влияние Польши было не менее эффективным. Та часть литовцев, которая в XIV
в. хранила веру предков, в 1386 г. была обращена в католичество Ягайло
Ольгердовичем, но другая часть, связавшая свою судьбу с русскими,
поддержала Витовта Кейстутовича, двоюродного брата Ягайло.
Борьба внуков Гедимина за престол Литвы - это цепь убийств, предательств,
измен принципам и симпатиям; но история на персональном уровне заслуживает
отдельного повествования. Обобщенно же ход этнической истории выглядит так.
Русские хотели видеть на престоле свой страны православного князя, пусть
литвина. Поляки готовы были уравнять права литовцев со своей шляхтой, но
настаивали на католичестве как государственной религии, что обеспечивало
Польше контакты с Западом. Помехой им были Тевтонский орден и татарская
Орда, а русских они рассматривали как объект завоевания.
На этом этническом противоречии сыграл честолюбивый и беспринципный князь
Витовт. Чтобы получить немецкую помощь, он уступил в 1398 г. ордену родную
Жмудь и объявил себя королем Литвы и Руси, надеясь овладеть всеми русскими
землями. Но уже в 1399 г. он был разбит татарами и принужден вернуться к
польско-литовской унии.
Продолжение наступления на восток оказалось трудным. Правда, в 1402 г.
литовцы разбили рязанцев у Любутска, взяли Вязьму и в 1404 г. усмирили
Смоленск, но Москву выручили татары Шадибека, заставившие в 1406 г.
литовцев отступить без боя*12. Кроме того, православные литовцы массами
переходили на сторону Москвы; в числе перебежчиков оказался даже сын
Ольгерда - Свидригайло, правда, он в 1409 г. вернулся домой, предпочтя
литовскую тюрьму милостям московского князя. О нем мы упомянули не зря - он
еще себя покажет.
Успехи Витовта были остановлены также войной с орденом. Лишь в 1410 г.
польско-литовско-русско-татарское войско разбило немецких рыцарей при
Грюнвальде. После этого орден не оправился, так как приток добровольцев с
Запада прекратился. Немцы воевали с чехами, англичане - с французами;
лишних воинов при таком самопогашении пассионарности ни в одном королевстве
Европы не осталось.
Итак, Москва оказалась неприступной. Новгород отбился от шведов без
литовской помощи, а с орденом заключил в 1420 г. "вечный мир". Едигей сжег
предместья Киева в 1416 г., и Витовту оставалось только вернуться к
восстановлению унии с польской короной, что было против его желания и
весьма непопулярно в Литве. А соперник Витовта, Василий I, в договоре с
орденом в 1417 г. назван "императором русским", т.е. суверенным государем.
О татарском "иге" забыли и в Москве, и в Риге.
Однако Витовт был упорен. Он добился у Сигизмунда, короля Венгрии и
императора Германии, признания самостоятельности Литвы, но на следующий год
(1430) умер, и престол Литвы достался Свидригайлу, вождю православных
литовцев и русских.
И тут, казалось, наступил час возрождения Древней Руси. Все этому
благоприятствовало. Поляки, отняв у Литвы Подолию, вызвали гражданскую
войну между католиками и православными, в которой остались без союзников,
так как чехи-гуситы опустошили католическую Германию, а польский ставленник
в Литве - князь Сигизмунд - обрел ненависть казнями вельмож и, наконец, был
сам убит заговорщиками - князьями Чарторыйскими, по происхождению русскими.
Если бы Москва оказала помощь Западной Руси, то воссоединение славянства
наступило бы уже в 1436 г., но в княжестве Московском шла столь же
ожесточенная внутренняя война, и руки друзей Свидригайла были связаны. Сам
же Свидригайло не проявил ни военных, ни государственных способностей,
потерпел поражение в 1435 г. на р. Свенте (приток Вилии) и отказался от
престола Литвы, удержав как княжество Восточную Подолию, где и умер в 1452
г.
Историки уделяют мало внимания Василию I, а зря. Этот князь сумел отразить
натиск Витовта и набег Едигея, присоединить княжество Суздальское и, самое
главное, подарить своему народу двадцатилетний мир, за время которого
раздробленная Древняя Русь превратилась в Россию, чего многие современники
не заметили.
Однако издалека видны экономический подъем, демографический рост, развитие
искусства и, что для нас важно, повышение уровня пассионарности. В
государстве Московском появились две идеологические доминанты, одну из коих
представляли "внуки бойцов поля Куликова", а вторую - "ревнители старины".
