полета чего-либо такого, что могло бы... ну, взволновать... очень сильно
взволновать Заостровцева?
личное...
именно после неудачного объяснения с девушкой ваш друг затеял смастерить
этот приборчик - как он его называл? Анализатор чувств, что ли?
поставил туфли на пол. - Селективная чувствительность организма к малым
энергетическим воздействиям нам давно известна. Вероятно, это у
Заостровцева врожденное свойство. Дальше... стресс в детстве... сильнейшая
вспышка эмоционального напряжения могла послужить катализатором... Ну что
же, под мощным эмоциональным напором... при особом возбуждении
подсознательная работа мозга попала в самоотчет...
и это плохо... это всегда очень плохо... Новая вспышка
эмоционально-волевого напряжения... Ну да, это особенно сильно проявляется
у человека замкнутого. Ваш друг - он склонен к меланхолии, так?
эмоций в нем пробудилось... даже не знаю, как это назвать...
и заходил по комнате, шлепая босыми ногами и оставляя мокрые следы. - Вот
мы без конца исследуем ориентационные способности животных, ломаем себе
голову над их бионическим моделированием, обрастаем горами приборов - один
сложнее другого... И мы забыли, черт вас всех побери, что мы _тоже живые_!
Человек не рождается с термометром под мышкой - термометр сидит у него
внутри! Приходилось вам видеть змею?
Так вот, змея ощущает изменение температуры на одну тысячную градуса, это
давным-давно известно. Есть бабочки, которые воспринимают одну молекулу
пахучего вещества на кубометр воздуха. Одну молекулу! Но человек был всем
- и рыбой, и птицей, он и сейчас проходит все эти стадии в эмбриональном
развитии. А родившись, немедленно хватается за приборы.
широчайшей информации об окружающем мире - и сами глушим его, ибо то, чем
не пользуются, - атрофируется.
пространстве, который дремлет у нас в подкорке? То, что изначально
связывает человека с его предшественниками на Земле, со всякими там рыбами
и змеями?
обычную, нормальную подавленность в сознание, в самоотчет. Ваш Володя -
нарушитель гармонии, и это замечательно!
ненормальность. Он страшно подавлен, я поэтому и попросил вас приехать.
Лев Сергеич, надо что-то сделать, чтобы вывести его из депрессии.
дождь. Сверкнула молния, ворчливо пророкотал гром.
такой поток информации. Идемте к нему.
Морозов отдернул шторы. Смятая постель, куртка, небрежно брошенная на
стул, термос и нетронутая еда на подносе...
комнаты, целыми днями лежит на кровати.
лаборатории и вообще все места, где мог бы находиться Володя. И отовсюду
ответили: "Нет, не был".
встречаться. Но на всякий случай...
половина Тониного лица - видно, она поднесла аппарат почти вплотную к
глазам.
слышишь меня.
струйке, стекавшей с крыши.
там, у Юпитера, молчали так долго.
есть, я сам не свой.
право. В ее голосе была озабоченность, от которой ему вдруг стало легко.
Он словно бы перешагнул мертвую точку.
смотрел ей в лицо, только чувствовал на щеке ее дыхание.
видят другие?
меня внутри... Как будто глубоко в мозгу. И я не могу от этого избавиться.
пахло мокрой листвой. Сверкнула молния, фиолетовый свет на мгновение залил
беседку. Коротко проворчал гром. Тоня ойкнула, прижалась теплым плечом.
меня жалеет. Сейчас она вскочит, поправит волосы и скажет, что сегодня бал
у философов... И уйдет. Уйдет к _нормальным_ людям".
вздрогнул. - Я так и не поняла, почему ты прятался от меня столько
времени?
глаза глядят. На необитаемый остров. Где нет энергоизлучений, нет
реакторов, нет людей... А к тебе я пришел... посмотреть на тебя последний
раз...
поднесла видеофон к лицу, нажала кнопку. В зеркальце экрана возникло
озабоченное лицо Морозова.
у тебя?
него в упор, - если ты хочешь на необитаемый остров, я, конечно, с тобой
поеду. Только, по-моему, нам будет хорошо и здесь. Подожди! - Она отвела
его руки. - Ты говорил, что тебе не дают жить излучения. Но ведь они
всюду. На необитаемом острове ты никуда не уйдешь от теллурических токов,
от магнитного поля... да просто от грозы - вот как сейчас.
из беседки и остановился на мокрой траве, раскинув руки. - Я ее видел,
понимаешь, _просто_ видел... Значит, _это_ можно в себе... выключать?
ИНТЕРМЕДИЯ. ЮДЖИН МОРРИС
метановая атмосфера скрадывает космическую черноту. Под этим небом
простирается ровная белая пустыня. Таков Тритон, закованный в ледовый
панцирь толщиной в многие километры. И я иду по этой пустыне, опустив на
шлеме скафандра светофильтр - иначе глаза не выдерживают сверкающей
белизны. Да еще перед ними гигантский, срезанный понизу тенью, диск
Нептуна - он льет сильный зеленоватый свет, но вот тень наползает на него
все больше, это потому, что Тритон быстро мчится по своей орбите, заходя
на ночную сторону материнской планеты, как бы ныряя под нее.