понедельник, я твердо решился продать все и развязаться с этим делом.
удивительно, от скольких людей я уже слышал, что они собирались продать
вчера - не сегодня, не завтра, и ни в другой любой из трехсот шестидесяти
пяти дней, а именно вчера.
раз звучали трагически, как рыдания, и весь он, грязный, растерзанный,
замызганный с головы до ног, мог сойти за живое воплощение Горя, если бы
только грязь позволила разглядеть его черты.
переступить через это многоточие, и еще трудней - произнести последнее
слово.
что клочья волос остались у него в руках. Он посмотрел на них с
остервенением и сунул в карман.
катившиеся по его лицу, - и начну действовать сегодня же. Те ничтожные меры,
которые в моих силах принять, должны быть безотлагательно приняты. Я должен
спасти доброе имя моего несчастного компаньона. Себе я не оставлю ничего. Я
передам нашим кредиторам полномочия, которыми так злоупотребил, и буду
работать до конца своих дней, чтобы хотя отчасти возместить ущерб,
причиненный моей ошибкой - или моим преступлением.
перейдет в другие руки, тем лучше. На этой неделе настают сроки некоторых
платежей, и катастрофа все равно разразится, даже если я оттяну ее до тех
пор, скрыв от других то, что известно мне самому. Я обдумывал свое решение
всю ночь; теперь остается только исполнить его.
словно пары, которые он выпускал, тут же сгущались и превращались в влагу. -
Посоветуйтесь с юристом.
Пентонвиллу. За время его отсутствия Артур ни разу не поднял головы и не
переменил позы.
мистера Рэгга. Дорогою мистер Рэгг имел немало случаев убедиться, что мистер
Панкс пребывает в сильном душевном смятении, а потому деловой разговор он
начал с того, что предложил последнему убраться вон. Мистер Панкс, обмякший,
подавленный, безропотно повиновался.
дело Рэгг против Боукинса о нарушении обещания жениться, - сказал мистер
Рэгг. - Все это чересчур его волнует, сэр. - Он находится в расстроенных
чувствах. В нашей профессии, сэр, расстроенные чувства ни к чему. - Стягивая
перчатки и кладя их в шляпу, мистер Рэгг мельком глянул на своего клиента, и
от него не укрылась происшедшая в последнем перемена.
расстроенных чувствах. Напрасно, напрасно, этого нельзя допускать.
Случившееся весьма прискорбно, сэр, но мы не должны склонять голову под
ударами судьбы.
Кленнэм, - я беспокоился бы гораздо меньше.
Вы меня удивляете. Это очень странно, сэр. По моим многочисленным
наблюдениям люди обыкновенно больше всего беспокоятся о своих деньгах. Я
знавал нескольких человек, загубивших немало чужих денег, и они, надо
сказать, переносили это весьма мужественно - весьма мужественно.
высокий табурет и приступил к делу.
сложившиеся обстоятельства. Вопрос, в сущности говоря, ясный. Простой,
немудреный, диктуемый здравым смыслом вопрос; что мы тут можем сделать для
себя? Что мы можем сделать для себя?
- Вы с самого начала становитесь на неверный путь. Мой вопрос вот в чем: что
я могу сделать для своего компаньона? Как я могу возместить причиненный ему
ущерб?
чувствам, - внушительно заметил мистер Рэгг. - Мне не нравится слово
"возместить", сэр, разве только в устах представителя противной стороны.
Прошу прощения, но я считаю свою: долгом предостеречь вас от этой опасной
склонности - поддаваться своим расстроенным чувствам.
собеседника неожиданной в столь удрученном состоянии решимостью и упорством,
- я вижу, намеченный мною плац не встречает у вас одобрения. Если это
обстоятельство может помешать вам действовать в желательном для меня духе, я
глубоко сожалею, но мне придется искать себе другого помощника. Должен
предупредить вас сразу, что всякие споры на эту тему бесполезны.
ж. Раз чьи-то руки должны быть приложены к данному делу, пусть это будут мои
руки. Такого принципа я придерживался в деле Рэгг против Боукинса. Такого
принципа я придерживаюсь и в других делах.
