останавливаясь на его лице, то сияли еще ярче обыкновенного, то
заволакивались слезой. Когда Том умолкал, глядя в окно на летний вечер, она
иногда делала торопливое движение, словно собираясь броситься ему на шею, а
потом вдруг останавливалась и, когда он оборачивался, улыбалась ему и весело
с ним заговаривала. Когда ей нужно было что-либо передать Тому или за
чем-нибудь подойти близко, она бабочкой порхала вокруг него и, застенчиво
касаясь его плеча, отстранялась с видимой неохотой, словно стремясь
показать, что у нее есть на сердце нечто такое, что в своей великой любви к
брату она хочет сказать ему, но никак не может собраться с духом.
но не читая, когда в дверь постучался Мартин. Зная наперед, кто стучится,
Том пошел открывать дверь и вернулся в комнату вместе с Мартином. Том был
удивлен, потому что на его сердечное приветствие Мартин едва ответил ему.
Руфь также заметила в госте что-то странное и вопросительно посмотрела на
Тома, словно ища у него объяснения. Том покачал головой и с таким же
безмолвным недоумением посмотрел на Мартина.
он повернул голову и хотел заговорить, и снова отвернулся к окну, так и не
заговорив.
вы принесли?
тому, что со мной случилось, еще обиднее, чем ваше недостойное поведение.
больше ни слова.
искренне благодарил вас за вашу дружбу, и не сказали, как подобает мужчине,
что вы покидаете меня? Разве это по-дружески? Разве это честно? Разве это
достойно вас - такого, каким вы были прежде, каким я вас знал, - вызывать
меня на откровенность, когда вы перешли к моим врагам? Ах, Том!
скорби о потере друга, в которого он верил, в нем выражалось столько былой
любви к Тому, столько печали и сожаления о его предполагаемой
непорядочности, что Том на минуту закрыл лицо руками, чувствуя себя не в
силах оправдываться, словно он в самом деле был чудовищем лицемерия и
вероломства.
сержусь, вспоминая свои обиды, сколько горюю о потере друга, каким я вас
считал. Только в такое время и после таких открытий мы познаем полную меру
нашей былой привязанности. Клянусь, как ни мало я это выказывал, Том, я
любил вас, как брата, даже тогда, когда не проявлял должного уважения к вам.
обличье, - этот дух нередко носит будничное обличье, слава богу!
на вас, кто внушил их вам и с какой чудовищной целью. Но все это сплошная
ложь. В том впечатлении, какое у вас создалось, нет ни капли правды. Это
заблуждение с начала до конца; - и предупреждаю вас, вы будете глубоко
сожалеть о своей несправедливости. Честно скажу, что я не изменял ни вам, ни
себе. Вы будете глубоко сожалеть об этом. Да, будете глубоко сожалеть,
Мартин.
впервые узнал, что значит сожалеть всем сердцем.
считаете меня, и не имел права на ваше уважение, и то бы вы должны были мне
сказать, в чем заключается мое предательство и на каком основании вы меня
обвиняете. Вот почему я не прошу вас об этом как о милости, но требую как
своего права.
верить?
ли я им верить?
этого просто не может быть. Тот, кто истолковал их так ложно, оскорбил меня
почти столь же глубоко, - тут спокойствие едва не изменило ему, - как это
сделали вы.
сестре с просьбой выслушать меня...
ней. Она никогда вам не поверит.
перестань же, перестань. Какая же ты глупенькая!
вас против вашего брата. Не считайте меня настолько малодушным и жестоким. Я
хочу одного: чтобы вы меня выслушали и поняли, что я пришел сюда не с
упреками - они тут неуместны, - но с глубоким сожалением. Вы не можете
знать, с каким горьким сожалением, потому что не знаете, как часто я думал о
Томе, как долго, находясь в самом отчаянном положении, я надеялся на его
дружескую поддержку и как твердо я верил в него и доверял ему.
ошибается; он обманут. Зачем же обижаться? Это недоразумение - оно рассеется
в конце концов.
если только он придет когда-нибудь!
смягчившимся голосом:
расстаемся не в гневе. С моей стороны нет гнева.
стараний. Я повторяю, вы сами сделали выбор. Вы сделали выбор, какого можно
было ожидать от большинства людей в вашем положении, но какого я от вас не
ожидал. В этом, быть может, я должен винить скорее собственное суждение, чем
вас. С одной стороны - богатство и милость, которой стоит добиваться; с
другой - никому не нужная дружба всеми покинутого, лишенного опоры человека.
Вы были свободны выбирать между ними и выбрали; сделать это было нетрудно.
Но тем, у кого не хватило духу противиться искушению, следует иметь смелость
и признаться, что они не устояли; и я порицаю вас за то, что вы встретили
меня с такой теплотой, вызвали на откровенность, заставили вам довериться и
притворились, будто вы можете быть мне другом, когда на самом деле вы
предались моим врагам. Я не верю, - с чувством продолжал Мартин, - дайте мне
высказаться от души - я не могу поверить, Том, сейчас, когда стою лицом к
лицу с вами, что вы, при вашем характере, могли бы причинить мне зло, хоть я
и узнал случайно, у кого вы на службе. Но я бы мешал вам; заставлял бы вас и
далее проявлять двоедушие; подверг бы вас риску лишиться милости, за которую
вы так дорого заплатили, променяв на нее самого себя; и если я узнал то, что
вам так хотелось сохранить в тайне, это лучше для нас обоих,
не отводил кроткого взгляда от лица Мартина, - будьте справедливы даже в
вашей несправедливости, Мартин. Вы забыли, что еще не сказали мне, в чем вы
меня обвиняете.
выходу. - Вы и так это знаете, без моих слов, и хотя дело не в словах и они
ничего не меняют, но мне все же кажется, что лучше обойтись без лишних
объяснений. Нет, Том, не будем вспоминать о прошлом. Я расстаюсь с вами
сейчас, здесь, где вы были так добры и радушны, с такой же любовью, хотя и с
большим унынием, чем после первой нашей встречи. Желаю вам всего лучшего,
Том! Я...
- воскликнул Том.
необдуманный выбор, - выговорил, запинаясь, Мартин. - Я так думаю. Я уверен
в этом. Прощайте!
стал читать, или сделал вид, что читает. Но вскоре он произнес довольно
громко, перевертывая страницу: "Он пожалеет об этом!" - И по его щеке
скатилась слеза и упала на страницу.
за шею.
рассеется когда-нибудь.
- почему. Но это недоразумение рассеется.
надрывалось сердце.
лицо, дорогая?
удалось скрыть от меня правду.
любишь ее, Том, нежно любишь!
но вместо того крепко сжал ее руку. Вся его нехитрая история была написана в
этом движении, все ее трогательное красноречие было в этом безмолвном
Верещагин Олег
Корнев Павел
Корнев Павел
Скальци Джон
Роллинс Джеймс
Лукьяненко Сергей