read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



приговор?
И вся публика - мужчины, женщины, дети - подалась ближе к барьеру. А
два пристава у двери откликнулись на стук:
- Ладно, ладно! Сейчас придет судья!
Другие пристава поспешили через площадь в тюрьму, чтобы известить
шерифа и доставить Клайда в суд, третьи - в отель "Сентрал" вызвать
Оберуолцера и остальных. Клайд, ошеломленный, оцепеневший от полного
одиночества и убийственной неизвестности, был прикован наручниками к
Крауту и отведен в суд под охраной Слэка, Сиссела и прочих. Оберуолцер,
Мейсон, Белнеп и Джефсон и многочисленные репортеры, художники, фотографы
вошли в зал и разместились в том же порядке, как и все эти долгие недели.
Клайд мигал и щурился, усаживаясь на этот раз не между Белнепом и
Джефсоном, как прежде, а позади них: прочно прикованный к Крауту, он
должен был сидеть рядом с ним. Как только Оберуолцер и клерк заняли свои
места, дверь комнаты присяжных распахнулась и торжественно вошли
двенадцать человек - странные, разнохарактерные фигуры в грубых, по
большей части изрядно поношенных костюмах. Все они уселись на скамье
присяжных, но тотчас снова поднялись, услышав вопрос клерка:
- Господа присяжные заседатели, готово ли ваше решение?
Никто из присяжных ни разу не взглянул в сторону Белнепа, Джефсона и
Клайда, и Белнеп сразу понял, что в этом заключен роковой смысл.
- Сорвалось, - шепнул он Джефсону. - Не в нашу пользу. Ясно.
И тут Ленд объявил:
- Да, мы вынесли решение. Мы признаем подсудимого виновным в убийстве с
заранее обдуманным намерением.
Клайд, совершенно ошеломленный, все же постарался сохранить
самообладание и внешнее спокойствие и не мигая смотрел прямо перед собой,
на присяжных, или, вернее, поверх них. Ведь только прошлой ночью в тюрьме
Джефсон, застав его совершенно подавленным, сказал ему, что приговор этого
суда, если даже он и будет неблагоприятным, не имеет значения. Все
разбирательство с начала и до конца было пристрастным. Предубеждение и
несправедливость определяли в нем каждый шаг. Любая высшая инстанция
признает недопустимыми и незаконными одергивания, угрозы и инсинуации,
которые позволял себе Мейсон на суде. Будет подана апелляция, после чего,
безусловно, назначат новое разбирательство дела (впрочем, Джефсон
предпочел не вдаваться в рассуждения о том, кто именно подаст эту
апелляцию).
И теперь, вспоминая объяснения Джефсона, Клайд говорил себе, что,
пожалуй, этот приговор и в самом деле не имеет особенного значения... Не
может иметь, правда же! Или... Подумать только, что означают вот эти
слова, если нельзя будет добиться пересмотра дела! Смерть! Это решение
присяжных означало бы смерть, если бы оно было окончательным... а может
быть, оно и есть окончательное. И тогда ему придется сесть на _тот_ стул,
- это видение преследовало его уже давно, много дней и ночей, и у Клайда
не хватало сил его отогнать. И сейчас ему снова привиделся этот ужасный,
отвратительный стул, только ближе и больше, чем прежде: он был здесь,
перед Клайдом, на полпути между ним и судьей Оберуолцером... Клайд ясно
видел его: массивный, прочные ручки, широкая прочная спинка, по бокам и
сверху ремни... Господи! Что, если никто ему не поможет! Вдруг Грифитсы не
пожелают нести новые расходы... Подумать только! Или суд второй инстанции,
о котором говорили Белнеп и Джефсон, отвергнет его апелляцию. И тогда
решение присяжных станет окончательным. Конец! Конец! Господи! У Клайда
застучали зубы, но он тотчас заметил это и стиснул челюсти. К тому же в
эту минуту поднялся Белнеп и потребовал поименного голосования присяжных,
а Джефсон обернулся к Клайду и прошептал:
- Вы не волнуйтесь. Приговор не окончательный. Мы наверняка добьемся
пересмотра.
А в это время каждый присяжный по очереди говорил свое "Да!" - и Клайд
слушал их, а не Джефсона. Почему все они так подчеркивают это "да"?
Неужели ни один из них не подумал, что, вопреки всем речам Мейсона, Клайд
мог ударить Роберту нечаянно? Неужели ни один не поверил хотя бы
наполовину в пережитый им, по утверждению Белнепа и Джефсона, душевный
переворот? Он смотрел на них. Все они, и высокие и низенькие, походили на
почерневшие деревянные игрушки с темными или желтоватыми, как старая
слоновая кость, руками и лицами. Потом он подумал о матери. Она обо всем
узнает, ведь столько репортеров, художников, фотографов собралось здесь,
чтобы услышать приговор. А что теперь подумают Грифитсы - его дядя и
Гилберт? А Сондра? Сондра! От нее - ни слова. А ведь здесь, на суде, он
все время открыто говорил - и Белнеп и Джефсон поощряли его - о властной,
неодолимой страсти к Сондре, о страсти, которая одна была истинной
причиной всего совершившегося? И вот - ни слова. И теперь она, уж конечно,
не напишет ему ни строчки, а ведь она готова была выйти за него замуж и
все ему отдать!
Однако толпа вокруг была безмолвна, хотя и ощущала глубокое
удовлетворение, - или, быть может, именно поэтому. Не вывернулся,
паршивец! Не удалось ему провести двенадцать здравомыслящих людей,
представителей всего округа, своим вздором насчет нравственного
переворота! Экая чушь!
