во всяком случае я ваш почтительнейший слуга.
десяти шагов, как граф увидел, что она поднесла к глазам платок.
друзья.
супруги де Вильфор.
чальная сцена.
воры, г-же де Вильфор так и не удалось увезти мужа, королевский проку-
рор, по обыкновению, заперся у себя в кабинете, окруженный кипами дел;
количество их привело бы в ужас всякого другого, но в обычное время их
едва хватало на то, чтобы утолить его жажду деятельности.
го, чтобы работать, а для того, чтобы поразмыслить на свободе; удалив-
шись в свой кабинет и приказав не беспокоить его, если ничего важного не
случится, он погрузился в кресло и снова начал перебирать в памяти все,
что за последнюю неделю переполняло чашу его мрачной печали и горьких
воспоминаний.
открыл ящик письменного стола, нажал секретную пружину и вытащил связку
своих личных записей; в этих драгоценных рукописях в строгом порядке,
ему одному известным шифром были записаны имена всех, кто на политичес-
ком его поприще, в денежных делах, в судебных процессах или в тайных лю-
бовных интригах стал ему врагом.
тем все эти имена, даже самые могущественные и грозные, не раз вызывали
на его лице улыбку, подобную улыбке путника, который, взобравшись на
вершину горы, видит у себя под ногами остроконечные скалы, непроходимые
пути и края пропастей, - все, что он преодолел в своем долгом, мучи-
тельном восхождении.
читал, изучил, проверил их по своим записям и, наконец, покачал головой.
ливо, чтобы теперь уничтожить меня этой тайной. Иногда, как говорит Гам-
лет, из-под земли поднимается гул того, что было в ней глубоко погребе-
но, и, словно фосфорический свет, блуждает по воздуху; но эти огни мимо-
летны и только сбивают с пути. Вероятно, корсиканец рассказал эту исто-
рию какому-нибудь священнику, а тот в свою очередь говорил о ней. Госпо-
дин МонтеКристо услышал ее и чтобы проверить...
думья. - Зачем нужно господину МонтеКристо, господину Дзакконе, сыну
мальтийского арматора, владельцу серебряных рудников в Фессалии, впервые
приехавшему во Францию, проверять такой темный, таинственный и бесполез-
ный факт? Из всего, что рассказали мне этот аббат Бузони и этот лорд
Уилмор, друг и недруг, для меня ясно, очевидно и несомненно одно: ни в
какое время, ни в каком случае, ни при каких обстоятельствах у меня не
могло быть с ним ничего общего.
всего для него было не самое разоблачение, потому что он мог отрицать, а
то и ответить; его мало беспокоило это "Мене, Текел, Фарес" [54], крова-
выми буквами внезапно возникшее на стене; но он мучительно хотел узнать,
кому принадлежит рука, начертавшая эти слова.
литического будущего, которое ему порой рисовалось в честолюбивых меч-
тах, он, чтобы не разбудить этого так долго спавшего врага, подумывал о
будущем, ограниченном семейными радостями, во дворе раздался стук колес.
Затем на лестнице послышались медленные старческие шаги, потом рыдания и
горестные возгласы, которые так удаются прислуге, когда она хочет пока-
зать сочувствие своим господам.
лада, вошла старая дама с шалью и шляпой в руке. Ее седые волосы обрам-
ляли лоб, матовый, как пожелтевшая слоновая кость, а глаза, которые вре-
мя окружило глубокими морщинами, опухли от слез.
живу! Нет, конечно, я этого не переживу!
на старого камердинера Нуартье, который, услышав из комнаты своего хозя-
ина весь этот шум, тоже прибежал вниз и стоял позади остальных.
ком отчаянии? А маркиз де СенМеран разве не с вами?
без всякого выражения, словно в каком-то столбняке.
г-жа де Сен-Меран. - Маркиз уже несколько дней прихварывал; но мысль,
что мы скоро увидим нашу дорогую Валентину, придавала ему мужества, и,
несмотря на свое недомогание, он решил тронуться в путь. Не успели мы
отъехать и шести лье от Марселя, как он принял, по обыкновению, свои пи-
люли и потом заснул так крепко, что это показалось мне неестественным.
Но я не решилась его разбудить. Вдруг я увидела, что лицо его побагрове-
ло и жилы на висках как-то особенно вздулись. Все же я не стала его бу-
дить; наступила ночь и ничего уже не было видно. Вскоре он глухо, отча-
янно вскрикнул, словно ему стало больно во сне, и голова его резко отки-
нулась назад. Я крикнула камердинера, велела кучеру остановиться, я ста-
ла будить маркиза, поднесла к его носу флакон с солью, но все было кон-
чено, он был мертв. Я доехала до Экса, сидя рядом с его телом.
скончался бедный маркиз?
кий удар.
же, его тело должно быть перевезено в семейный склеп. Я велела его поло-
жить в свинцовый гроб и лишь на несколько дней опередила его.
рясения, и в вашем возрасте!
то же, что я сделала для него. Но с тех пор как я его там оставила, мне
все кажется, что я лишилась рассудка. Я больше не могу плакать Правда,
люди говорят, что в мои годы уже не бывает слез, но, мне кажется, пока
страдаешь, до тех пор должны быть и слезы. А где Валентина? Ведь мы сюда
ехали ради нее. Я хочу видеть Валентину.
он просто ответил, что ее нет дома, что она вышла вместе с мачехой и что
ей сейчас дадут знать.
ваемую дочь, ожившую для нее в Валентине, потрясенная словом "матушка",
разразилась слезами, упала на колени перед креслом и прижалась к нему
седой головой.
хозяину, взволнованный до глубины души; больше всего пугает стариков,
когда смерть на минуту отходит от них, чтобы поразить другого старика.
Затем, пока г-жа де Сен-Меран, все так же на коленях, горячо молилась,
Вильфор послал за наемной каретой и сам поехал за женой и дочерью к г-же
де Морсер, чтобы отвезти их домой.
бросилась к нему с криком:
лась; г-жа де Вильфор подхватила ее и помогла мужу усадить в карету,
повторяя:
траурный покров, на весь остаток вечера.
сказала Валентина.
далась в ней в этот час.
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Семенова Мария
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Куликов Роман