Чтение 176–й страницы книги ~Двадцать лет спустя~

- В путь! - сказал д'Артаньян после краткого совещания.

- Куда мы поедем? - спросил Портос.

- К вам, дорогой друг, в Пьерфон: ваш прекрасный замок достоин того,
чтобы оказать гостеприимство его преосвященству. К тому же он расположен
отлично: ни слишком близко, ни слишком далеко от Парижа; оттуда нетрудно
будет поддерживать сношения со столицей. Пожалуйте, монсеньер. Вы будете
там жить, как и подобает королю.

- Свергнутому королю, - прибавил Мазарини жалобно.

- Военная фортуна капризна, - сказал Атос. - Но будьте уверены, мы не
станем злоупотреблять положением.

- Да, но мы им воспользуемся, - сказал д'Артаньян.

Всю ночь похитители ехали с быстротой и неутомимостью былых лет. Ма-
зарини, мрачный и задумчивый, покорился своей участи.

К рассвету проскакали без остановки двенадцать миль. Многие всадники
выбились из сил, несколько лошадей пало.

- Нынешние лошади не стоят прежних. Все вырождается, - сказал Портос.

- Я послал Гримо в Даммартен, - сказал Арамис, - он должен привести
пять свежих лошадей; одну для его преосвященства и четыре для нас. Глав-
ное - не надо оставлять монсеньера; остальная часть отряда присоединится
к нам после. Только бы проехать Сен-Дени, дальше уже нет опасности.

Действительно, вскоре Гримо привел пять лошадей. Владелец поместья, к
которому он обратился, оказался другом Портоса и, не пожелав даже взять
денег за лошадей, предоставил их даром; через десять минут отряд сделал
остановку в Эрменонвиле; но четыре друга помчались дальше, конвоируя Ма-
зарини.

В полдень они въехали в ворота замка Портоса.

- Ах! - сказал Мушкетон, ехавший все время молча рядом с д'Ар-
таньяном. - Поверите ли, сударь, в первый раз с тех пор, как мы покинули
Пьерфон, я дышу свободно.

И он пустил лошадь в галоп, чтобы предупредить слуг о приезде г-на дю
Валлона и его друзей.

- Нас четверо, - сказал д'Артаньян своим друзьям, - мы установим оче-
редь; каждый из нас по три часа будет караулить монсеньера. Атос осмот-
рит замок; его нужно хорошенько укрепить на случай осады; Портос будет
заботиться о продовольствии, а Арамис - наблюдать за гарнизоном. Иначе
говоря, Атос будет старший инженер, Портос - главный интендант, а Арамис
- комендант крепости.

Тем временем Мазарини устроили в самых лучших покоях замка.

- Господа, - сказал он, водворившись в них, - вы, я надеюсь, не наме-
рены долгое время держать в тайне мое местопребывание.

- Нет, монсеньер, - ответил д'Артаньян, - напротив, мы очень скоро
объявим, что вы у нас в плену.

- Тогда ваш замок подвергнется осаде.

- Мы имеем это в виду.

- Что же вы сделаете?

- Будем защищаться. Если бы покойный кардинал Ришелье был жив, он бы
рассказал вам одну неплохую историю про бастион Сен-Жерве, где мы про-
держались вчетвером с четырьмя слугами и дюжиной покойников против целой
армии.

- Такие вещи удаются только раз и больше не повторяются.

- Да нам теперь и нет надобности быть такими героями. Завтра дано бу-
дет знать парижской армии, а послезавтра она будет здесь. Сражение ра-
зыграется не под Сен-Дени или Шарантоном, а у Компьена или ВиллеКотре.

- Принц побьет вас, как всегда бил.

- Возможно, монсеньер; но перед сражением мы перевезем ваше преосвя-
щенство в другой замок нашего друга дю Валлона, - у него три таких, как
этот. Мы не желаем подвергать опасностям войны ваше преосвященство.

- Я вижу, - сказал Мазарини, - мне придется согласиться на капитуля-
цию.

- До осады?

- Да, условия, может быть, будут легче.

- О монсеньер! Вы увидите, наши условия будут умеренны.

- Ну, говорите, что у вас за условия?

- Отдохните сперва, монсеньер, а мы подумаем.

- Мне отдых не нужен. Мне надо знать, нахожусь я в руках друзей или
врагов.

- Друзей, монсеньер, друзей!

- Тогда скажите сейчас, чего вы от меня хотите, чтобы я знал, возмож-
но ли между нами соглашение. Говорите, граф де Ла Фер.

- Монсеньер, для себя мне требовать нечего, но я многого бы потребо-
вал для Франции. Поэтому я уступаю слово шевалье д'Эрбле.

Атос поклонился, отошел в сторону и, облокотившись на камни, остался
простым зрителем этого совещания.

- Говорите же вы, господин д'Эрбле, - сказал кардинал. - Чего вы же-
лаете? Говорите прямо, без обиняков: ясно, кратко и определенно.

- Я открою свои карты, - сказал Арамис.

