вечно над вашим счастливым супругом и над вашей ликующей росвальдской
империей в Моравии".
чах несчастных китайских рабов и дикарей поднялись на вершину небольшой
горы, где оказался город лилипутов. Дома, леса, озера, горы - все дохо-
дило вам до колен или до щиколотки, и надо было нагнуться, чтобы увидеть
внутри домов мебель и хозяйственную утварь, по величине соответствовав-
шие всему остальному. На городской площади, под звуки дудочек, варганов
и бубен, плясали марионетки. Люди, манипулировавшие марионетками и ис-
полнявшие музыку лилипутов, были спрятаны под землей, в ямах, специально
для этого вырытых.
большом пустыре, размером в какую-нибудь сотню шагов, загроможденном ог-
ромными скалами и могучими деревьями, предоставленными своему естествен-
ному росту. Это было единственное место, которое граф не испортил и не
изуродовал. Он удовольствовался тем, что оставил его таким, каким нашел.
ущелье, - поведал он своим гостям, - и все не мог придумать, каким спо-
собом избавиться от громадных скал и какую форму придать этим великолеп-
ным, но беспорядочно растущим деревьям. Вдруг меня осенила мысль окрес-
тить это место пустыней, хаосом. Я представил себе, какой получится эф-
фектный контраст, когда, отойдя от этих ужасов природы, попадешь в рос-
кошный, находящийся в прекрасном состоянии цветник. Чтобы дополнить ил-
люзию, я вам сейчас покажу нечто очень интересное.
рожки (нельзя же было, на самом деле, не провести в страшной пустыне хо-
тя бы одной гладенькой, усыпанной песком дорожки), и Консуэло очутилась
у входа в обитель пустынника, высеченную в скале, над которой возвышался
грубо обтесанный деревянный крест. Оттуда вышел пустынник. То был добро-
душный крестьянин, чья поддельная длинная седая борода плохо гармониро-
вала с молодым лицом, сиявшим румянцем юности. Он произнес прекрасную
проповедь (неправильные выражения тут же поправлялись графом), дал свое
благословение и поднес Консуэло кореньев и молока в деревянной чашке.
могли бы, пожалуй, поместить сюда настоящего старца.
диц. - Она весьма справедливо находит, что старость приносит мало ве-
селья и на празднествах надо видеть только молодых актеров.
я стал описывать различные страны, жертвенники друидов, индийские паго-
ды, крытые дороги и каналы, девственные леса, подземелья, где можно было
видеть высеченное на скалах изображение мистерии страстей господних; ис-
кусственные пещеры с бальными залами, Елисейские поля, могилы, водопады,
серенады наяд и шесть тысяч фонтанов, которые, как впоследствии расска-
зывал Порпора, он должен был "переварить". Были тут еще тысячи других
прелестей, о которых подробно и с восторгом передают нам мемуары того
времени: например, полутемный грот, куда можно было проникнуть лишь раз-
бежавшись, - в глубине его находилось зеркало, которое, отражая в полум-
раке ваш собственный образ, неминуемо должно было страшно пугать вас;
монастырь, где, под страхом пожизненного заточения, вас обязывали
клясться в вечной покорности и вечном обожании маркграфини; дерево, с
которого благодаря спрятанному в ветвях насосу лились на вас чернила,
кровь или розовая вода, - в зависимости от того, хотели вас чествовать
или издеваться над вами; словом, масса прелестного, таинственного, ост-
роумного, непонятного, главное - стоящего бешеных денег; всего, что Пор-
пора имел дерзость находить невыносимым, идиотским, возмутительным.
Только ночь положила конец этой прогулке вокруг света, во время которой
гости то верхом, то в крытых носилках, на ослах, в каретах или в лодках
отмахали добрые три мили.
над ребяческими забавами и "сюрпризами" Росвальда, однако не были так
поражены смехотворной стороной этой чудесной резиденции, как Консуэло.
Дитя природы, она родилась среди полей, привыкла, с тех пор как у нее
открылись глаза, смотреть на все созданное богом не в лорнет и не через
газовое покрывало; а барон фон Кройц, не являясь новичком в аристократи-
ческом обществе, привыкшем к роскошному убранству и модным украшениям,
все-таки был человек своего круга и своего времени. Он не питал отвраще-
ния ни к гротам, ни к уединенным беседкам в парке, ни к статуям. В об-
щем, барон развлекался с величайшим благодушием, смеялся и острил, и
когда его спутник, входя в столовую, почтительно выразил ему сочувствие
по поводу того, что пришлось поскучать во время несносной прогулки, воз-
разил ему:
мотрелся на тысячу безумств, отдохнул от серьезных дел, - нет, нет, я не
потерял даром времени.
