стоял неподвижно, она тоже, между ними - стол и стул.
губами к моим и держал меня в своих объятиях, как сделал это и сегодня, -
сказала Эдит указывая на него, - когда я забуду пятно от поцелуя на моей
щеке, на щеке, к которой прижималась своим невинным личиком Флоренс, когда я
забуду мою встречу с нею в то время, как это пятно еще горело на моем лице,
когда забуду, каким стремительным потоком обрушилась на меня мысль, что,
избавляя ее от преследования, навлеченного моей любовью, я покрываю позором
и бесчестьем также и ее имя и навсегда останусь в ее памяти грешницей, от
которой она должна отшатнуться, - когда я об этом забуду, тогда, о мой
супруг, с которым отныне я развелась, я позабуду и эти последние два года,
изменю то, что мною сделано, и выведу вас из заблуждения!
на Каркере, и она протянула ему письма, держа их левой рукой.
на вымышленное имя. - Под этим именем вы теперь живете; одно адресовано
сюда, другое - на какую-то промежуточную станцию. Они не распечатаны.
Возьмите их.
него, у нее на лице была улыбка.
сказала она. - Слишком рано вы начали мечтать о Сицилии и блаженном отдыхе.
Вы могли бы немного дольше льстить, пресмыкаться, играть свою роль и стать
еще богаче. Дорого вам обходится ваше сладостное уединение!
этим. Какой бес вселился в вас?
сокрушить его. - Вы со своим господином взрастили их на доброй почве, и они
растерзают вас обоих. Предав его, предав его невинное дитя, предав все и
всех, ступайте и похваляйтесь своей победой надо мною и скрежещите зубами,
зная, что вы лжете!
отыскивая что-то, с помощью чего он одержал бы над ней верх. Но, по-прежнему
неукротимая, она не отступала.
выбрала как самого подлого человека, какого я только знаю, как паразита и
орудие надменного тирана, чтобы рана, нанесенная ему мною, была глубже и
мучительнее. Похваляйтесь и отомстите ему за меня. Вы знаете, как вы попали
сюда сегодня; вы знаете, что стоите здесь, корчась от страха; вы видите
самого себя в подлинном свете, таким же презренным, если не таким же
отвратительным, каким вижу вас я. Так похваляйтесь же и отомстите за меня
самому себе!
мгновение заколебалась, он справился бы с нею, но она была непоколебима, как
скала, и ее испытующий взгляд не отрывался от его лица.
меня слабоумным, полагая, что я вас отпущу, когда вы не владеете собой?
она.
сказал он. - Что, если я в свою очередь изменю поведение? Послушайте! - Зубы
его снова сверкнули. - На этот счет мы должны прийти к соглашению, в
противном случае и я могу принять неожиданное для вас решение. Сядьте,
сядьте!
по ветру свою репутацию и доброе имя. Я решила принять позорное клеймо,
которое на меня ляжет, - зная, что оно мною не заслужено, что и вы это
знаете, а он не знает и не может и не будет знать никогда! Я умру и не
пророню ни слова! Ради этого я нахожусь здесь наедине с вами глухою ночью.
жены. Ради этого я допустила, чтобы меня видели эти слуги и оставили здесь
одну. Теперь ничто не может вас спасти.
здесь к полу, с беспомощно повисшими руками, отданную ему во власть. Но он
не мог смотреть на нее без страха. Он видел в ней непреодолимую силу. Он
видел, что она готова на все и неутолимая ее ненависть к нему не остановится
ни перед чем. Глаза его следили за рукой, которая с такой суровой, жестокой
решимостью лежала на белой груди, и он подумал о том, что, если рука эта
поднимется на него и промахнется, в следующее же мгновение она поразит эту
грудь.
находилась за его спиной, и он отступил назад, чтобы запереть ее.
сказала она и снова улыбнулась. - Вас предали, это судьба всех предателей.
Известно, что вы находитесь здесь или должны сюда приехать. Сегодня вечером
я видела на улице в карете моего мужа!
она подняла руку, словно волшебница, которая своими заклинаниями вызвала
этот звук.
