целый бочонок, у тебя все обручи наружу.
Глава третья. СПРАВЕДЛИВОЕ НЕГОДОВАНИЕ ПАРИКМАХЕРА
разверз гостеприимное чрево слона, в это время был занят в своем заведении
бритьем старого солдата-легионера, служившего во времена Империи. Между ними
завязалась беседа. Разумеется, парикмахер говорил с ветераном о мятеже,
затем о генерале Ламарке, а от Ламарка перешли к императору. Если бы Прюдом
присутствовал при этом разговоре брадобрея с солдатом, он приукрасил бы его
и назвал: "Диалог бритвы и сабли".
была белая рысистая кобыла. У нее были широко расставленные уши, глубокая
седловина, изящная голова с черной звездочкой, длинная шея, крепкие колени,
выпуклые бока, покатые плечи, мощный круп. И немного больше пятнадцати пядей
ростом.
помолчать; потом заговорил снова:
этом присутствовал:
одет, как в тот день. Он был чистенький, как новая монетка.
по затылку, под Аустерлицем - пулю в правую руку, другую - в левую ляжку под
Иеной, под Фридландом - удар штыком, вот сюда, под Москвой -не то семь, не
то восемь ударов пикой куда попало, под Люценом осколок бомбы раздробил мне
палец... Ах да, еще в битве под Ватерлoo меня ударило картечью в бедро. Вот
и все.
воскликнул цирюльник. -Что касается меня, то, честное слово, вместо тою
чтобы подыхать на дрянной постели от какой-нибудь болезни, медленно,
постепенно, каждый день, с лекарствами, припарками, спринцовками и
слабительными, я предпочел бы получить в живот ядро!
Стекло витрины внезапно украсилось звездообразной трещиной. Парикмахер
побледнел как полотно.
булыжник.
всех ног к рынку Сен -Жан. Проходя мимо парикмахерской, Гаврош, таивший в
себе обиду за малышей, не мог воспротивиться желанию приветствовать
брадобрея по-своему и швырнул камнем в окно.
синеву, - они делают пакости лишь бы напакостить! Кто его обидел, этого
мальчишку?
Глава четвертая. РЕБЕНКА УДИВЛЯЕТ СТАРИК
соединение Гавроша с кучкой людей, которую вели Анжольрас, Курфейрак,
Комбефер и Фейи. Почти все были вооружены. Баорель и Жан Прувер разыскали их
и вступили в их отряд. У Анжольраса была охотничья двустволка, у Комбефера -
ружье национальной гвардии с номером легиона, а за поясом - два пистолета,
высовывавшихся из-под расстегнутого сюртука; у Жана Прувера - старый
кавалерийский мушкетон, у Баореля - карабин, Курфейрак размахивал тростью,
из которой он вытащил клинок Фейи, с обнаженной саблей в руке, шествовал
впереди и кричал - "Да здравствует Польша!"
запыхавшиеся, промокшие под дождем, с горящими глазами. Гаврош спокойно
подошел к ним.
прыгал, Баорель, чувствовавший себя среди мятежников, как рыба в воде. Он
был в малиновом жилете и имел запас слов, способных сокрушить все что
угодно. Его жилет потряс какого-то прохожего. Потеряв голову от страха,
прохожий крикнул:
Я вот, например, нисколько не боюсь алых маков, красная шапочка не внушает
мне ужаса. Поверьте мне, буржуа: предоставим бояться красного только
рогатому скоту.
разрешение есть яйца, это было великопостное послание парижского
архиепископа своей "пастве".
он стал присматриваться к Баорелю.
это разрешение в покое, не в нем дело, ты зря расходуешь гнев. Береги боевые
припасы. Не следует открывать огонь в одиночку, ни ружейный, ни душевный.
упражнения в прозе меня оскорбляют, я хочу есть яйца без всякого разрешения.
Ты вот весь пылаешь, хоть с виду и холоден, ну, а я развлекаюсь. К тому же я
вовсе не расходую себя, я беру разбег. А послание я разорвал, клянусь
Геркулесом, только чтобы войти во вкус!
поучиться, а к этому срывателю объявлений он почувствовал уважение. И он
спросил его:
черной бородкой, по-видимому, одного из Друзей азбуки, и крикнул ему:
Произношение belium (лат ) - война - сходно с bel homme (франц.) - красивый
мужчина.}
латынь.
Кугурды из Экса, рабочие, портовые грузчики, вооруженные дубинами и штыками,
а иные и с пистолетами за поясом, как Комбефер. В толпе шел старик, с виду
очень дряхлый. Оружия у него не было, но он старался не отставать, хотя,
видимо, был погружен в свои мысли. Гаврош заметил его.
Глава пятая. СТАРИК
казенных хлебных амбаров, как вдруг драгуны бросились в атаку. Анжольрас,
Курфейрак и Комбефер были среди тех, кто двинулся по улице Бассомпьера с
криком: "На баррикады!" На улице Ледигьера они встретили медленно шедшего
старика.
точно пьяного. Хотя все утро моросило, да и теперь шел довольно сильный
дождь, шляпу он держал в руке. Курфейрак узнал папашу Мабефа. Он был с ним
знаком, так как не раз провожал Мариуса до самого его дома. Зная мирный и
более чем робкий нрав бывшего церковного старосты и любителя книг, он
изумился, увидев в этой сутолоке, в двух шагах от надвигавшейся конницы,
старика, который разгуливал с непокрытой головой, под дождем, среди пуль,
почти в самом центре перестрелки; он подошел к нему, и здесь между
двадцатипятилетним бунтовщиком и восьмидесятилетним старцем произошел
следующий диалог: