Чтение 180–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

- Ко мне! - завопил Монсоро. - Ко мне, все, кто на лестнице!

- А! Подлец! - вскричал Бюсси. - А! Трус!

Монсоро скрылся за спины своих людей.

Бюсси ударил наотмашь, потом нанес колющий удар. Первым ударом он
рассек чью-то голову, вторым - продырявил чью-то грудь.

- С этими все, - сказал он.

Затем он вернулся в свое укрепление.

- Бегите, господин, бегите! - прошептал Реми.

- Мне бежать.., бежать от убийц! Бюсси склонился к молодому лекарю.

- Надо, чтобы Диана успела спастись. Куда ты ранен?

- Берегитесь! - воскликнул Реми. - Берегитесь! И действительно, с
лестницы в дверь ворвались четверо.

Бюсси оказался в окружении. Но он думал лишь об одном.

- А Диана? - крикнул он. - Диана?

И, не теряя ни мгновения, ринулся на четверых. Они были застигнуты
врасплох. Двое упали, один был ранен, другой - мертв.

Затем, так как Монсоро двинулся к нему, Бюсси отступил назад и снова
оказался за своим укреплением.

- Задвиньте засовы, - крикнул Монсоро, - поверните ключ: он у нас в
руках, у пас в руках!

Тем временем Реми, собрав последние силы, дополз до защитного вала и
укрепил его своим телом.

Наступил короткий перерыв.

Бюсси, который стоял на полусогнутых ногах, плотно прижавшись спиной
к стене, и в согнутой в локте руке держал наготове шпагу, быстро
огляделся.

Семь человек лежали на полу, девять - остались на ногах. Бюсси
пересчитал их глазами.

И, глядя на эти девять сверкающих шпаг, слыша, как Монсоро
подбадривает сбиров, чувствуя, как под ногами хлюпает кровь, этот
храбрец, никогда не ведавший страха, увидел, что из глубины комнаты
перед ним возник словно бы призрак смерти и, хмуро улыбаясь, поманил его
к себе.

"Из девяти, - подумал он, - я вполне могу уложить еще пятерых, но
оставшиеся четверо убьют меня. У меня хватит сил еще на десять минут
боя. Что ж, сделаем за эти десять минут то, что ни один человек никогда
еще не делал и не сделает".

Скинув плащ, он обернул им левую руку, соорудив себе нечто вроде
щита, и прыгнул на середину комнаты, как будто дальнейшее пребывание в
укрытии было недостойно его боевой славы.

Его встретил хаос тел и клинков, в который его шпага проскользнула,
словно гадюка в свой выводок. Трижды перед ним открывался просвет в этой
плотной массе, и он тут же выбрасывал вперед правую руку и наносил удар.
Трижды слышал он, как скрипела, расходясь под его клинком, кожа ремней и
курток, и трижды струя теплой крови по бороздке клинка стекала на его
пальцы.

За это же время своей левой рукой он отбил двадцать режущих и колющих
ударов.

Плащ был весь изрублен.

Увидев, что двое упали, а третий вышел из боя, убийцы изменили свою
тактику. Они отказались от шпаг: одни пустили в ход приклады мушкетов,
другие стали стрелять в Бюсси из до сих пор бездействовавших пистолетов,
от пуль которых он ловко уклонялся, то бросаясь в сторону, то нагибаясь.
В этот решительный для него час он поспевал повсюду; он не только видел,
слышал и действовал, он еще и угадывал самые внезапные, самые тайные
мысли своих врагов. Для Бюсси настала одна из тех минут, когда человек
достигает вершин совершенства: он был меньше, чем бог, ибо он был
смертным, но, вне всякого сомнения, он был больше, чем человек.

Ему пришла в голову мысль, что убить Монсоро значит положить конец
сражению, и он стал искать его главами среди своих убийц. Но Монсоро,
столь же спокойный, сколь Бюсси был возбужден, перезаряжал пистолеты
своим людям пли, взяв заряженный пистолет из их рук, стрелял сам, все
время прячась за спинами своих наемников.

Однако Бюсси ничего не стоило расчистить себе проход. Оп бросился в
гущу сбиров, они расступились, и Бюсси оказался лицом к лицу с Монсоро.

В это мгновение главный ловчий, в руках у которого был заряженный
пистолет, прицелился и выстрелил.

Пуля ударила в клинок шпаги Бюсси и срезала его да шесть дюймов выше
рукоятки.

- Обезоружен! - крикнул Монсоро. - Обезоружен!

Бюсси отскочил назад и, отступая, подобрал с полу срезанный клинок.

В одну секунду клинок был плотно прикручен носовым платком к кисти
его руки.

И бой возобновился. То было величественное зрелище: один человек,
почти безоружный и, однако, почти невредимый, держал в страхе шестерых
прекрасно вооруженных людей, возведя гору из десяти трупов.