и подумал, что она хочет проскользнуть мимо него. Но она быстро вышла в
противоположную дверь, которая вела в спальню, и захлопнула ее За собой.
твердый взгляд, он почувствовал, что может справиться с нею. Он подумал, что
испуг, вызванный этой ночной тревогой, сломил ее упорство, так как она и без
того уже была переутомлена. Распахнув дверь, он поспешил последовать за ней.
поневоле пришлось вернуться за лампой. Высоко держа лампу, он осматривался
вокруг, полагая, что она забилась куда-нибудь в угол; но в комнате никого не
было. Тогда он перешел в гостиную, потом в столовую, двигаясь неуверенно,
как человек, который находится в незнакомом месте; боязливо озирался и
заглядывал за ширмы и диваны, но ее нигде не было. Не было ее и в передней,
так скудно меблированной, что он мог убедиться в этом с первого взгляда.
стучали. Он поставил лампу и, подойдя к двери, стал прислушиваться. Слышны
были голоса; по крайней мере двое говорили по-английски. Несмотря на то, что
дверь была толстая, и несмотря на шум, он слишком хорошо знал один из этих
голосов, чтобы сомневаться, кому он принадлежит.
приостанавливался в дверях и, держа лампу над головой, осматривался вокруг.
Он был уже в спальне, как вдруг его внимание привлекла дверь, ведущая в
проход в стене. Он подошел к ней и убедился, что она заперта снаружи. Но,
уходя, Эдит уронила вуаль, которая застряла в двери.
колотили в дверь руками и ногами.
необычная обстановка, которая продолжала его смущать, крушение всех его
планов (как это ни странно, но он был бы гораздо смелее, если бы они не
рухнули), поздний час, сознание, что поблизости нет никого, к кому бы он мог
обратиться с просьбой о дружеской услуге, но, главное, внезапное сознание,
от которого даже его сердце стало тяжелым, как свинец, - сознание, что
человек, чье доверие он обманул и которого так гнусно предал, находится
здесь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу и бросить ему вызов теперь,
когда маска с него сорвана, - все это привело его в панический ужас. Он
попробовал выломать дверь, в которой застряла вуаль, но это оказалось ему не
по силам. Он открыл окно и сквозь жалюзи посмотрел вниз, во двор; но высота
была значительная, а камни не знали жалости.
вернулся к двери в спальне и с отчаянием, напрягая все свои силы, взломал
ее. Он увидел узкую лестницу, струя ночного воздуха коснулась его ноздрей,
он крадучись вернулся назад за шляпой и плащом, потом как можно плотнее
затворил за собой дверь, потихоньку спустился по лестнице, держа в руке
лампу, потом потушил ее, поставил в угол и вышел под звездное небо.
ГЛАВА LV
сторожки открытой и ушел, намереваясь, вне сомнения, присоединиться к тем,
кто поднял шум у двери на площадке парадной лестницы. Осторожно подняв
засов, Каркер выскользнул на улицу, стараясь не шуметь, притворил скрипевшие
ворота и поспешил уйти.
мог бороться с паническим страхом. Страх достиг таких пределов, что Каркер
готов был слепо броситься навстречу любой опасности, только бы не
столкнуться с человеком, которого он два часа назад считал не заслуживающим
внимания. Внезапный его приезд, столь неожиданный для Каркера, звук его
голоса, столь близкая возможность встречи лицом к лицу могли ошеломить его в
первую минуту, но затем он принял бы все это хладнокровно и не хуже любого
негодяя дерзко смотрел бы в глаза своему преступлению. Но то обстоятельство,
что козни его и коварство обратились против него же самого, сокрушили
мужество и самоуверенность мистера Каркера. Гордая женщина отшвырнула его,
как червя, заманила в ловушку и осыпала насмешками, восстала против него и
повергла в прах. Душу этой женщины он медленно отравлял и надеялся, что
превратил ее в рабыню, покорную всем его желаниям. Когда же, замышляя обман,
Акунин Борис
Прозоров Александр
Маркелов Олег
Белов Вольф
Суворов Виктор
Апраксина Татьяна