вероисповедания.
изобретательность и вкус, и поэтому мы должны глядеть в оба. Кроме того, как
вам известно, у меня сейчас большие расходы. Вот мне и пришло в голову, пока
я плакала над могилой моего бедного сыночка, что в наших портняжных делах не
мешало бы и священников пустить в ход.
Дженни. - Я знаю, что покупатели не любят расстраиваться. Мои молоденькие
подружки редко носят траур - всамделишный траур, зато, когда им надо
являться ко двору в траурные дни, они задирают нос от гордости. Но вы только
представьте себе, дорогая моя крестная! Кукла-священник - черные
напомаженные волосы, бакенбарды - сочетает браком молоденькую парочку! - Это
совсем другое дело. Вот увидите, я не я буду, если они трое не покрасуются у
алтаря в лавке на Бонд-стрит.
нарядила куклу в церковное облачение из светло-коричневой бумаги и уже
показывала ее несведущему в таких делах старику еврею, как вдруг в наружную
дверь постучали. Райя пошел отпереть и, вернувшись, степенно и учтиво (что
всегда получалось у него естественно) пропустил в комнату джентльмена.
встретиться с ним взглядом, как она почему-то сразу вспомнила мистера Юджина
Рэйберна.
Лиззи Хэксем.
сего, мистера Мортимера Лайтвуда. Мистер Райя, к счастью, знает, что я и
есть Мортимер Лайтвуд, и подтвердит вам это.
записки.
самый близкий друг, мистер Юджин Рэйберн, при смерти.
неподалеку отсюда и умирает от ран, нанесенных ему рукой негодяя, который
напал на него в темноте. Я приехал к вам прямо от него. Он почти не приходит
в себя. В те короткие минуты, когда сознание возвращалось к нему полностью
или частично, мне удалось разобрать, что он просит привезти вас, просит,
чтобы вы были около него. Не полагаясь на собственную понятливость, я позвал
Лиззи послушать эти невнятные слова. И мы оба уверились, что он требует вас.
Лайтвуда, то на старика.
просьбы... своей последней воли, доверенной мне... Мы с ним ближе, чем
братья... Я... я не могу больше говорить.
исполнению своих обязанностей, добрый еврей остался полным хозяином в доме,
а кукольная швея, сидя в дилижансе рядом с Мортимером Лайтвудом, выехала из
города.
океану; на кровати - беспомощное тело; оно лежит навзничь, все
забинтованное, перевязанное; неподвижные руки в лубках вытянуты вдоль бедер.
Только второй день жила здесь маленькая швея, но эти два дня вытеснили у нее
все прежние воспоминания.
с открытыми глазами. Открытые, они, не мигая, бессмысленно смотрели в одну
точку, и лишь изредка лоб над ними бороздили морщинки не то гнева, не то
удивления. Тогда Мортимер Лайтвуд заговаривал с ним, и он, случалось,
настолько приходил в себя, что пытался назвать друга по имени. Но сознание
тут же меркло, и на кровати снова лежало лишь искалеченное тело Юджина, а
дух Юджина отлетал от него.
столик в ногах его кровати. Кукольная швея сидела там, и их не оставляла
надежда, что ее фигурка, ее пышные волосы, падающие на спинку стула,
привлекут его внимание. С той же целью она начинала напевать чуть слышным
голоском, как только он открывал глаза и на лбу у него, словно зыбь по воде,
пробегали те чуть заметные морщинки. Но пока что он ничего не замечал. "Они"
- это были врач, Лиззи, проводившая здесь все свое свободное время, и
Лайтвуд, который не отходил от него ни на шаг.
прошептал что-то.
разговор.
закивала ему головой.
почти как прежде. - Но я очень рад вас видеть.
только по губам, нагнувшись к нему. Вскоре он заговорил снова:
после того как он добавил:
склонившись над Юджином, она сказала:
лучам и приносили мне покой и отраду? О тех детях, которые поднимали меня
высоко-высоко, словно пушинку?
потому что теперь спина у меня почти не болит.
благоухают по-прежнему. Правда, правда! Это такое блаженство!
Пусть эти сны наяву посетят вас и здесь... пока я еще жив.
же рукой прикрыла себе глаза и снова запела. Он слушал эту тихую песенку с
явным удовольствием до тех пор, пока ее голос не умолк.
минут...
только что вернулся сюда и сейчас снова уйду... Дай мне что-нибудь, друг
мой!
держал наготове, и хотел было помешать ему говорить, но не успел.
знал, какая тревога терзает и гложет меня, когда я блуждаю в этих местах...
им нет конца. Где это, Мортимер? Где-то на краю света...
твоему старому другу, который всегда любил тебя, льнул к тебе, подражал
тебе, восхищался тобой, был бы ничто без тебя и который, видит бог, с
радостью согласился бы сейчас поменяться с тобой местами.
глаза ладонью. - Я этого не заслужил. Такие комплименты лестно слушать, друг
мой, но я их не заслуживаю. Это нападение, Мортимер, это убийство...
меня уже не будет, помни: виновный не предстанет пред лицом правосудия. В
этом я полагаюсь на тебя.
него, а на нее. Я поступал дурно по отношению к ней, а намерения у меня были
еще более дурные. Ты помнишь, какая дорога вымощена благими намерениями? Так
знай, Мортимер, что дурных намерений там не меньше. Поверь мне - человеку,
который уже лежит на этой дороге!
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Мороз Александра
Андреев Николай