Любопытно, что сторонники обоих направлений не искали себе вождей на
стороне, а выбирали их из потомков Дмитрия Донского. Первое направление
поддерживало юного князя Василия II, а второе - его дядю, Юрия Дмитриевича,
и детей Юрия - Василия Косого и Дмитрия Шемяку. Все эти князья талантами не
блистали, и следует заключить, что они слушались своих подчиненных, а не
руководили ими. Значит, перед нами момент этнической истории - образование
соперничающих субэтносов, с разными стереотипами и структурами. Эти
субэтносы даже группировались на разных территориях: сторонники Василия II
- в Подмосковье, его противники - на окраинах ареала - в Галиче и Вятке.
Свидригайло, на свою беду, сдружился с вождями оппозиции великому князю,
который, естественно, не подал ему помощи в решающий момент борьбы, а,
наоборот, заключил мирный договор с Казимиром Литовским*13.
Открытая война с переменным успехом тянулась в княжестве Московском 20 лет
- с 1432 по 1452 г. Описание ее перипетий лежит за пределами нашей темы.
Отметим лишь, что она велась более свирепо, нежели предыдущие удельные
усобицы. Теперь пленных князей стали ослеплять, а Шемяку, убежавшего в
Новгород, отравил повар-предатель. Впрочем, было за что. Взяв в 1450 г.
Устюг, Шемяка топил несимпатичных ему горожан в Сухоне не после штурма,
сгоряча, а обдуманно, методично.
Шемяка проиграл потому, что народ и войско предпочли новые порядки, т.е.
новый стереотип поведения, старому, традиционному, но уже искаженному
наступившей дряхлостью системы. Обновленному этносу был омерзителен
"Шемякин суд".
Агония Древней Руси закончилась в том же 1453 г., что и агония Византии.
Разница была лишь в том, что Константинополь взяли славяне и пафлагонцы,
принявшие взамен православия ислам и сменившие название "ромеи" на "турки".
Казалось бы, это просто смена ярлыков, но нет! Изменились стереотип
поведения и мировоззрение, а измена самому себе никогда не проходит
бесследно. Аналогичная коллизия возникла в Литовской Руси. Католики были не
добрее турок. И только Великое княжество Московское сумело сохранить из
любимой, родной культуры то, что можно сберечь при смене витка-этногенеза,
природного явления того же порядка, что и землетрясение, наводнение или
цунами. Как ему это удалось?
219. МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ
В середине XV в. на месте древнерусского этноса возникли три новых,
молодых, непохожих на своего одряхлевшего предка*14 . Сам факт несходства
неудивителен. Так бывало при смене суперэтносов всегда и везде. Ограничимся
одним наглядным примером. Византия считала себя "вторым Римом"*15, а по
сути была "анти-Римом". Карл Великий в 800 г. назвал свое Франкское
королевство "Священной Римской империей", но ему пришлось добавить эпитет:
"германской нации", чтобы избежать терминологической путаницы. Галлия,
Бургундия, Аквитания, Прованс превратились в королевство Францию, а жители
этих стран стали французами. Для таких перемен был необходим пассионарный
толчок, благодаря которому соседние этносы смешивались и образовывали
новый, доселе не существовавший. Культуру же новорожденный этнос наследовал
не от одного предка, имя которого он принимал, а от всех этнических
субстратов, интегрированных в новую этническую систему.
Так было и на нашей Родине. Великороссы, белорусы и украинцы по отношению к
древним русичам - это то же, что итальянцы относительно римлян, с той лишь
разницей, что последние обрели новую культурную доминанту - католичество, а
потомки русичей сохранили древнее православие, что определило направление
их этногенеза, а тем самым и исторической судьбы. Как обычно бывает, здесь
не обошлось без "рокового мгновения", имевшего место в 1439 г. и
усугубившего дезинтеграцию Восточной Европы и Западной Евразии.
Для молодых этносов самую большую опасность представляют взрослые, т.е.
хищные, соседние суперэтносы. Хищность их определяется уровнем
пассионарного напряжения, заставляющего людей преодолевать пустыни и дебри,
моря и океаны, что они и делают, если дома наступает покой, который
водворяют "здравомысленные" особи со средней пассионарностью. Такая эпоха
наступила в Западной Европе в 30-х годах XV в.
В 1434 г. чешские утраквисты (православные) разбили при Липанах чешских
таборитов (экстремистов), после чего окончились войны, опустошившие и
Чехию, и Германию. В 1436 г. коннетабль Франции Ришмон взял Париж, после
чего наступил перелом в Столетней войне. Хотя она вяло тянулась до 1453 г.,
когда французы взяли Бордо, но лишние воины оказались и во Франции.
Католическая Европа перестала аннигилировать внутри себя и обратилась опять
на Восток.
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Перумов Ник