Завязавшись снова, бой стал еще более ожесточенным. Пока люди Монсоро
нападали на Бюсси, главный ловчий, догадавшись, что молодой человек
высматривает себе оружие на полу, стал убирать все, до чего тот мог бы
добраться.

Бюсси был окружен. Обломок его шпаги, выщербленный, погнутый,
притупившийся, шатался в повязке. Рукa начала слабеть от усталости.
Бюсси оглянулся вокруг, и тут одни из трупов вдруг ожил, поднялся на
колени и подал ему длинную и целую рапиру.

Этим трупом был Реми, вложивший в это последнее движение всю свою
преданность.

Бюсси вскрикнул от радости и отскочил назад, чтобы отвязать от руки
платок и выбросить обломок клинка, ставший ненужным.

В эту минуту Монсоро бросился к Реми и в упор выстрелил ему в голову
из пистолета.

Реми упал с пробитым лбом, на этот раз чтобы уже не подняться. Из
груди Бюсси вырвался крик, даже не крик - рычание.

С новым оружием к нему вернулись силы. Рапира его со свистом описала
круг, справа отрубила чью-то кисть, а слева - распорола щеку.

Этим двойным ударом он расчистил себе дорогу к выходу.

Ловкий и стремительный, он бросился к двери и попытался выломать ее
ударом, от которого задрожала стена. Но засовы не поддались.

Истощенный этим усилием, Бюсси опустил правую руку и, стоя лицом к
своим врагам, попробовал левой рукой открыть дверь за своей спиной.

В эту короткую секунду пуля пробила ему бедро и две шпаги задели
бона.

Но он отодвинул засовы и повернул ключ.

Рыча, величественный в своей ярости, он сразил ударом наотмашь самого
остервенелого из разбойников и, прорвавшись к Монсоро, ранил его в
грудь.

У главного ловчего вырвалось проклятие.

- А! - сказал Бюсси, распахивая дверь. - Я начинаю думать, что
выберусь.

Четверо убийц побросали свое оружие и навалились на Бюсси. Не
справившись с ним шпагами, ибо его чудесная ловкость делала его
неуязвимым, они пытались его удушить.

Но Бюсси и рукояткой рапиры, и ее клинком непрерывно наносил им
удары, рубил их. Монсоро дважды приближался к молодому человеку и дважды
был ранен.

Наконец трое убийц вцепились в рукоятку рапиры и вырвали ее из рук
Бюсси.

Тогда Бюсси схватил табурет из резного дерева, нанес три удара и сбил
троих, но о плечо четвертого табурет раскололся, и тот остался на ногах.

Этот четвертый вонзил ему в грудь кинжал. Бюсси схватил его за
запястье, выдернул кинжал из своей груди и, повернув клинок к
противнику, заколол того его же собственной рукой.

Последний из убийц выскочил в окно. Бюсси сделал два шага, чтобы
нагнать его, но лежавший среди трупов Монсоро приподнялся и ударил Бюсси
ножом под колено.

Молодой человек вскрикнул, огляделся в поисках шпаги, схватил первую
попавшуюся и с такой силой вонзил ее в грудь главного ловчего, что
пригвоздил его к полу.

- А! - воскликнул Бюсси. - Не знаю, останусь ли жив я, по, по крайней
мере, я увижу, как умрешь ты!

Монсоро хотел ответить, но из его полуоткрытого рта вылетел лишь
последний вздох.

Тогда Бюсси, едва передвигая ноги, потащился к коридору. Он истекал
кровью. Она бежала из раны на бедре и особенно из той, что была под
коленом. В последний раз оглянулся он назад. Из-за облака вышла
блестящая луна. Свет ее проник в залитую кровью комнату, заиграл на
оконных стеклах и озарил изрубленные ударами шпаг, пробитые пулями
стены, мимоходом скользнув по бледным лицам мертвецов, в большинстве
сохранивших, умирая, жестокий и угрожающий взгляд убийц.

При виде этого поля битвы, которое он покрыл трупами, израненного,
почти умирающего Бюсси охватило чувство беспредельной гордости.

Как он и обещал, он совершил то, что не совершил бы ни один человек.

Ему оставалось только бежать, спасаться. Теперь уже он мог бежать,
потому что бежал он от мертвых.

По испытания еще не кончились для несчастного Бюсси.

Выйдя на лестницу, он увидел, что во дворе поблескивает оружие.
Раздался выстрел. Пуля пробила ему плечо. Двор охранялся.

Тогда он вспомнил о маленьком окне, через которое Диана собиралась
наблюдать завтра за его поединком, и, торопясь из последних сил, волоча
раненую ногу, направился в ту сторону.

Окно было открыто, в него глядело прекрасное, усеянное звездами небо.