что на этой улице нас только двое...
нием Сената. Незнакомец направился к тому месту площади, где воздвигался
монумент Петру Великому"). Здесь таинственный человек сказал цесаревичу,
что они увидятся еще дважды - здесь, на площади, и еще кое-где.
представился орлиный взор, смуглый лоб и строгая улыбка моего прадеда".
Когда я пришел в себя от страха и удивления, его уже не было передо
мною"). По-прежнему светила луна. На каменные ступени набережной сонная
Нева заплескивала стылую воду...
убьют, как убили моего отца и как убьют всех, кто родится от меня и ро-
дится от детей и внуков моих...
ставить "Гамлета" на русской сцене?
ние...
нет уже сей "бородавки" на носу, - вот вдруг положение границ прекрас-
ное!
шо прижился в русской столице, где позабыл вкус черноморской скумбрии,
алчно пожирая - всегда с головы! - невскую корюшку, пахнущую свежими
огурцами. Дочь обрусевшего француза Любима Имберга полюбила кота, назы-
вая его по-русски Пушок, а сам Яков Иванович, давно питая страсть к ма-
демуазель Имберг, именовал красавицу Екатериной Любимовной, тоже
по-русски... Булгаков уже не раз спрашивал:
акты по разграничению земель Новой России с землями украинской Польши,
стал ожидать назначения. По слухам, Россия готовила открытие еще трех
посольств - во Флоренции, Цвейбрюккене и Мюнхене... Булгаков сказал сво-
ей "мамзели":
сердца, чувства его были возвышенны; сейчас ему хотелось бы занять пост
в княжествах Италии, наполненных сокровищами искусства, или, на худой
конец, прочно осесть в Мюнхене, чтобы там, вдали от злодейств Востока,
посвятить зрелые годы созданию семейного очага и упражнениям в литерату-
ре...
роенном Фельтеном на чухонском болоте "Кекерекексинен"; внутри причудли-
вого замка располагалась галерея портретов царственных особ и властите-
лей Европы; с барельефов, созданных Федотом Шубиным, глядели головы
русских князей - зачинателей Руси, словно списанные с купцов на базаре:
бороды лопатой, а носы картошкой. Окна были отворены, свежий ветер с го-
ры Пулковской доносил ароматы полей. Екатерина приятельски подарила Бул-
гакову табакерку со своим портретом в бриллиантах, внутри нее лежали зо-
лотые червонцы.
дружбы вести, и я согласна, что после Варшавы и Константинополя тебя по-
добно бы и уважить. Но дела у нас не таковы ныне, чтобы я жалела тебя.
(Булгаков поклонился). Садись, не стой, - сказала она; далее повела речь
о Минорке, оценивая ее значимость, как и Мальты, как и Гибралтара! Импе-
ратрица сказала, что англичане, гарантируя остров России, требуют для
себя союза Петербурга с Лондоном, обещая отдать Минорку с артиллерией и
припасами для гарнизона. Но с правом якорной стоянки там своего коро-
левского флота.
никто в мире не почитает. Быть того не может, чтобы не имели они ковар-
ного умысла. Если не удалось им вовлечь Россию в войну разговорами Гар-
риса, так Миноркой втянут в конфликт с Францией. А любая война за инте-
ресы, нам чуждые, станет всенародным бедствием... Нет, не мира в Лондоне
ищут, а лишь способов продления войны колониальной.
проверить. - Она щедро подлила сливок в тарелку с парниковой клубникой.
- Сейчас ты, Яков Иваныч, вернешься в Константинополь, где и станешь
послом моим полномочным. В Херсоне тебя пакетбот посольский с багажами
примет, и плыви... Инструкции получишь у Безбородки, с ним тебе и пере-
писку вести. Если что очень важное, помечай бумагу кружком наверху - та-
кие бумаги я сама читать стану!
своим видом она выказала охлаждение к послу английского короля Георга
III.
ночи проплыл леденящий душу айсберг.
что-либо нужно, идите на поклон к Безбородке.
вые проскользнуло сомнение: не ведет ли Потемкин двойную игру? Однако
крейсерство русских эскадр на коммуникациях мешало англичанам пиратство-
вать во славу короля Англии, и вскоре в гаванях Кронштадта один за дру-
гим стали вспыхивать корабли. Хорошо, что экипажи были наготове, сгорали
только паруса и такелаж, но сами корабли удавалось сберечь от поджогов.
Екатерина пальцем на Гарриса не показывала.
живая на даче Ганнибала "Белозерки" неподалеку от города. Ганнибал изоб-
рел машину для поливания сада, насосы гнали воду по желобам, вода фонта-
нами обмывала и соседские огороды. Здесь же была и скудная дачка майора
Прохора Курносова, который однажды спросил Булгакова:
нас война с турками опять будет?
принужден из собственной шкуры вывернуться, но войну предстоящую отвра-
тить. А ежели отвратить войну не смогу, то хотя бы удалить ее начало
обязан.
провел с нею медовый месяц незаконного сожительства. Женщина боялась
всего - и Ганнибала, хозяина дачи, и непонятного города, который он
строил, а больше всего опасалась остаться содержанкой при знатном дипло-
мате.
Херсона, который уже на семь верст протянулся вдоль Днепра; горизонт за
форштадтами живописно украсился ветряными мельницами; словно по щучьему
велению, росли дома кирпичные, магазины и арсеналы из тесаного камня. На
стапелях достраивались корабли и фрегаты. Правда, жить было нелегко.
Днепр у берегов зарастал густым камышом, задерживая течение воды; в жа-
рищу воздух нависал над городом плотным, удушливым одеялом, начинались
приступы жестоких лихорадок, а тучи комаров не давали житья... В гречес-
ких кофейнях вечерами шебуршился рабочий люд, вино лилось тут рекою, а
икра в Херсоне (два рубля за пуд) была не так черна, как с Яика: чуть
серовата, будто дробь свинцовая... Наконец, лишь в конце июня, Ганнибал
отвез Булгакова с Екатериною Любимовной за 35 верст от города - в слобо-
ду Глубокая Пристань, где причалил пакетбот из посольства. Капитан-лей-
тенант Яков Иванович Лавров принял на борт пассажиров и багаж их.
что-то оборвалось: "О музы, музы! Когда же навестите меня, на Олимп взи-
рающего?.." Сквозняки рвались через люки, распахивая в коридоре каютные
двери. Яков Иванович перекрестился...
задержало шествие янычар от Эйтмайдана: вместо знамен и бунчуков голово-
Каменистый Артем
Буджолд Лоис
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Каргалов Вадим