погрузил голову мистера Стиггинса в колоду с
водой для лошадей и держал ее там, пока тот чуть было не захлебнулся.
су извлечь голову из колоды и вкладывая всю свою энергию в последний за-
мысловатый пинок. - Присылайте сюда любого из этих лентяев-пастырей,
сначала я из него студень сделаю, а потом утоплю. Сэмми, помоги мне вой-
ти в дом, дай мне руку и налей стаканчик бренди. Я запыхался, сынок.
ра, о знаменательном деловом утре в Грейз - Инн-сквер и которая заканчи-
вается стуком в дверь к мистеру Перкеру
верив ее, что нет оснований впадать в уныние, сообщил ей, наконец, о
своем неудачном визите в Бирмингем, Арабелла залилась слезами и, громко
всхлипывая, стала жалобно сетовать на то, что она послужила причиной
размолвки между отцом и сыном.
вик. - Разве можно было предвидеть, что старому джентльмену покажется
столь нежелательным брак его сына? Я уверен, - добавил мистер Пиквик,
взглянув на ее хорошенькое личико, - что он понятия не имеет о том, ка-
кого удовольствия лишает себя.
если он не перестанет на нас сердиться?
мистер Пиквик.
поддержки отца? - спросила Арабелла.
предсказываю, что он найдет друга, который охотно окажет ему поддержку
на жизненном пути.
не понять его. Обняв его за шею и нежно поцеловав, она зарыдала еще
громче.
еще несколько дней, может быть он напишет или как-нибудь откликнется на
сообщение вашего мужа. Если же он ничьего не ответит, я уже придумал с
полдюжины планов, и любой из них вас утешит. Не плачьте, моя дорогая!
осушить слезы и не огорчать мужа. Арабелла - самое кроткое создание в
мире - спрятала носовой платок в ридикюль, и к приходу мистера Уинкля
она уже улыбалась и сверкала глазками, как в тот день, когда впервые его
пленила.
мистер Пиквик, одеваясь на следующее утро. - Пойду-ка я к Перкеру и поп-
рошу его совета".
кончить денежные расчеты с добродушным маленьким поверенным. Позавтракав
на скорую руку, он так быстро привел свое намерение в исполнение, что не
было еще десяти часов, когда он очутился у Грейз-Инна.
валось еще десять минут до прихода клерков, и мистер Пиквик коротал вре-
мя, глядя в окно.
селели: пыльные окна, казалось, сверкали, когда на них падали солнечные
лучи. Клерки один за другим стекались к подъездам и, взглянув на большие
часы, ускоряли или замедляли шаг в зависимости от того, в котором часу
открывались конторы. Те, чья контора открывалась в половине десятого,
пускались вдруг чуть ли не рысью, а джентльмены, которым надлежало прий-
ти к десяти, начинали шатать с аристократической медлительностью. Проби-
ло десять, клерки развили небывалую скорость, и каждый из них, обливаясь
потом, мчался быстрее, чем его предшественник. Со всех сторон доносился
стук открывавшихся и захлопывавшихся дверей; словно по волшебству, во
всех окнах появились головы; привратники заняли свои посты; прачки в
стоптанных туфлях выбегали из контор; почтальон шнырял из дома в дом, и
весь юридический улей загудел.
спиной.
старого знакомого.
ключ с затычкой, чтобы в него не Забивалась пыль.
когда я проходил по Полигону. Да это неважно, раз я пришел раньше его.
отпер дверь, снова вставил затычку и, спрятав брамовский ключ в карман,
вынул из ящика письма, оставленные почтальоном, Зятем он пригласил мис-
тера Пиквика в контору. Здесь он в одно мгновение снял сюртук, надел по-
ношенную куртку, которую достал из конторки, повесил шляпу, вытащил нес-
колько листков толстой шероховатой бумаги, переложенных листами пропуск-
ной, и, заложив за ухо перо, с довольным видом потер руки.
Рабочий костюм надет, бумага на столе... он может явиться хоть сейчас.
Нет ли у вас понюшки табачку?
добуду бутылку содовой воды. Мистер Пиквик, вы ничего странного не заме-
чаете в моих глазах?
ру Лаутену и сообщил, что не замечает в них ничего странного.
миссис Бардл?
тельства, по вашему поручению, мы выкупили по десяти шиллингов за фунт,
чтобы освободить его из Флита и отправить в Демерару.
так как же?
агент сообщил, что вы оказали ему много услуг, пока не удалились от дел,
и теперь он охотно берет его по вашей рекомендации.
лать новый разрез, - тот, другой - совсем придурковатый парень!
знаете - Троттер.
противоположного мнения о нем.
Лаутен. - Это доказывает, как легко обмануться. Как вам понравится -
ведь он тоже едет в Демерару!
вился мистер Пиквик.
лил прибавку, если он будет хорошо себя вести, он и слушать не стал, -
сообщил Лаутен. - Заявил, что хочет отправиться с тем, другим. Вдвоем
они убедили Перкера написать второе письмо, и теперь ему подыскали место
там же, где будет его приятель. Перкер говорит, что даже каторжник в Но-
вом Южном Уэльсе может рассчитывать на лучшее место, если предстанет пе-
ред судом в новом платье.
зумный человек!
вался Лаутен, с презрительной миной Занимаясь своим пером. - Он говорит,
что это его единственный друг и он к нему привязан и так далее, в том же
духе. Ну что ж, дружба - дело хорошее; вот, например, в "Пке" все мы -
друзья-приятели за нашим грогом, когда каждый сам за себя платит, но
жертвовать своими интересами для другого - как бы не так! У человека
должны быть только две привязанности: первая - к своей собственной осо-
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Маккэфри Энн
Майер Стефани