решения. Он объяснил, что его компаньон - человек исключительной честности и
душевной чистоты, и эти его свойства следует прежде всего принять во
внимание и пощадить. Он упомянул о том, что серьезные дела удерживают сейчас
его компаньона за границей, и тем важней довести до всеобщего сведения, что
вся ответственность за допущенные опрометчивые действия ложится на одного
лишь Кленнэма - чтобы даже тень незаслуженного подозрения не коснулась его
компаньона и не помешала успешно довести до конца порученное ему
предприятие. Полностью обелить имя Дэниела Дойса, объявить во всеуслышание и
без всяких оговорок, что он, Артур Кленнэм, своей единоличной волей и даже
вопреки предостережению компаньона, вложил капиталы фирмы в предприятия,
которые оказались аферами и потерпели крах, - вот единственное, чем он может
хотя отчасти искупить свою вину перед Дойсом, если не перед другими; и вот с
чего, следовательно, надлежит начинать. С этой целью он уже составил текст
уведомления, которое намерен разослать в печатном виде всем имеющим дела с
фирмой Дойс и Кленнэм, а кроме того, поместить в газетах. Кроме этой меры
(описание коей мистер Рэгг выслушал, гримасничая самым ужасным образом и
ерзая на месте, словно у него были судороги в ногах), он обратится ко всем
кредиторам с письмом, в котором торжественно подтвердит непричастность
своего компаньона к случившемуся, известит их, что фирма прекращает операции
впредь до выяснения всех предъявляемых претензий, и смиренно выразит свою
готовность положиться на их волю. Если, приняв в расчет невиновность его
компаньона, кредиторы пойдут на такое соглашение, которое позволит фирме
оправиться от удара и на приемлемых началах возобновить свою деятельность,
он откажется от своей доли в предприятии в пользу Дойса в виде некоторого
денежного возмещения понесенных по его вине убытков (единственного, которое
он может сейчас предложить), - и только будет просить, чтобы тот оставил его
у себя на положении служащего, получающего самое скромное жалованье.
но гримасы так дергали его лицо, а судороги так сводили ноги, что он все же
не мог не высказаться, хотя бы для собственного облегчения.
Я буду действовать, как вы желаете, сэр, но остаюсь при особом мнении. - И
мистер Рэгг пустился в довольно пространную аргументацию своего особого
мнения. - Во-первых, - сказал он, - весь город, можно даже сказать, вся
страна еще неистовствует после совершившегося разоблачения и готова обрушить
свою ярость на пострадавших - те, кто не попался на удочку, будут обливать
их презрением за то, что они не оказались столь же предусмотрительными, а
те, кто попался, сумеют найти себе извинения и оправдания, отказывая в этом
своим товарищам по несчастью; не говоря уже о том, что каждая отдельная
жертва станет с возмущением уверять себя, что никогда бы не поддалась на
обман, если б ее не увлекли своим примером другие. Во-вторых, подобное
заявление, сделанное в подобный момент, вызовет целую бурю негодования
против Кленнэма, а при таких обстоятельствах трудно рассчитывать на
снисходительность кредиторов, или хотя бы на их единодушие; он только
сделает себя единственной мишенью для многих недругов и падет под
перекрестным огнем.
ни одно из них не уменьшает и не может уменьшить его решимость снять
ответственность со своего компаньона. А потому он просит мистера Рэгга как
можно скорей подготовить все, что для этого необходимо. И мистер Рэгг
принялся за дело; а Кленнэм тем временем позаботился перевести на счет фирмы
весь свой личный небольшой капитал, оставив себе, кроме книг и платья, лишь
немного денег на расходы.
случая сорвать на ком-нибудь свой гнев - и вот случай представился: нашелся
живой человек, сам пригвоздивший себя к позорному столбу. Если даже люди,
совершенно непричастные к делу, с ожесточением набросились на виновного,
чего ж можно было ожидать от тех, кого его вина ударила по карману? Со всех
сторон посыпались письма, полные упреков и угроз, и мистер Рэгг, который
каждый день разбирал и прочитывал эти письма, спустя неделю сказал своему
клиенту, что опасается, как бы кто-нибудь из кредиторов не добился
предписания об аресте.
Мережковский Дмитрий
Суворов Виктор
Жюль Верн
Витковский Евгений
Смит Кордвейнер
Соломатина Татьяна