Снова, как в 1095 г., папский престол возглавил крестовый поход для
отражения турок и обращения схизматиков. В 1438- 1439 гг. начал свою работу
Вселенский собор, открывшийся в Ферраре, а потом перенесенный во Флоренцию.
На нем были приняты два решения: уния восточной и западной церквей и поход
против турок. То и другое окончилось бедой.
Император Иоанн VIII, видя безнадежность защиты от турок без помощи с
Запада, принудил греческое духовенство принять унию с Римом, но народ и
простые попы отвергли компромисс с латинством. Епископы-латинофилы были
вынуждены уехать в Рим. А крестовый поход кончился поражением при Варне в
1444 г. Тем не менее официально уния не была отменена, что окончательно
уронило авторитет Палеологов в глазах всех православных государств, равно
как и собственного народа.
Зато решения Флорентийского собора пришлись по душе польско-литовскому
правительству Ягеллонов, принявшихся насаждать унию среди своих
православных подданных в Галиции и Белоруссии. В Москве же великолепно
поняли, что покорение души народа предваряет покорение страны. Поэтому
митрополит Исидор, упомянувший папу в литургии, был тут арестован и
водворен в тюрьму. Но так как Василий II не знал, что с ним делать, то
велел организовать ему побег и переход за литовскую границу. Таким образом
создалась четкая граница между гуманистической Западной Европой и
хранительницей православной ортодоксии - Россией. Россия была слабее, так
как Литва имела глубокий тыл; если бы не победа турок при Варне, то,
возможно, в поединке с Литвой Москва могла не устоять, но передышку она
использовала умело: Москву выручил распад Большой орды.
Два века татары приходили на Русь как агенты чужой и далекой власти. Они
защищали Русь от Литвы, как пастухи охраняют стада от волков, чтобы можно
было их доить и стричь. Но когда в Орде пассионарность упала ниже уровня
гомеостаза и вооруженные до зубов субпассионарии резались друг с другом,
многие татары хлынули на Русь, чтобы служить великому князю за скромное
жалованье. Такой массовый прием на московскую службу означал необратимый
конец Орды, система которой теряла заряд пассионарности, а Москва
превращалась из княжества в царство. Многие современники осуждали за это
Василия II, но ведь так же поступал Петр I, принимавший на службу немцев и
голландцев как хороших специалистов. Ведь в XV в. татары тоже были лучшими
в мире специалистами по конному строю и маневренной войне.
Однако полной аналогии Петра I с Василием II не было ни по личным их
качествам, ни по фазам этногенеза. В XV к. Россия была на подъеме, ее
пассионарность росла. Это давало русским ту пластичность, которая позволила
им включить в состав своего этноса прибывших гостей, как принявших
государственное мировоззрение - православие, так и оставшихся мусульманами
- касимовских татар. Василий II получил новый контингент служилых людей,
причем весьма квалифицированных. Этносоциальная система усложнилась.
Боеспособность московского войска повысилась настолько, что удивила самих
москвичей. Так, в 1456 г., во время очередного конфликта Москвы с
Новгородом, московские воины разграбили Старую Руссу и повезли добычу
домой, оставив заслон из 200 всадников. Тут появилось новгородское войско -
5 тыс. человек... и тут же было разбито наголову*16. Новгород
капитулировал.
Пусть эти рубаки и конные стрелки были для русских людей чужими, но они
женились на русских женщинах, и их дети и внуки стали россиянами. А при
Петре I и Екатерине II немцы, приходившие служить императору, а не России,
сохраняли свой быт, мировоззрение, вкусы и нравы. Они жили изолированными
колониями, общались вне службы друг с другом и входили не в русский этнос,
а в российский суперэтнос, образуя в нем ксении - инородные включения.
Присутствие ксений не вредит вмещающему этносу, но лишь до тех пор, пока
они не начинают терять свою самобытность. Тогда они превращаются в химеры и
стимулируют грядущий надлом.
Наряду с татарами в великорусский этнос вошли угро-финские племена -
реликтовые этносы северной части Русской равнины. Одни их них, приняв
православие, слились со славянскими настолько, что забыли свои былые
самоназвания. Таковы меря, мурома, голядь и заволоцкая чудь. Другие
удержали имена своих предков: чуваши, черемисы (мари), вотяки (удмурты),
мордва, ижора, вепсы и др., но это не мешало их контактам с русскими.
Поскольку они жили в своих привычных ландшафтах, т.е. "дома", их общения с
великороссами следует назвать симбиозом, который тоже усложняет этническую
систему и тем укрепляет ее.