вокруг пустого места. Граф попросил своих гостей сесть и приказал лакеям
подавать.
- у нас не было ничего достойного предложить такому почтенному обществу,
и мы даже не накрыли на стол.
молчав немного, добавил: - Ну, хорошо! Если люди отказывают нам в ужине,
взываю к аду и требую, чтобы Плутон прислал ужин, достойный моих гостей!
вбок, а в образовавшемся отверстии показалось ароматное пламя; затем при
звуках веселой и причудливой музыки под локтями гостей появился роскошно
сервированный стол.
жал говорить под столом: - Одно только меня очень удивляет: ведь госпо-
дину Плутону известно, что в моем доме нет даже воды, а между тем он не
прислал ни одного графина.
ней, - вода - большая редкость в аду, ибо все наши реки пересохли с тех
пор, как глаза ее высочества маркграфини зажгли страстью самые недра
земли; тем не менее, если вы требуете воды, мы пошлем одну из Данаид на
берег Стикса, быть может, она найдет там воду.
фонтан горной воды, который в течение всего ужина рассыпался снопом
бриллиантов, загоравшихся, отражая множество свечей. Столовый сервиз был
шедевром роскоши и безвкусицы, а вода Стикса и "адский" ужин послужили
графу поводом для бесконечной и неостроумной игры слов, всяких намеков и
вздорной болтовни, но все прощалось ему ради его наивной ребячливости.
Вкусный сытный ужин, поданный юными сильфами и более или менее хоро-
шенькими нимфами, привел в веселое настроение барона фон Кройца. Однако
он не обращал почти никакого внимания на красивых крепостных хозяина пи-
ра; бедные крестьянки были одновременно горничными, любовницами, хорист-
ками и актрисами своего барина, он был их преподавателем красивых движе-
ний, танцев, пения и декламации. Консуэло еще в Пассау получила предс-
тавление о том, как вообще он вел себя с ними. И, припоминая, какую
славную участь сулил он ей тогда, она дивилась почтительной непринужден-
ности, выказываемой им теперь. По-видимому, ему было совсем не стыдно, и
он не чувствовал никакой неловкости за свой промах. Консуэло прекрасно
знала, что на другой день, при появлении маркграфини, все примет иной
оборот: она будет обедать с учителем в своей комнате и не удостоится
чести быть допущенной к столу ее высочества. Но это нисколько не смущало
ее. Однако она даже не подозревала, что ужинает с особой неизмеримо бо-
лее высокой и особа эта ни за что на свете не пожелает ужинать на следу-
ющий день с маркграфиней, - а это обстоятельство очень позабавило бы ее
в ту минуту.
нимф, выказал несколько больше внимания Консуэло после того, как, заста-
вив ее прервать молчание, вызвал на разговор о музыке. Он был просвещен-
ным, почти страстным любителем этого дивного искусства и говорил о нем с
большим пониманием; речи барона, вкусный ужин, тепло, наполнявшее комна-
ты, благотворно подействовали на угрюмое настроение Порпоры.
валившему его произведения, не называя его по имени, - чтобы государь,
которого мы постараемся развлечь, оказался таким же хорошим ценителем,
как вы.
области и истинный любитель искусств.
мог не противоречить всем и во всем. - Я не очень льщу себя этой надеж-
дой. Короли - первые во всех областях знания, по мнению своих подданных,
но часто случается, что подданные знают гораздо больше, чем они.
понимает больше любого из нас, - горячо заметил поручик, - а что касает-
ся музыки, несомненно...
капитан Кройц. - Маэстро Порпора в этом отношении может полагаться
только на самого себя.
особенного доверия, - снова заговорил маэстро, - и когда я имел честь
давать уроки владетельной принцессе Саксонской, ей, так же, как всякому
другому, я не спускал ни единой фальшивой ноты.
и венценосцы берут когда-нибудь фальшивые ноты?
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Корнев Павел
Пехов Алексей
Шилова Юлия