Чтение 177–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

- Э! Я вам уже не раз говорил: любви я остерегаюсь, обычно она для
меня лишь предмет полезных наблюдений.

- Значит, с Гертрудой покончено?

- Бесповоротно.

- Выходит, тебе надоело?

- Быть битым. Именно в колотушках и выражалась любовь моей амазонки,
доброй девушки в остальном.

- И твое сердце не вспоминает о ней сегодня?

- Почему сегодня, монсеньер?

- Потому, что я мог бы взять тебя с собой.

- К Бастилии?

- Да.

- Вы туда отправитесь?

- Непременно.

- А Монсоро?

- В Компьени, мой милый, он готовит там охоту для его величества.

- Вы в этом уверены, монсеньер?

- Распоряжение было ему отдано при всех, сегодня утром.

- А!

Реми задумался.

- И, значит? - сказал он немного погодя.

- И, значит, я провел день, вознося благодарения богу за счастье,
которое он посылает мне этой ночью, и жажду провести ночь, наслаждаясь
этим счастьем.

- Хорошо, Журдэн, мою шпагу! - приказал Реми. Конюх исчез в доме.

- Так ты изменил свое мнение?

- Почему?

- Потому, что ты берешь шпагу.

- Я провожу вас до места по двум соображениям.

- По каким?

- Во-первых, из опасений, как бы у вас не случилось неприятной
встречи по дороге. Бюсси улыбнулся.

- Э! Бог мой! Смейтесь, монсеньер. Я прекрасно знаю, что вы не
боитесь неприятных встреч и что лекарь Реми не бог весть какая
поддержка, но на двух нападают реже, чем на одного. Во-вторых, мне надо
дать вам великое множество полезных советов.

- Пошли, дорогой Реми, пошли. Мы будем разговаривать о ней, а после
счастья видеть женщину, которую любишь, я не знаю большей радости, чем
говорить о и ей.

- Бывают и такие люди, - ответил Реми, - которые радость говорить о
ней ставят на первое место.

- Однако, - заметил Бюсси, - мне кажется, погода нынче весьма
переменчивая.

- Еще один повод идти с вами: небо то в облаках, то чистое. Что до
меня, то я люблю разнообразие. Спасибо, Журдэн, - добавил Реми,
обращаясь к конюху, который принес ему рапиру.

Затем, обернувшись к графу, сказал:

- Я в вашем распоряжении, монсеньер. Пойдемте.

Бюсси взял молодого лекаря под руку, и они зашагали к Бастилии.

Реми сказал графу, что должен дать ему тьму полезных советов, и
действительно, едва только они тронулись в путь, как лекарь принялся
засыпать Бюсси внушительными латинскими цитатами, стремясь убедить его в
том, что он делает ошибку, отправляясь этой ночью к Диане, вместо того
чтобы спокойно лежать в своей постели, ибо, как правило, человек дерется
плохо, если он плохо спал ночью. Затем от ученых сентенций Одуэн перешел
к мифам и басням и искусно ввернул, что обычно именно Венера разоружала
Марса.

Бюсси улыбался. Реми стоял на своем.

- Видишь ли, Реми, - сказал граф, - когда моя рука держит шпагу, она
так с ней срастается, что каждая частица ее плоти становится крепкой и
гибкой, как сталь клинка, а клинок, в свою очередь, словно оживает и
согревается, уподобляясь живой плоти. С этого мгновения моя шпага - это
рука, а моя рука - шпага. И поэтому - понимаешь? - больше не приходится
говорить ни о силе, ни о настроении. Клинок никогда не устает.

- Да, но он притупляется.

- Не бойся ничего.

- Ах, дорогой мой сеньор, - продолжал Реми, - речь идет о том, что
завтра вам предстоит поединок, подобный поединку Геркулеса с Антеем,
Тезея с Минотавром, нечто вроде битвы Тридцати, или битвы Баярда. Нечто
гомерическое, гигантское, невероятное. Речь идет о том, чтобы в будущем
поединок Бюсси называли образцом поединка. И я не хочу, знаете ли, не
хочу только одного: чтобы вас продырявили.