Итак, Москва сумела возглавить обновленную пассионарным толчком Россию и
вывести ее из состояния вассала Орды на широкий путь самоутверждения, чему
весьма способствовала широкая терпимость к аборигенам и твердая позиция
неприятия иноплеменных воздействий. Можно сказать, что в России
возродилась... нет, не Византийская империя, а скорее мечта о царстве
пресвитера Иоанна, которую не смогли осуществить центральноазиатские
несториане. Сами русские люди давно забыли об этой легенде и о событиях, ее
породивших, но природные процессы протекают независимо от того, сознают ли
их наблюдатели и участники. Чаще всего им это слишком трудно, ибо "большое
видится на расстоянии", но Наука для этого и существует, чтобы исправлять
ошибки прямого восприятия путем критического отношения к сведениям
источников и широких сопоставлений, где зигзаги истории взаимно
компенсируются в ходе времени.
И теперь легко сделать вывод. Древнюю Русь погубила дестабилизация,
явившаяся следствием снижения пассионарного напряжения этнической системы
или, что проще, увеличения числа субпассионариев - эгоистов, не способных к
самопожертвованию ради бескорыстного патриотизма. Уцеле
ло только Великое княжество Московское, целое столетие втягивавшее в себя
пассионариев благодаря принципам митрополита Алексея и Сергия Радонежского.
Их сподвижники и ученики завещали своим потомкам перспективный
поведенческий стереотип и стабильную внутреннюю структуру. Так с 1380 по
1452 г. Московское княжество стало Россией, а бывшая Русь - окраиной Литвы,
которой руководила Польша.
220. КОНТУРЫ УКРАИН
Победа в междоусобной войне была одержана не Василием II, а его народом,
категорически отвергшим традицию удельной Руси, точнее - ее одряхления и
наступившего бессилия. Шемяка был побежден "беззащитным, слепым пленником
своим"*17, при котором исчезли все уделы в Московском княжестве. Князья
уступили место служилым людям. Сын Дмитрия Шемяки ушел в Литву и получил от
короля Казимира Рыльск и Новгород-Северский*18, куда стеклись его
немногочисленные сторонники. Совсем близко, на правом берегу Днепра, в
восточной Подолии обосновались сторонники Свидригайла, друга Шемяки. Те и
другие был храбрыми и стойкими людьми, а такие при проигрыше обычно не
сдаются, а уходят на окраину ареала; так возникло наименование "Украина",
хотя жители ее называли себя русскими.
По поводу происхождения этноса, принявшего название "украинцы", есть
огромная литература, в которой легко выделить две противоположные точки
зрения*19. Польские историки XVI в (Г.Ф. Миллер и др.) единодушно считают
украинских казаков холопами или беглыми крестьянами. Украинские историки
XVIII в. Г.Грабянка, П.И.Симоновский и анонимный автор "Истории русов"
считают украинских казаков военной организацией, подобием рыцарских орденов
(в которой не было социальных различий), предназначенной для войны с
мусульманами*20.
Думается, что сама постановка проблемы некорректна. Крестьяне не могли
обрести безопасность на степной границе, где так легко попасть на аркан
ногайцам и крымцам. Защита и обучение военному искусству были им нужны как
воздух и вода; обучить их могли только князья и их дружинники. С другой
стороны, Шемятичи и Ольгердовичи нуждались в пополнении войска;
следовательно, они должны были охотно принимать тех крестьян, которые
предпочитали вечную войну на границе спокойной жизни около Витебска и
Полоцка. Иными словами, на степной границе скапливались пассионарии,
тяготившиеся жесткими порядками Москвы и бесправием Польши.
Для того чтобы адаптироваться в новых условиях и обзавестись семьями,
которые возникали при браках с местными женщинами половецкого происхождения
и православного исповедания, им понадобилось около ста лет.
За это время князья Рюрикова дома (князь Дмитрий Вишневецкий), польские
магнаты (Предслав Лянцкоронский) и простые крестьяне, способные к обучению
военному делу, одинаково превращались в "козаков"*21, столицей которых
стала Запорожская Сечь. Последнюю, по принятой нами терминологии, следует
считать консорцией, из которой вырос малорусский субэтнос, превратившийся
через 200 лет в украинский этнос, освободившийся в XVII в. от власти
католической Польши, а в XVIII в. завоевавший ведущее место в Российской
империи. Не следует забывать, что в число украинцев было инкорпорировано
немало "красных девок половецких" и их потомков. Но дальнейшая история
Украины выходит за хронологические рамки нашего повествования.
А теперь можно сделать вывод, предварительно напомнив, что в XIII в.
Волго-Окское междуречье тоже называлось Украиной Залесской. Живые силы и
традиции сохранились на окраинах ареала древнерусского этноса, а в центре