изумлением смотрели на меня, а старший мичман, командовавший судном,
встретил меня со ртом, просто разинутым от изумления. Я, не вдаваясь в
подробности, крикнул ему:
нас за собой! Там - живые! Весла на воду! Живо!"
дома мы увидали трех-четырех несчастных, лежавших уже без движения, -
ледяная вода и пронизывающий ветер делали свое дело. Самое страшное состояло
в том, что все они привязались к крыше домика и теперь эти веревки тянули их
вниз в кипящую воду. А отвязаться они уже не могли чисто физически.
дорожить каждой рукою на веслах. Поэтому мне вместе с сим старшим мичманом и
двумя просто мичманами пришлось прыгать с борта в воду и перерезать веревки
личным оружием. Когда катер заполнился так, что борта "хлебнули воды", мы
вернулись назад и выгрузили несчастных прямо у Зимнего.
"спасателей", - кого же они-то спасали? И лишь когда сам Государь услышал,
что до сей поры спасали лишь "высших", ему стало так дурно, что он сразу
ушел к себе. Там он лег в мягкую постель и обложился десятком грелок,
напившись чаю с малиной. Господи, - ведь он так переживал за простой люд!
Васильевский. А мы все это время плавали, вынимая из воды все новых и новых.
Было холодно и я застудил водой рану, вот мне и стало сводить мышцы
судорогой. Наверно, надо было как-то подумать об этом, но я по чистой
глупости не обратил внимания и однажды, после того как подал из воды
очередного замерзшего, силы оставили. Рука моя соскользнула с борта и я
"булькнул", как топор в проруби. По счастью, сие заметили простые матросы,
кои тут же, побросав весла, прыгнули за мной в реку и выудили меня их воды.
слабость. Тоже мне - пошел спасать и сам чуть не утонул! Да к тому же рейса
два сидел почти пассажиром, - грелся водочкой и на веслах, а за меня плавали
прочие...
несчастных, умерших от переохлаждения уже на ступенях Зимнего. Мы слишком
поздно хватились...
коих попросту забыли их хозяева, бросившие свои дома. Так что, - по сей день
тот же Нессельрод говорит, что я "раскачивал лодку", восстанавливая против
нас низы общества.
жаловался. Либерал Кочубей того хуже, - думает, что случившееся было
политическим выпадом против него лично. (После наводнения декабристы решили
более не подавать "либералу" руки.)
стала спадать, наш катер "отпустили в резерв", а наше место заняла другая
команда гвардейского экипажа. Так мы обнялись все вместе: восемнадцать
матросов, два мичмана, старший мичман и я - генерал, и обещались друг другу
никогда сего не забыть и - не простить. А потом вдруг открылось, что
старшего мичмана зовут Петр Беляев. Я чуть не расплакался от отчаяния.
Он возглавлял так называемое "якобинское крыло" негодяев, помышлявших не
просто о Конституции, но Республике и Красном Терроре. Такие, по моим
бумагам, не должны были пережить мятежа. А тут - такое дело, - друг другу
жизнь спасли...
налил ему и себе из фляги:
сказанного (в отличие от прочих, сие крыло заговорщиков имело неплохую
разведку и они догадывались о том, насколько вся их организация
"нашпигована" моими людьми) и отвечал:
сами себя от собственной Совести. В другой день и в других условиях все
могло быть - иначе".
кругосветное плаванье... Сие в моей власти. Когда вернешься, все будет
кончено. Мне не придется убивать тебя, или ж тебе... обагрить руки кровью.
Это было бы лучшим выходом".
будущим вешателем. И я понимаю -- за что.
таки... Сие -- дело Совести. Я пройду мой путь до конца".
корень зла".
крови, и моя бабушка тоже - не ангел. Ты посмеешь назвать их плохими
Правителями?!"
Да только тут - все от человека зависит.
деньги, армия и промышленность. Или же -- в руках Пестеля. Или даже -
Ермолова. Кто из нас лучше?"
тем, что мы - народ не смеем избрать правителя. Я не против Петра, или Вашей
бабушки. Но сегодня правит десятый царь с Петра и только двое из десяти
вызывают мое уважение! Двое из десяти! Причем одна из этих двоих -
самозванная немка... Ну, Вы еще будете - самозванный варяг, - где ж тут
Монархия?!"
нового Емельку. Пугачева, естественно... Он-то кишки всем офицерам
повыпустит...
меня за мое отношение к паразитам? Опомнись".
чтоб избирающих было меньше. Чем меньше "людей с пониманием", тем легче
подмять их под себя. А сделают это руками вот таких вот идеалистов, как ты.
Подумай..."
ИМЕННО ВЫ согласились на этакое?"
продумал меня буквально насквозь... И мне грезилось, что не ветер холодит
мою Душу, но -- взгляд сотен, тысяч Беляевых...
легче будет, ежели на виселицу тебя поведет не такой служака, как я, а
какая-нибудь тыловая крыса -- не так ли? Ей-то можно бросить упрек, - мы,
мол, Кровь за Родину проливали, а ты...
Родину чаще Кровь проливал, да кто от Ее Имени Имеет Право рот разевать!
Ежели им довериться, они же вас -- пить дать выпустят... И пойдет по Империи
скверна... А за нею -- Террор.
моей стране рубили головы грудным, да беременным?! Да я...
пусть они дадут мне хоть крохотный повод! Всех..."
человек высшей Чести!"
освободится от гнета Романовых!" А среди этих одиннадцати -- шестилетний
мальчик, да двух- трехлетние девочки!
Счастия всего мира!) - готовый убить шестилетнего мальчика, да двухлетнюю
девочку -- Мразь! И я почту Счастием Вздернуть его!
тоже -- с королевской семьи. А рубить головы стали всем! К примеру, - детям
таких же вот простых мичманов..."
рвал тонкую рубаху на мне. Я на прощание подал Беляеву руку, мы обнялись и
расцеловались так, будто прощались с ним навсегда. Я не убедил его, и он был
среди прочих в тот день на Сенатской. Но...
болтать о Терроре и говорил лишь о том, что всех "врагов" нужно "судить
прилюдно и со всеми формальностями". На этом у него вышел большой скандал с
Пестелем (настаивавшем на Трибуналах и немедленном исполнении приговоров) и
Беляев был исключен...
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Самойлова Елена
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Андреев Николай