- - Будь спокоен, мой славный Реми, ты увидишь чудеса. Нынче утром я
дал по шпаге четырем лихим драчунам, и в точении восьми минут ни одному
из этих четырех не удалось даже задеть меня, а я превратил их камзолы в
лохмотья. Я прыгал, как тигр.

- Не сомневаюсь в этом, господин мой, но будут ли ваши колени завтра
такими же, какими они были сегодня утром?

Тут между Бюсси и его хирургом завязался разговор по-латыни, который
то и дело прерывался взрывами смеха.

Так они дошли до конца большой улицы Сент-Антуан.

- Прощай, - сказал Бюсси, - мы на месте.

- Может, мне подождать вас? - предложил Реми.

- Зачем?

- Затем, чтобы быть уверенным, что вы возвратитесь через два часа и
хорошенько поспите перед поединком, пять или шесть часов по меньшей
мере.

- А если я дам тебе слово?

- О! Этого будет достаточно. Слово Бюсси, чума меня побери! Хотел бы
я знать, как в нем можно усомниться!

- Что ж, ты его имеешь. Через два часа, Реми, я вернусь домой.

- Договорились. Прощайте, монсеньер.

- Прощай, Реми.

Молодые люди расстались, но Реми задержался на улице еще немного.

Он увидел, как Бюсси приблизился к дому и, поскольку отсутствие
Монсоро обеспечивало полную безопасность, вошел через дверь, которую
открыла Гертруда, а не через окно.

Только после этого Реми, с философским спокойствием, пустился по
безлюдным улицам в обратный путь к дворцу Бюсси.

Пройдя через площадь Бодуайе, он заметил, что навстречу ему идут
пятеро мужчин, закутанных в плащи и под этими плащами, по всей
видимости, хорошо вооруженных.

Пятеро в такой час - это было необычно. Реми отступил за угол дома.

Не дойдя десяти шагов до него, мужчины остановились и, обменявшись
сердечным "доброй ночи", разошлись. Четверо отправились в разные
стороны, а пятый продолжал стоять, погрузившись в размышления.

В этот миг из-за облака выглянула луна и осветила лицо этого ночного
гуляки.

- Господин де Сен-Люк? - воскликнул Реми. Услышав свое имя, Сен-Люк
поднял голову и увидел направляющееся к нему человека.

- Реми! - вскричал он, в свою очередь.

- Реми собственной персоной, и я счастлив, что могу не добавлять: "к
вашим услугам", ибо, как мне кажется, вы чувствуете себя прекрасно. Не
будет ли нескромностью с моей стороны, если я поинтересуюсь, что ваша
милость делает в этот час столь далеко от Лувра?

- По правде сказать, милейший, я изучаю по приказанию короля
настроение города. Король сказал мне:

"Сен-Люк, прогуляйся по улицам Парижа, и если ты случайно услышишь,
что кто-нибудь говорит, что я отрекся от престола, смело отвечай, что
это неправда".

- А кто-нибудь говорил об этом?

- Никто, ни словечка. И вот, так как скоро полночь, все спокойно и я
не встретил никого, кроме господина де Монсоро, я отпустил своих друзей
и собирался уже вернуться, тут ты и увидел меня.

- Как вы сказали? Господина де Монсоро?

- Да.

- Вы встретили господина де Монсоро?

- С отрядом вооруженных людей; их было не меньше десяти или
двенадцати.

- Господина де Монсоро? Не может быть!

- Почему не может быть?

- Потому, что сейчас он должен находиться в Компьени.

- Он должен, но его там нет.

- Но приказ короля?

- Ба! Кто же повинуется королю?

- Вы встретили господина де Монсоро с десятью или двенадцатью
людьми?

- Совершенно точно.