Джефсон в это время сидел, неподвижно глядя прямо перед собой, а
Белнеп, чье энергичное лицо явственно выражало презрение и вызов,
возбуждал все новые ходатайства. Мейсон, Бэрлей, Ньюком и Редмонд едва
прикрывали маской сверхъестественной суровости свое величайшее
удовлетворение. Белнеп попросил отсрочить оглашение приговора на неделю,
до следующей пятницы - тогда ему лично будет удобнее при этом
присутствовать, - но судья Оберуолцер ответил, что не может согласиться,
если ему не представят для этого серьезных оснований. Однако завтра он
готов, если угодно защитникам, выслушать их доводы. В случае, если они
окажутся убедительными, он отложит оглашение приговора, если же нет -
приговор будет объявлен в ближайший понедельник.
И, однако, Клайда сейчас не занимали эти пререкания. Он думал о матери,
о том, что она подумает и почувствует. Он постоянно писал ей все это время
и упорно повторял, что не виновен: пусть она не верит тому, что читает о
нем в газетах, - это просто басни. Он, безусловно, будет оправдан. Он сам
будет свидетельствовать в свою пользу. А теперь... теперь... Ему так
недостает ее теперь, так недостает... Все, решительно все покинули его. Он
так страшно, бесконечно одинок. Надо поскорее написать ей. Скорее. Скорее.
И, попросив у Джефсона листок бумаги и карандаш, он написал: "Миссис
Грифитс, миссия "Звезда упования", Денвер, Колорадо. Дорогая мама, я
осужден. Клайд". Он протянул листок Джефсону и тревожно и жалобно спросил,
нельзя ли сейчас же послать телеграмму.
- Ну конечно, дружок, сейчас пошлем, - ответил Джефсон, тронутый его
несчастным видом, и, поманив стоявшего поблизости рассыльного, вручил ему
листок и деньги на отправку телеграммы.
Потом двери для публики были заперты, и Клайда в сопровождении Краута и
Сиссела вывели из суда через боковую дверь - дорогой, которой он когда-то
надеялся ускользнуть. И представители печати, и публика, и присяжные,
продолжавшие сидеть на своих местах, - все глазели на него, как будто они
еще не насмотрелись на него вдосталь и непременно должны были уставиться
ему в лицо, чтобы видеть, как он принял приговор. Зная, насколько публика
враждебна Клайду, судья Оберуолцер по просьбе Слэка не закрывал заседания
суда, пока ему не сообщили, что Клайд уже снова заперт в своей камере;
только тогда двери зала суда вновь открылись. Толпа кинулась к выходу, но
задержалась здесь, ожидая, пока выйдет Мейсон, ибо из всех, кто был
причастен к этому делу, именно Мейсон оказался настоящим героем: он
покарал Клайда, отомстил за Роберту! Но сперва появился не он, а Белнеп и
Джефсон, и вид у них был не столько угнетенный, сколько суровый и
презрительный, - особенно вызывающе и пренебрежительно смотрел Джефсон.
- А все-таки не удалось вам его вытащить! - крикнул кто-то из толпы.
И Джефсон, пожав плечами, ответил:
- Пока нет, но есть еще закон и за пределами этого округа.
И тотчас появился Мейсон; на плечи его было накинуто тяжелое мешковатое
пальто, поношенная мягкая шляпа надвинута на глаза; за ним, как
королевская свита, следовали Бэрлей, Хейт, Ньюком и прочие. Он шагал,
словно совершенно не замечая лестного внимания ожидавшей его толпы. Ведь
он был победитель, избранный судья округа! И мгновенно с приветственными
возгласами его вплотную окружила возбужденная человеческая масса; те, кто
оказался поближе, старались пожать ему руку или в знак благодарности
хлопнуть по плечу.
- Ура Орвилу! Молодчина, судья! (Все уже привыкли к его новому званию.)
Ей-богу, Орвил Мейсон, вы заслужили благодарность всего округа! Ура!
Браво! Трижды ура Орвилу Мейсону!
И толпа разразилась троекратным громовым "ура". Клайд в своей камере
услышал крики и хорошо понял, что это означает.
Они приветствуют Мейсона за то, что он добился обвинительного
приговора. В этой громадной толпе нет ни одного человека, который не
считал бы Клайда полностью виновным. Роберта... ее письма... ее твердое
решение непременно заставить его обвенчаться с нею... и безмерная боязнь
огласки... вот что привело его к этому. Осуждение. Быть может, смерть. Он
утратил все, чего так жаждал, чем мечтал обладать. И Сондру! Сондра! Ни
слова от нее! Ни слова! И, опасаясь, что Краут, Сиссел или еще кто-нибудь,
возможно, следят за ним, - ведь они готовы даже теперь сообщать о каждом
его движении, - и не желая показать, как велики в действительности его
уныние и отчаяние, Клайд сел, взял в руки какой-то журнал и сделал вид,
что читает... но смотрел он куда-то вдаль, сквозь страницы, и видел не их,
а мать, брата и сестер, ликургских Грифитсов - всех, кого знал... Под
конец ему стало невмочь от этих призрачных теней, он поднялся и, скинув
одежду, забрался на свою железную койку.
Осужден! Осужден! Так, значит, надо умереть! Господи! Но какое счастье,
что можно зарыться лицом в подушку, чтобы никто не мог увидеть его, как бы
ни были справедливы их догадки!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 [ 176 ] 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.