восхитительное ощущение полета вновь захватило его. Совершенно
бессознательно он продолжал подниматься вверх к какой - то цели.
стал бешено прорываться сквозь невероятные облака вверх, вверх, вверх.
Крылья сделались мокрыми от влаги, но сила их не поддавалась цеплявшемуся
туману. Сильное сердце, могучие легкие, неутомимые мускулы помогали ему, и
он поднимался.
взмах крыльев, и не смог. Он попробовал прервать подъем и опуститься, и не
смог.
здесь, оно действует. Я зритель. Я не участник. Но если тело подчинится мне
- что тогда?"
тут же камнем рухнул вниз, не в силах справиться со стремительностью реакций
и умением сохранять в полете равновесие. К счастью, это продолжалось не
больше доли секунды.
редеть. Впервые Кенлон смог раз - глядеть концы крыльев. Затем он увидел еще
одни крылья, и еще.., повсюду крылья били редеющий воздух, пробиваясь вверх,
теперь уже сквозь пушистые облачка.
солнечный свет.
уважительная. После месяца тяжелого серого неба его сейчас заполнило
наслаждение от чистого, не фальшивого солнца. И если он, пришелец,
чувствовал восторг, то что тогда должны были чувствовать крылатые, чей
горизонт всегда скрыт туманом, дымкой и облаками?
огромном океане атмосферы под собой. Тишина царила в этом высоком мире.
Тишина и какое - то высшее достоинство. И умиротворенность. Солнце сияло в
глубине синего неба огромным огненным шаром в лазурной прозрачности. Холод
совершенно не чувствовался - меховые накидки плотно облегали тело, даря уют
и покой.
пересекая друг другу направления, догоняя, обгоняя один другого, но так
четко, что столкновений не было и в помине. Кенлон видел, что половина
крылатых - женщины. Восхищенно следя за струившимися у них за спинами
шлейфами волос, Кенлон давно подумал об ангелах, и теперь смог разглядеть,
что почти не ошибся. Они были миниатюрнее мужчин, с нежными, прекрасными
лицами и тонкими прелестными руками.
затем второй и, следуя, очевидно, неизвестному обряду, к ним присоединились
другие голоса, создавая хор.
радостна.
крылатых объединялись в полете и пели в унисон.
переставала поражать Кенлона.
отрывки. Слова не имели ни рифмы, ни размера.
надеяться на будущее.
отсчитывая время, И просто жить до тех пор, пока Земля не станет раем, Тогда
мы сбросим крылья И будем работать, И нам будет очень тяжело, Потому что мы
были крылаты.
жизнь. Песнь замерла, как и, началась, постепенно, и лишь один хрустально -
чистый женский голос еще тянул стынущую в молчании ноту.
запутанного танца. Быстро - быстро, кружась, пикируя, отворачивая, делая
петли. Сложнейшие движения, на взгляд Кенлона, переда - вали символику
прозвучавшего гимна: печаль со страстным желанием, боль и радость. И в конце
все они в несколько кругов окружили одну центральную девятку. Они вновь
почти не двигали крыльями, палили, чего - то ожидая.
когда их мудрецы: открыли неизбежность гибели в катастрофа У нас нет
сомнений, что человечество достигло духовного расцвета в те мрачные,
отчаянные дни, и что перед лицом гибельного бедствия их величие раскрылось
как никогда прежде за всю историю Земли. Мы...
отдалилась, а затем исчезла. И в следующую минуту Кенлон уже плыл.
Глава 16
довольно плохо, и лишь немного погодя он понял, почему тело, в котором он
находился, не обращало почти никакого внимания на окружающее. Потом Кенлон
почувствовал, что лежит в сильном течении совершенно неподвижно и лишь
изредка делает едва заметные взмахи огромной рукой. Футах в пятидесяти ниже
он иногда замечал морское дно, и повсюду цедился свет.
находился в группе плавунов, плывших в мелководном море, возможно,
неподалеку от берега. Пораженный Кенлон снова стал зрителем в теле плавуна,
испытывая такие же ясные и чистые ощущения, как и в теле крылатого.
естественно, как и дыхание. Кенлон осознал это только потому, что сам
сосредоточился на этом действии, очарованный возможностью человека плавать
под водой, как рыба. И жабры показались ему такой же частью жизни, как мерно
и ровно бьющееся сердце.
возникло желание узнать, куда направляются плавуны. Ему показалось, будто
они с тревогой вглядываются во что - то неподалеку.
голос, но не похожий ни на чаю слышанное Кенлоном прежде. Удивительно,
живой, пронзительный, звук, чушь приглушенный водой. Это был измененный язык
крылатых, и Кенлон понимал каждый слог.
Рыба? Большая рыба, по меньшей мере, двадцать футов в длину. Акула! Теперь
он понял - группа плавунов была охотничьим отрядом.
остановилась, заметив окружающие ее тени, затем метнулась вверх между
Кенлоном и ближайшим плавуном.
сильного толстого тела прямо под зловещим треугольным плавником на жесткой
спине. Длинный нож с поразительной точностью вонзился в белое брюхо.
избиение прекратилось. Злобная морская тварь лениво перевернулась и
неподвижно легла мертвая.
она появилась. Кенлон взобрался на нее верхом, обвив ногами, и плыл вместе с
ней в темноту. Остальные плавуны через несколько секунд исчезли. Он был один
на один с мертвой хищницей, двигаясь в неизвестном направлении.
мгновение у него мелькнула шальная мысль - он подумал, что все перепутал и
впереди солнце. Но иллюзия кончилась, когда мерцающий проблеск вытянулся и
распростерся в обширное пространство света.
в чьем теле он находился, просто не обратил на него внимания. По мере
приближения к городу он принялся энергично грести, что еще больше ограничило
обзор Кенлона, так как все помыслы плавуна сосредоточились на одном -
вырваться из могучего течения, несущего мертвую акулу.
водный шлюз в прозрачной стене города и вошел сам. Дверь шлюза бесшумно
скользнула за ним, закрываясь, тихо заработали насосы. Вода мгновенно ушла,
открылась внутренняя дверь, и Кенлон быстро вошел в подводный город.
внутри города плавунов, подумал он, все увидеть, исследовать и решить...
то обдумывая, взгляд его отсутствующе скользил по городу, позволяя Кенлону