- Я вас слушаю, - сказал Мазарини.

- У меня в кармане программа условий, предложенных вам вчера в
Сен-Жермене депутацией нашей партии, в которой участвовал и я.

- Мы же почти договорились по всем пунктам, - сказал Мазарини. - Пе-
рейдемте к вашим личным условиям.

- Вы полагаете, они у нас есть? - сказал Арамис с улыбкой.

- Я думаю, не все вы так бескорыстны, как граф де Ла Фер, - сказал
Мазарини, делая поклон в сторону Атоса.

- Ах, монсеньер, в этом вы правы, - сказал Арамис, - и я счастлив,
что вы воздаете наконец должное графу. Граф де Ла Фер натура возвышен-
ная, стоящая выше общего уровня, выше низменных желаний и человеческих
страстей: это гордая душа старого закала. Он совершенно исключительный
человек. Вы правы, монсеньер, мы его не стоим, и мы рады присоединиться
к вашему мнению.

- Бросьте, Арамис, смеяться надо мной, - сказал Атос.

- Нет, дорогой граф, я говорю то, что думаю, и то, что думают все,
кто вас знает. Но вы правы, не о вас теперь речь, а о монсеньере и его
недостойном слуге, шевалье д'Эрбле.

- Итак, чего же вы желаете, кроме тех общих условий, к которым мы еще
вернемся?

- Я желаю, монсеньер, чтобы госпоже де Лонгвиль была дана в полное и
неотъемлемое владение Нормандия и, кроме того, пятьсот тысяч ливров. Я
желаю, чтобы его величество король удостоил ее чести быть крестным отцом
сына, которого она только что произвела на свет; затем, чтобы вы, мон-
сеньер, после крещенья, на котором будете присутствовать, отправились
поклониться его святейшеству папе.

- Иными словами, вам угодно, чтобы я сложил с себя звание министра и
удалился из Франции? Чтобы я сам себя изгнал?

- Я желаю, чтобы монсеньер стал папой, как только откроется вакансия,
и намерен просить у него тогда полной индульгенции для себя и своих дру-
зей.

Мазарини сделал не поддающуюся описанию гримасу.

- А вы, сударь? - спросил он д'Артаньяна.

- Я, монсеньер, - отвечал тот, - во всем согласен с шевалье д'Эрбле,
кроме последнего пункта. Я далек от желания, чтобы монсеньер покинул
Францию, напротив, я хочу, чтобы он жил в Париже. Я желаю, чтобы он от-
нюдь не сделался папой, а остался первым министром, потому что монсеньер
великий политик. Я даже буду стараться, насколько это от меня зависит,
чтобы он победил Фронду, но с тем условием, чтобы он вспоминал изредка о
верных слугах короля и сделал капитаном первого же свободного полка муш-
кетеров того, кого я назову ему. А вы, дю Валлон?

- Да, теперь ваша очередь, дю Валлон, - сказал Мазарини. - Говорите.

- Я, - сказал Портос, - желаю, чтобы господин кардинал почтил дом,
оказавший ему гостеприимство, возведя его хозяина в баронское досто-
инство, а также чтобы он наградил орденом одного из моих друзей.

- Вам известно, что для получения ордена надо чемнибудь отличиться?

- Мой друг сделает это. Впрочем, если будет необходимо, монсеньер
укажет способ, как это можно обойти.

Мазарини закусил губу: удар был не в бровь, а в глаз. Он отвечал су-
хо:

- Все это между собой плохо согласуется, не правда ли, господа? Удов-
летворив одного, я навлеку на себя неудовольствие остальных. Если я ос-
танусь в Париже, я не могу быть в Риме; если я сделаюсь папой, я не могу
остаться министром; а если я не буду министром, я не могу сделать госпо-
дина д'Артаньяна капитаном, а господина дю Валлона бароном.

- Это правда, - сказал Арамис. - Поэтому, так как я в меньшинстве, я
беру назад свое предложение относительно путешествия в Рим и отставки
монсеньера.

- Так я остаюсь министром? - спросил Мазарини.

- Вы остаетесь министром, это решено, монсеньер, - сказал д'Артаньян.
- Вы нужны Франции.

- Я отказываюсь от своих условий, - сказал Арамис. - Его преосвя-
щенство остается министром и даже фаворитом ее величества, если он сог-
ласится сделать то, что мы просили для самих себя и для Франции.

- Заботьтесь только о себе, - сказал Мазарини, - и предоставьте Фран-
ции самой договориться со мной.

- Нет, нет, - возразил Арамис, - фрондерам нужен письменный договор;
пусть монсеньер соблаговолит его составить, подписать при нас и обя-
заться в самом тексте договора выхлопотать его утверждение у королевы.

- Я могу отвечать только за себя, - сказал Мазарини, - и не могу ру-
чаться за королеву. А если ее величество откажет?

- О, - сказал д'Артаньян, - вам хорошо известно, что королева ни в
чем не может вам отказать.

- Вот, монсеньер, - сказал Арамис, - проект, составленный депутацией